Русская кровь - Кулагин Олег
Перед глазами маячат «весёлые картинки». Фейерверк из крови и мозгов… Взорвавшийся БТР.
Теперь ясно, что случилось с машинами Виталика-Мясника.
Я открываю свои новые возможности. Но это не радует, а пугает…
Кто я?
Когда отправился в Устюгино – ради чего рисковал? Что хотел доказать себе?
Может, собственного прошлого я боюсь сильнее, чем всех «оборонщиков» вместе взятых?
Я закрыл глаза.
Свет плафонов был матовый, нерезкий. Но мне он показался нестерпимо ярким.
Я слишком слаб, чтоб думать о серьёзных вещах. Мне так хочется покоя.
Покоя и забытья…
Повезло. Провалился в сон.
Будто в тёмную воду нырнул. Без мыслей и сновидений.
Когда вынырнул – крепкий парень в камуфляже «скорпиона» стоял рядом.
Где интересно Фомин таких отбирает? У парня было лицо брезгливого нибелунга. Сними кепи, одень шлем, меч в руки – и готовый Зигфрид. Мать его за ногу!
К сожалению, хозяин замка не относится к фанатам ролевых игр. И вместо острой «железяки», у «Зигфрида» – убедительный пистолет в кобуре.
– Одевайтесь! – приказал нибелунг, – Вас ждут.
По-русски он говорил с небольшим акцентом.
Литовец или латыш?
Я сел на кровати.
Ещё слабый. Но чувствую себя заметно лучше.
Кстати, во что одеваться?
Шмотки мои не вернули. Зато на стуле аккуратно выложены носки, трусы, футболка и спортивный х/б костюм. А кроссовки… кроссовки мои. Только я их не узнал. Вымытые, вычищенные и, наверное, продезинфицированные. Благоухают какой-то химией.
Оделся.
– Сможете идти сами? – уточнил «Зигфрид».
– Ага.
Пора мне разминать конечности.
Залпом допил персиковый сок. И нибелунг выпустил меня в коридор.
Конвоиров было двое. «Зигфрид» – впереди. Второй, такой же светловолосый и накачанный – на шаг позади. Кажется, оба – прибалты. Камуфляж на них – с иголочки. Чисто выбритые, аккуратно подстриженные… Не то, что те мордовороты, которые меня ловили.
Наверное, оба «нибелунга» – из личных телохранителей Фомина. И конечно, отбирали их не только по внешним данным. Если буду рыпаться – тяжко мне придётся.
Но я не буду. Сил хватает только, чтоб передвигаться.
Карабкаться по винтовым лестницам не пришлось.
Замок выглядел средневековым снаружи. Внутри имелись лифты. Мы вошли в кабинку. И уже спустя пару секунд оказались в покрытом коврами холле.
Голограммы факелов на стенах здесь были. А еще крохотный фонтан и вокруг – сад камней.
Мы пересекли холл. Выждали, пока в сторону отъехала украшенная резьбой металлическая панель, и шагнули в небольшой коридор.
Здесь дежурил охранник.
Из той же вышколенной породы, что и мои конвоиры.
Он ничего не стал спрашивать. Сразу доложил в укрепленный сбоку головы микрофон:
– Хозяин, к вам задержанный с 17 участка.
Ответа не было слышно. Но охранник шагнул вбок, освобождая проход.
«Зигфрид» распахнул тяжелую дубовую дверь. Вошёл.
Второй конвоир слегка подтолкнул меня внутрь. А сам остался ждать в коридоре.
Комната была огромная. Немного неожиданно после узких коридоров «а-ля средневековье».
Другая неожиданность – большое панорамное окно.
Через него хорошо видны зубчатые стены замка и внизу – река. Вдали – стена леса и разгорающийся закат.
Сколько же я проспал?
Взяли меня на рассвете. А сейчас – уже глубокий вечер.
Не меньше шести часов – кануло в никуда.
– Красиво, правда? – перехватил мой взгляд плотный человек в светлом льняном костюме.
Он стоял у окна.
Многоярусные облака уплывали на запад. Фиолетовые и багровые валы сплетались и опадали. Вспыхивали в лучах, медленно таяли. Небесный прилив откатывался к горизонту.
– Да, симпатично, – кивнул я.
Больше чем пейзажи, меня занимал собеседник. Ему лет шестьдесят. Волосы – тёмные. Широкие лобные залысины. Лицо – холёное, с лёгким оттенком загара. Черты – скорее приятные. Выделяются глаза – внимательные, цепкие.
– Я жил в Англии, в Швейцарии, ездил по миру… Нигде нет такой красоты.
Держался он очень спокойно, почти благодушно. Будто меня не под конвоем вели в это уютное место, а пригласили на чашку чая.
– Прошу, располагайтесь, – дружеским жестом Фомин (а кто ж ещё?) указал на кресло.
Я сел. Хозяин опустился в кресло напротив. Чего ему волноваться? «Нибелунг» маячит где-то у меня за спиной, будто живая статуя у дверей.
– Как себя чувствуете?
– Спасибо, лучше.
– Доктор говорит – операция была несложная. Вы быстро пойдёте на поправку.
«Ага, вашими молитвами.»
Я оглянулся.
Самого «эскулапа» здесь нет. Тоже хорошо. Возможно, форсированный допрос пока откладывается. Всё, что мне надо – любой ценой затягивать болтовню.
Кроме хозяина в комнате – ещё двое.
Они тоже сидели в креслах, а посредине был журнальный столик с шахматной доской. Фигур не очень много. Кажется, меня привели к концу партии.
Один из игроков – тощий, интеллигентного вида. Костюм – приличный, хотя измятый. И лицо у него помятое. Вообще, выглядит слегка замученным. Седоватые бородка и усы торчат, будто неряшливо приклеенные.
Второй, в футболке и шортах, выглядит моложе – ему лет сорок. Лицо круглое, гладковыбритое… Этого можно охарактеризовать словосочетанием – «бабам такие нравятся». Несмотря на зарождающуюся лысину у макушки.
Любимец женщин заметно навеселе. И время от времени продолжает прикладываться к бутылке «кьянти». Голубые глаза весело блестят через стёкла очков в тонкой оправе:
– Тебе шах, Крокодил!
– Шах – не мат, – бормочет интеллигент высоким, чуть гнусавым голосом. И аккуратно передвигает ладью.
– Как вас им представить? – улыбнулся Фомин.
– Иван, – соврал я.
– Очень хорошо, – он обернулся, – Друзья, у нас новый гость.
– Привет, – небрежно кивнул очкастый.
– Это Бэзил.
– Можно просто, Баз, – добавил тот.
– Это Геннадий, – указал хозяин на интеллигента, – Ну, а я… Юрий. Когда жил в Англии меня звали Джо. Так что привык к обоим именам.
– Удобно, – согласился я. Лучше если буду поддерживать светскую беседу.
– Хватит болтать, – вмешался Баз, – Пора чем-то перекусить. Надоело пить натощак!
– Он прав, – развел руками Фомин, – Время ужина. Составите нам компанию, Иван?
Как любезно. Настолько, что даже не выглядит издевательством. Впрочем, у меня есть выбор. Отказаться и вернуться к себе в уютную камеру – вряд ли выйдет. Зато можно остаться гордым и голодным.
Ну уж, нет.
– С удовольствием, – кивнул я. И правда, чувствую внутри жадную пустоту. Хороший признак.
Фомин щёлкнул пальцами:
– Валдис, пусть несут горячее.
«Нибелунг» что-то пробормотал в микрофон. А радушный хозяин прищурился:
– Живем мы скромно. Так что не обессудьте. Всё по-простому, без омаров и фуа-гра…
– Не напоминай, – скривился Баз.
– Не любишь французскую кухню?
– Месяц назад был в их посольстве. День рождения президента. Интеллектуальное общение, культурные люди. В общем, этой фуа-гры выкушал половину подноса. И вроде ничего закуска. А потом как узнал…
– Тёмный ты человек, – усмехнулся Фомин.
– Мне аж поплохело. Вот извращенцы! Ладно лягушки – они под виноградную водку вполне. Но жрать печень сдохших от алкоголизма гусей!
– Ага, – пробормотал Геннадий, – Не по-товарищески.
– Не то слово! Это ж не закуска, а какой-то садизм!
– По крайней мере, у них – яркая и насыщенная жизнь.
– У кого? – удивился Баз.
– У гусей.
Второй телохранитель, облачённый в белый фартук, вкатил тележку с едой и посудой.
Прямоугольный дубовый стол украсился скатертью, супницей и тарелками. Посуда – из белого фарфора. А ножи, вилки и ложки… Что за странный материал?
– Прошу, друзья, – широким жестом пригласил Фомин и сам занял место во главе стола.
