Путёвка в спецназ - Вячеслав Иванович Соколов
— Повёлся я, Дед, повёлся. Только, как слезу пустила, меня аж колотить начало, знаешь ведь мою историю. У меня с тех пор иммунитет на слёзы...
— Вот! И от дурости есть польза, — усмехнулся пришедший в себя капитан. — Так что походи пока сержантом!
Пришлось изображать разочарование. А что!? Пусть начальство думает, что мне оно надо. Глядишь, и других наказаний придумывать не будет.
— Здесь Джинн. Всё в порядке! — выкрикнул Рогожин стаду носорогов, летящему по лестнице.
Носорогов изображали: Пепел, Балагур и Тихоня. Ну, это понятно: сидишь, никого не трогаешь, а тут бабах! Вот и прибежали — кони. Сейчас огребутся... И огреблись… по полной! С нарядами, всё как полагается. Спросите за что? А вот за топот и появление скопом! Ну, это я так объясняю... У Рогожина оно красочней получилось. Хотя в последний момент командир передумал и отменил Балагуру кухню:
— Тебе я персональное наказание придумаю!
— За что?
— За пререкание!
Поняв, что спорить бесполезно, Вовка покаянно опустил голову и засопел. И тут капитан объяснил для народа свой поступок:
— Есть у меня подозрение, что твоя наглая морда на кухне себя очень хорошо чувствует. Вот обрюхатишь повариху, и что?
— Я да ни в жизнь! — начал долбить себя пяткой в грудь это прохиндей. — Я ж аккуратно, со всеми предохранениями...
— От молодец! — Рогожин, довольно улыбаясь, пару раз хлопнул в ладоши. — И сразу раскололся! Всё! Нет больше нарядов на кухню! А то я его наказываю, а он и рад стараться.
Тут-то до Вовки и дошло, что он сам себя подставил. И тяжко вздохнув, поинтересовался:
— Что хоть тут случилось?
— Ты слышал, что спички детям не игрушка? — менторским тоном спросил командир.
— Как бы, да.
— Не как бы, а так точно!
— Так точно! — выпучив глаза и вытянувшись по стойке смирно, гаркнул этот балбес.
— Вот... А солдатам — граната! Понял?
— Так точно! А что случилось?
— Тьфу ты. Иди, посмотри...
Когда зелёный Вова вывалился из бывшей спальни, добрый Рогожин, постановил:
— Будем считать, что наряд ты отработал.
Дальше было не интересно: прилетело два вертолёта: на них генерал-майор с сопровождением и взводом десантников. Ах да! Ещё был майор Васильев, который быстренько состыковал Рогожина и генерала — небольшие переговоры и мы свалили... А что? Нас же тут не было! А прилетевшие приступили к освоению найденных богатств! Среди которых нашлось много интересного и забавного: на пару пожизненных точно! Кстати: по старой, доброй традиции мы опять затарились гранатами и патронами. А что? Запас карман не тянет и не учтено нигде. Чувствуете перспективу?
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Фух! Хорошо-то как! Всё-таки, горячий душ это что-то! Правда, комплект: сауна, бассейн и пару симпатичных массажисток — было бы куда лучше. Но не до жиру... А теперь спать!
Вот только выспаться мне не дали! Степаныч, будь он неладен, разбудил меня часов в восемь вечера, а уснули то часа в четыре. Вот приползли, после того, как сбагрили домик Хасана генералу, помылись и спать. Устали все, поэтому командир отправил всех отсыпаться, после подвигов ратных. А тут прапор трясёт и чего-то шёпотом вещает:
— Егор, Егор!
— Степаныч, что случилось? — так же шёпотом интересуюсь у этого «врага».
— Да всё путём. Егор, мне надо отлучиться по делам...
— Степаныч, охренеть! Ты мне-то чего докладываешься?
— Дык, Рогожин то свинтил. Как Васильев позвонил, так и умотал. Будет только завтра!
— Ну, а я-то при чём? — спросонок никак не могу понять, чего ему нужно.
— Ну, я же за старшего, а мне очень надо! Тут такое дело... Короче выручай!
— Степаныч, ты же знаешь я для тебя, что угодно! Но ты можешь по-русски объяснить, что ты от меня хочешь?
— Тьфу, ты, — чертыхнувшись, прапорщик замялся и выдал: — Ну, если что, ты за старшего, а я просто отлучился!
— Ну, для этого меня будить не нужно было и так понятно!
— Что тебе понятно? Иди в каптёрку спать! Если кто ломиться будет, услышишь. А там: «Отошёл, скоро будет». Только не спались, если Руслан узнает, прибьёт!
— За что? — вскрикиваю с возмущением.
— Тихо ты, — зажимает мне рот, — не тебя, меня!
— Дед, ты охренел? — до меня наконец-то дошло, что происходит. — А если спалят?
— Цыть, молодой, не отросла ещё такая палилка, чтоб прапорщика Иванова застукать.
— Да ну? А как тебя командир поймал?
— Ну, на то он и командир, у него нюх как у собаки. А в части кто? Правильно никто? Ну что, прикроешь старика?
— Да куда я денусь! Слушай, признайся, — во мне проснулся нездоровый интерес, — ну что в этой бабе такого? Ну, базара нет — симпатичная, но не стоит забывать, кто её муж?
— Вот именно муж! Терпеть не могу замполитов, а я ему такие шикарные рога помогаю отращивать... — Степаныч мечтательно закатил глаза. — Слушай, такой шанс, Руслана нет, и замполит уехал! А баба, небось, тоскует... Ты ж понимаешь, настоящий гусар...
— Ты не гусар!
— Тем более! Настоящий десантник, всегда готов помочь даме! А если он ещё и настоящий диверсант... — прапор ехидно усмехнулся, — то его ещё и никто не спалит.
— Особенно если его другой диверсант прикроет! — хохотнул я, пробираясь к каптёрке.
Нет! Ну что за фигня! Только снова уснул, как припёрся Балагур и давай будить.
— Егор, Егор! Проснись, дело есть!
— Что тебе, собака страшная!
— Я счас обижусь! — Вовка надул губы.
— Не по уставу.
— А по уставу, друга собакой называть?
— Тоже верно. Извини. Давай я снова лягу, а когда ты меня позовёшь, как другу дам в глаз?
— Собака, так собака, — неожиданно согласился Балагур. — В конце концов, ефрейтор я или нет?
— Ладно, проехали. Чего не спишь?
— Говорю, дело есть.
— Да хрен с тобой, рассказывай! — поняв, что поспать он мне не даст, сажусь на кровати и прикуриваю сигарету. Потихоньку фигею, от Вовиной деятельности.
— Короче, когда уже спать легли, мне в туалет приспичило. Иду и слышу, как Дед с Джинном
