Сергей Зверев - Поднебесные убийцы
А хвороба эта и впрямь была весьма необычная. Андрей внутренне поражался тому, что ему сейчас абсолютно все земное бессмысленно и безразлично. Причем настолько, что если бы ему вдруг сказали, что он умрет немедленно, страшно и мучительно, то и это, скорее всего, не вызвало бы у него ни страха, ни сожаления.
Лишь нечто глубинное, неуловимое сознанием, продолжало, хоть и очень слабо, убеждать его в том, что он должен стать прежним, что он должен выздороветь и вернуться к нормальной человеческой жизни.
Вскоре оказал свое действие препарат, введенный Анной Леонидовной, и Лавров незаметно для себя уснул. Сколько он спал и что ему снилось – он не знал и не помнил. Но проснувшись, когда еще только начинался рассвет, неожиданно для себя решил: хватит валяться! Андрей и сам не мог понять, почему вдруг принял такое решение, хотя сейчас принимать даже самые пустячные решения для него было чем-то невероятным. И, тем не менее, несмотря на апатию, он решил, что сейчас же встанет и самостоятельно выйдет из палатки.
Как бы глядя на самого себя со стороны, Лавров заставил себя приподняться над постелью, сесть и, еще немного собравшись с силами, встать на ноги. Покачиваясь, он вышел из палатки, ощутив прохладный утренний ветерок. Лагерь, окутанный предрассветными сумерками, мирно спал. Лишь у костра сидели Женька Маслюхин и Антон Бегунец.
Увидев Батяню, они поднялись и поспешили к нему.
– Вам помочь? – подбежав к Андрею, спросил Антон.
– Ребята, все нормально… – вяло отмахнулся Лавров.
– Нет, ну… Вдруг какие проблемы? – Женька попытался поддержать майора за плечо, но Лавров так взглянул на него, что Маслюхин поспешил отдернуть руку.
– Парни, я болею, но это не означает, что я не в состоянии дойти до кустов по «делам секретным». – Андрей говорил ровно и размеренно, как автоответчик. – Все под контролем.
Он и в самом деле постарался настроить себя на такой режим жизнедеятельности, каким могло бы быть функционирование механического автомата, делающего все необходимое без участия сознания, без необходимости размышлять и критически оценивать с различных точек зрения – важно это или неважно. Именно так, походкой робота с разряженными аккумуляторами, он заставил себя дойти до родника, побриться, умыться, выпить несколько глотков чистейшей как хрусталь воды.
Назад он возвращался несколько бодрее и увереннее. И хотя в теле все еще сохранялась слабость, хотя в сознании и душе все еще царила апатия, какая-то свежая струя все же пробилась меж серых, тусклых валунов бессилия и равнодушия к жизни. Но когда Андрей был уже у самого лагеря, сзади кто-то его окликнул. Он оглянулся и с удивлением увидел в тени деревьев уже хорошо знакомый силуэт в старинных одеяниях, расшитых золотом, и с саблей в ножнах на поясе.
Властелин Тьмы, язвительно ухмыляясь, коротко махнул рукой, повелевая следовать за ним, и ноги Лаврова вдруг как бы сами по себе понесли его в ту сторону, куда звал призрачный гость.
«Зачем я иду за тем, кого нет на самом деле? Зачем я иду за ним? – с тупой машинной заданностью, не испытывая никаких эмоций, на ходу размышлял Андрей. – Это может плохо кончиться. Надо остановиться. Зачем? Просто так. Остановиться, и все. Но ноги меня не слушаются. Как быть? Надо схватиться руками за какое-нибудь дерево. Вот оно дерево. Я сжимаю руками сук. Я держусь за сук…»
Подобно машине с заданной программой, он и в самом деле стиснул вялыми, плохо слушающимися руками сук какого-то дерева. В его ладонь впился острый шип, отчего по всему телу пробежала хоть и притупленная, но, тем не менее, ощутимая боль, которая на миг вернула реальное восприятие происходящего.
Оглядевшись, Лавров увидел, что стоит вблизи высокого обрыва почти в километре от лагеря. Никого ни вблизи, ни вдали от него не было. Несмотря на внутреннюю немощь и апатию, он не мог не поразиться только что происшедшему – без посторонней помощи он ушел неведомо куда, причем именно в то место, где мог гарантированно погибнуть. Разжав руки и глядя на саднящую, окровавленную ладонь, Андрей медленно направился назад.
Когда он был уже на полпути к лагерю, откуда-то из зарослей послышались встревоженные голоса и ему навстречу стремглав выбежали Макс и Костя. Увидев своего Батяню, они, облегченно вздохнув, убавили шаг и, подойдя к нему, воззрились встревоженными взглядами.
– Товарищ майор, вы как? А то у нас все уже на ушах. Тоха с Женькой побежали на сопку вас высматривать. Вот, говорят, минуту назад видели – и все, исчез бесследно, как будто в воздухе растаял… – разом заговорили они, перебивая один другого.
– Все нормально, ребята… – Ощутив среди пустыни внутреннего безразличия робкий проблеск признательности к своим парням, которые о нем так беспокоятся, Лавров принужденно улыбнулся. – Надо же мне было хоть немного поразмяться, чтобы привести себя в форму?
Они вернулись к лагерю, где исчезновение Батяни уже наделало переполох. Узнав, что с Андреем все в порядке, «археобанда», несколько успокоившись, приступила к демонтажу палаток и укладке вещей. Анна Леонидовна, сделав Лаврову пару инъекций и заметив ссадину на ладони, поспешила обработать ее перекисью водорода и наложить бинт.
Наблюдая за ее манипуляциями со шприцами, бинтом и ножницами, Лавров вдруг заметил, что за последние дни докторша как-то вдруг похорошела. Вместо жесткого, намертво скрученного на затылке узла волос появилась другая, более свободная и стильная прическа. А под халатом вместо прежнего строгого костюма «монастырского» образца появился яркий, спортивного фасона. Теперь это была не типичная «классная дама» из женской гимназии царской поры, а, скорее, современная, жизнерадостная туристка, которой не чуждо ничто человеческое.
– Что-то не так? – поймав его взгляд, чуть смущенно улыбнулась Анна Леонидовна.
– Наоборот, теперь все именно так, как и должно бы быть… – на мгновение ощутив к ней чисто мужской интерес, тоже улыбнулся Андрей.
– Вы считаете, мне так лучше? – с неожиданным для нее оттенком кокетства спросила Анна Леонидовна и повела плечами.
– Конечно! Куда приятнее, особенно если недомогаешь, видеть перед собой красивую, улыбающуюся женщину, а не суровую тетку, больше похожую то ли на игуменью женского монастыря, то ли на математичку, у которой на уме одни лишь биномы и интегралы…
– Ну, похоже, у вас уже и в самом деле заметное улучшение! – констатировала докторша, уходя к своей палатке, которую уже начали разбирать двое добровольцев из числа «мэнээсов».
Вскоре дежурные у костра объявили, что завтрак готов. Андрей, не испытывая и намека на чувство голода, заставил себя подойти к костру и, получив порцию популярного в среде «археобанды», хоть уже и изрядно поднадоевшего кулеша с тушенкой, буквально принудил себя поесть.
Час спустя, когда все было свернуто, связано, уложено и упаковано, колонна археологической экспедиции тронулась в обратный путь. Лаврову, с учетом его физического состояния, была выделена одна из лошадей. Покачиваясь на крупе сильного добродушного животного, Андрей придерживался руками за вьючные подпруги – сёдел, увы, не было ни одного. Его лошадь впереди колонны вел под уздцы Макс Красилин, рядом с которым шел Петр Михайлович. Андрей сам настоял на том, чтобы двигаться первым. Несмотря на сильное недомогание, он в полной мере сохранил память и в деталях помнил ранее пройденный экспедицией маршрут.
Теперь все шло в обратном порядке. Пройдя от Белого Оленя через ущелье к Араскану, путники пересекли его русло и, поднявшись на правый берег, двинулись вдоль течения в сторону Ак-Кема. О том, что экспедицию за устьем Араскана может поджидать засада, уже знали все – и спецназовцы, и археологи. Поэтому обстановка среди путников царила не вполне праздничная. Люди напряженно вглядывались в лесные заросли на склонах гор, более чем придирчиво осматривали встречающиеся по пути балки и ущелья.
По мере приближения к Ак-Кему напряжение нарастало. Внезапно из-за гор важно и медленно начала выползать огромная, иссиня-черная туча. Стало ясно, что вот-вот начнется ливень. Дёмин дал команду всем остановиться и срочно ставить палатки. Колонна, оказавшаяся в этот момент на вершине каменистого, поросшего кустарником холма, немедленно приступила к делу.
К тому моменту, когда на землю упали первые крупные капли дождя, «археобанда» уже заканчивала свои приготовления к встрече с непогодой. Даже лошадям нашлись какие-то попоны, в том числе и из упаковочных мешков, примотанных к спине.
Дождь хлынул резко. В какой-то миг весь мир сразу накрыла сплошная стена дождя. С гор и холмов в Араскан побежали целые потоки, в момент повысив его уровень. Теперь по руслу мчался не большой широкий ручей, а настоящий горный поток, своим бешеным гулом и ревом заглушающий громкий шум дождя. Выглядывая из палатки, под которую тоже начали подтекать потоки воды, Петр Михайлович все более и более озабоченно констатировал, сколь повезло им, что они успели и пересечь Араскан, и выбрать относительно комфортное место, где едва ли могут быть сели и оползни.
