Джерри Эхерн - Хирургический удар
— Мы сообщим КГБ, и они сделают это за нас.
Все правильно. Это и был тот единственный способ.
— Действуйте, Мэт.
— Это убийство, сэр.
— Я приму вашу отставку. Можете датировать ее позавчерашним числом. И к вам не будет никаких претензий. Вы останетесь в стороне.
— Нет, сэр.
— Что, черт возьми, вы имеете в виду?
Лидбеттер снова встал. Он был выше генерала Файфа, но ненамного.
— Вы можете принять мою отставку или отдать под суд за неповиновение прямому приказу. Но я не отдаю приказов убивать моих солдат. Вы хотите это сделать и можете приказать кому-нибудь другому сделать это.
— Мэт, я слышал, что у людей иногда возникают трудности с получением пенсии...
— Ну, это просто замечательно, сэр. И вы правы — пирожные просто дерьмовые, — Лидбеттер поставил чашку на поднос и направился к двери.
— Мэт, я не шучу.
Лидбеттер повернулся и посмотрел на него, держась за ручку двери.
— И я тоже, сэр, — он открыл дверь и вышел.
Глава 31
Мехди Хамадан смотрел на экран вот уже несколько часов. Везде одно и то же. А точнее, ничего. “Технические неполадки”.
— Черт их возьми! — крикнул он.
Скоро взойдет солнце.
Хамадан открыл балконную дверь и вышел на воздух.
Достаточно было включить специальное устройство в розетку, установить время на часовом механизме и уйти. Через десять минут мощный электрический импульс обесточит весь этаж и пошлет радиосигнал, который будет принят Ракой и его группой. Этот сигнал будет приказом убить всех заложников в посольстве.
Он мог бы сделать это сейчас.
Мехди впился пальцами в перила и уставился на неспешное предрассветное движение на улице.
Иерусалим казался вполне обычным.
Что случилось? Чем они сейчас занимаются?
Хамадан смотрел на улицу и старался сосредоточиться.
Джамаль был просто гениален в электронике.
Рака стоял у него за спиной в посольском центре связи. Уорен Карлисс находился рядом с ним.
— Джамаль, возможно ли, что они нас дезинформируют?
— Очень возможно, Мухаммед, — согласился Джамаль.
— Уорен, друг мой?
— Я понятия не имею, Рака. А если бы знал...
—...то не сказал бы мне. Я знаю, — Рака смотрел на крошечные красные и зеленые огоньки. Эти диоды с цифрами ни о чем ему не говорили.
Он посмотрел на Карлисса.
— Эта блондинка, которая работает в посольстве США, еврейка, не так ли?
— Я не знаю, — сказал ему Карлисс.
Рака засмеялся.
— Уорен, Уорен, что мне с тобой делать? Ты думаешь, что если твоего брата уже нет в живых, то я не имею власти над тобой? Но ты не прав, — Рака повысил голос. — Ибрахим! Рива!
Дверь за его спиной открылась. Рака видел, как у Карлисса отвисла челюсть.
В комнату втолкнули белокурую еврейку по имени Хелен Челевски. Ее руки были скручены впереди липкой лентой, рот был забит туалетной бумагой и заклеен такой же лентой.
Рива взяла нож и приставила его к лицу Хелен чуть ниже носа.
— Я помню, — начал Рака, — что у американцев есть пословица. Отрезать себе нос, чтобы разозлить кого-то другого. Так вот, если ты разозлишь меня, Рива отрежет нос этой еврейке.
Рива ударила Хелен сзади по ногам, и та упала на колени. Ибрахим схватил ее за волосы обеими руками и рванул голову назад, а Рива снова приставила нож к носу. Хелен задыхалась.
— Мне кивнуть еще раз, Уорен? — Рака изучал лицо Карлисса.
— Отпусти ее, — взмолился Карлисс. — Вытащи ей кляп изо рта, чтобы она могла дышать и отведи ее к остальным. Я сделаю все, что в моих силах.
— Не знаю, Уорен. Может, ты говоришь это и искренне. А может, нет. Мне кажется, что если мы отрежем ей кусочек носа, то сможем быть более уверенными в тебе. Как ты думаешь?
Уорен Карлисс опустился на колени перед Ракой и наклонил голову. Он шептал:
— Пожалуйста. Пожалуйста... сэр.
Рака улыбнулся.
— Уберите ее. Сделайте так, как посоветовал Уорен. Развяжите ее и держите с остальными.
— Да, Мухаммед, — сказал Ибрахим. Они подняли Хелен на ноги и вывели ее из комнаты.
Карлисс все еще стоял перед Ракой на коленях.
— Здесь есть мощный передатчик и вполне логично, должна быть спутниковая антенна, — сказал Рака.
— Да, — почти неслышно прошептал Уорен.
— Я не доверяю телепередачам, которые они транслируют. Ты можешь настроить аппаратуру на прием теле— и радиосигналов из-за границы?
Карлисс молчал в нерешительности, а потом ответил:
— Должно получиться.
— Тогда немедленно приступай к настройке антенны и найди радиостанцию, передающую настоящие новости. Я должен знать, что сообщают миру. Джамаль поможет тебе. Он хорошо разбирается в этих вопросах. Встань.
Карлисс встал.
Рака улыбнулся ему.
— Уорен, ты доказал, что действительно является незаменимым человеком.
— Ты все равно собираешься убить ее, да? Потому что она еврейка? Ты убьешь всех нас?
Рака обеими руками похлопал Карлисса по плечам.
— Есть много способов умереть. Хочешь, я расскажу тебе, как умер твой брат?
Карлисс не ответил ему.
Глава 32
Впереди был массивный естественный выступ, и Кросс с Иранией, ехавшие впереди колонны, направились к нему. На площадке над выступом стоял человек. Даже с такого расстояния можно было различить винтовку у него в руках. Лошади ускорили шаг, вероятно, почувствовав запах пищи и пресной воды, а может просто запах сородичей.
— Ты хороший любовник, — сказала ему Ирания.
Кросс просто смотрел на нее. Ему еще никогда не говорили такого.
— Спасибо, — наконец промолвил он.
— Сегодня ночью мы будем спать вместе. Это будет наша последняя ночь, Эйб.
— Да. Я знаю и совсем не против спать вместе. Я люблю тебя и буду очень скучать по тебе. Знаю, что это звучит по-дурацки.
— Не по-дурацки, — сказала Ирания и, улыбнувшись, посмотрела на него. — Это звучит замечательно. И я всегда буду помнить, что ты сказал мне. Сколько бы лет не разделяло нас.
Объехав небольшую лощину, они направились к выступу.
Лошади все ускоряли шаг.
Кросс внимательно осматривал пространство под выступом. Везде были бойцы “Народного Муджахедина”. Людей было больше, чем лошадей, на которых они могли были приехать. В основном мужчин, и всего лишь несколько женщин. Под прикрытием скалы горели костры, и чем ближе они подъезжали, тем сильнее Кросс чувствовал запах еды. Вероятно, готовили баранину.
Ирания въехала под выступ. Кросс — за ней. Она легко выпрыгнула из седла. Кросс остался верхом. Он не доверял такому большому количеству людей, а тем более — вооруженных незнакомцев. Кросс как бы случайно держал руку возле автомата.
Невысокий смуглый человек с черными с проседью волосами подошел к ним. Ирания бросилась в его лапищи, пытаясь обнять его поверх массы амуниции, висевшей на нем. Они заговорили на фарси. Кросс уже научился распознавать этот язык. Мужчина смеялся и крепко обнимал ее, а Ирания смотрела на него, а не на Кросса.
— Наверное, это ее дядя, Кросс, — добродушно засмеялся Хьюз.
— Со мной однажды приключилось что-то подобное, — добавил Бэбкок и, перегнувшись через седло, хлопнул Кросса по спине.
Кросс широко улыбнулся.
— Ребята, вы такие милые.
Он спрыгнул со своей гнедой лошади рядом с Иранией и человеком, который был размером с огромного черного медведя.
Ирания потянула человека за собой, обняв Кросса левой рукой, а “медведя” — правой.
— Мой дядя, — гордо улыбнулась она.
Кросс услышал, как Хьюз и Бэбкок захихикали сзади.
Би-Би-Си ссылалось на какое-то загадочное чрезвычайное положение в посольстве Соединенных Штатов в Иерусалиме, упоминалось нарушение связи. Никого из представителей прессы не подпускали ближе шести кварталов от посольства. Жители близлежащих зданий были эвакуированы. Диктор говорил, что посольство окружено все возрастающим количеством израильской полиции и военными. Корреспонденты Би-Би-Си попытались задать Белому дому вопросы, касающиеся данного события, но официальный Вашингтон хранил молчание. Высокопоставленный источник, пожелавший остаться анонимным, сказал, что к Хайфе направлен шестой американский флот. Все четыре американских информационных агентства, очевидно, остаются в неведении, как и остальные агентства во всем мире.
Французская газета сообщала о прибытии на Кипр военнослужащих сверхсекретных американских сил быстрого реагирования “Дельта Флайт”.
Мухаммед Ибн аль Рака сказал Уорену Карлиссу:
— Оказывается, нас обманывали.
У двери зала он остановился и на мгновение закрыл глаза. Потом раскрыл их и вошел в зал.
Обеденные столы были сдвинуты в сторону. В центре зала теперь содержали заложников. Их заставили сесть. Женщины держали руки на коленях, мужчины — в карманах. Только морские пехотинцы и гражданские, которых подозревали в принадлежности к Службе безопасности, были со связанными на спине руками. Их глаза были завязаны.
