Б. Седов - Наследство старого вора
- Годится, - ответил Граф и повесил трубку. Артур резко встал со скамьи и решительно зашагал к выходу из крепости.
Глава четырнадцатая
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СПРАВЕДЛИВОСТЬ!
В кафе «Клевый хавчик» было тесно.
Все, кто был в этот момент в зале, имели отношение к банде Желвака. Через несколько минут должно было начаться то, что в обычной жизни называется общим собранием коллектива. Случайных посетителей не было, их отсекали двое угрюмых типов, стоявших на дверях.
Вдруг от входной двери послышались два резких щелчка, и стоявшие там привратники рухнули на пол. Все находившиеся в полутемном зале обернулись туда и увидели, что в ярко освещенном солнцем проеме двери стоит темный силуэт человека с пистолетом в руке. Он поднял руку и быстро выстрелил еще несколько раз, ни в кого особенно не целясь.
Однако двое из присутствующих тут же упали на пол, а третий завопил благим матом:
- Ой, блядь, он в меня попал! Опустошив обойму, нежданный гость громко и насмешливо произнес:
- Больно тебе, козлу? Всем вам, петухам, скоро больно будет.
И исчез.
После секундного замешательства половина находившихся в зале бандитов бросилась к выходу, сгорая от желания догнать и разорвать того, кто так смертельно их оскорбил. В дверях они замешкались, мешая друг другу, и успели только увидеть, как в ярко-красную открытую «BMW-Z3» не торопясь уселся моложавый седой мужчина в шортах и гавайской рубахе навыпуск.
Обернувшись, он показал преследователям средний палец, и «БМВ» спокойно отъехал от поребрика.
Напрасно бригадиры кричали братве, что это подстава, что их заманивают, что есть более важные дела. Свора была неуправляема, и уже через несколько секунд четыре машины, завывая двигателями, помчались вдогонку за этим козлом, петухом, сукой и вообще нехорошим человеком.
Впереди всех мчался по колдобинам и выбоинам «Опель Омега», за рулем которого сидел некто Терентий. За свою недолгую, но грязную и кровавую жизнь он убил четырех человек. Причем всех за то, что они неосмотрительно назвали его петухом. Это и так-то было смертельным оскорблением, но для Терентия имело особый смысл.
Когда он сидел на зоне общего режима за хулиганство, один из старых зеков, поймав его в пустом цеху, зверски изнасиловал. Правда, перевозбудившись при этом, он через пять минут после совершенного получил инфаркт и тут же издох, так что о терентьевском позоре никто не узнал. Но зато Терентий сохранил на всю жизнь незабываемое ощущение в заднем проходе и, слыша в свой адрес слово «петух», приходил в неописуемую ярость, боясь, что его постыдная тайна раскрыта. Еще четверо свеженабранных рекрутов сидели в его машине и, предвкушая расправу над пижоном в цветастой рубахе, подбадривали Терентия лихими выкриками.
За «Опелем» Терентия следовала зеленая «Нива» с черными стеклами. Этот автомобиль был отобран у одного любителя рыбной ловли, который неосмотрительно протаранил на перекрестке гнилую «девятку», в которой сидели безмозглые, но опасные для лохов отморозки. Девятка была гнилой, и даже от этого совсем не сильного удара испортилась окончательно. Владельца «Нивы» запугали, машину у него отняли, и вот уже три месяца на ней разъезжали пятеро неприкаянных хулиганов. А накануне им было сделано лестное предложение примкнуть к настоящей бандитской группировке. И теперь они мчались на дело, преследуя вооруженного наглеца, посмевшего поднять руку на конкретных пацанов.
Далее в погоне участвовали две одинаковые «восьмерки» цвета мокрого асфальта, купленные Желваком для служебных надобностей. Будучи фантастически жадным, он тем не менее понимал, что в уважающей себя организации должен быть казенный транспорт.
В «восьмерках» сидели еще десять представителей криминального мира. Они были низшего ранга, попросту говоря - шестерки. А на языке итальянской мафии - солдаты. Одним из них был Огурец, все еще надеявшийся на повышение.
В открытом «БМВ», за которым гнались двадцать беспределыциков в четырех машинах, сидел одетый в летние радостные одежды Артур. Пустой «Вальтер» лежал в бардачке.
* * *Выпив с Графом несколько рюмок водки, Артур вдруг вспомнил, что поганый блатной авторитет Желвак посмел посягнуть на его любимую женщину, и его настроение резко изменилось.
Он отставил полную рюмку и, посмотрев на удивленно взглянувшего на него Графа, сказал:
- Слушай, Коська, мне что-то захотелось разобраться кое с кем.
Граф пожал плечами и ответил:
- Ну и разбирайся, мне - то что!
- Да тут, понимаешь, такое дело… Они ведь блатные, стало быть - по твоему ведомству.
- А по мне, так хоть всех их загаси, - хладнокровно ответил Граф, - они мне, знаешь ли, не братья, и мне, хоть я и уважаемый ими человек, с ними не по пути. Сам знаешь.
- Ну вот и хорошо, - облегченно вздохнул Артур и, достав трубку, набрал номер.
Дождавшись ответа, он сказал:
- Семенов? Слушай, там у тебя сейчас ребята свободные есть? Пусть берут оружие и едут на Крестовский остров. Да, туда, где Бармалея брали. Приедете и ждите меня. Я буду не один, так что приготовьтесь. Да. Та же самая схема.
Выключив трубку, он решительно опрокинул в себя отставленную было рюмку водки и сказал:
- Ну, Коська, я поехал. Смотри новости по телевизору.
* * *Процессия вылетела на Большой Сампсониевский и повернула в сторону центра. Артур видел в зеркале, как из боковой улицы вслед за ним вывернули четыре машины. Все шло по плану. А план был прост.
Спровоцировать их на беспредел на дороге, вытащить в оживленное место, где они неминуемо привлекут к себе внимание милиции, а тех, кто сможет-таки преследовать маленькую и стремительную «Зэтку», заманить в район стоянки катеров на Крестовском острове, где на пустырях их ждала теплая встреча.
Артур резко повернул налево и въехал на Литовскую улицу, посматривая в зеркало заднего вида.
Преследователи держались в сотне метров за ним и пока что не отставали. Визжа резиной и подскакивая на знаменитых колдобинах Сампсониевского проспекта, бывшего Карла Маркса, они дружно свернули за ним. При этом, пытаясь влезть в узкую Литовскую всей толпой, они, естественно, не уместились на тесной проезжей части, и одна из «восьмерок», подскочив на поребрике, вылетела на тротуар и проскребла правым передним крылом по гранитной парковой ограде. Сидевший за рулем Огрызок, выпучив глаза, завертел рулем и смог все-таки удержать «восьмерку» под контролем и, не теряя скорости, съехать обратно на дорогу.
Крыло машины было основательно ободрано и помято, и Огрызок, сузив глаза, проскрипел:
- Ну, пидар, за это ты отдельно ответишь!
И представил себе, как пижон в цветастой рубахе корчится у его ног, вымаливая прощение. Остальные сидевшие в машине держались за всякие ручки и молчали. Но представляли примерно то же самое.
Артур доехал до Лесного и, не снижая скорости, повернул направо прямо перед носом у выезжавшего из-под железнодорожного моста «Икаруса». Водитель «Икаруса» нажал на тормоз и нецензурно выругался вполголоса. Громче было нельзя, потому что в салоне сидели тридцать два пассажира и экскурсовод. Вывернув на Лесной, Артур посмотрел в зеркало и увидел, как перед остановившимся автобусом одна за другой выскочили четыре машины преследователей. У одной из них уже было помято крыло.
Воронцов усмехнулся и нажал на газ. Он мог бы с легкостью оторваться от них и исчезнуть. Но план был совсем другим, и нужно было постоянно следить за тем, чтобы его видели и думали, что вот-вот нагонят.
Впереди был чемпионский по своей раздолбанности перекресток у станции метро «Выборгская», и Артур увеличил скорость, чтобы потом тормознуть перед ямами и пересечь его, сохраняя дистанцию. Когда «БМВ», медленно поныряв на раздолбанных рельсах, снова резко набрал ход, Воронцов увидел в зеркале, что преследовавшая его кавалькада вынеслась на перекресток на полном ходу.
Подскакивая так, что колеса отрывались от земли, машины преследователей запрыгали по глубоким ямам и высоким рельсам, и Воронцов, будучи опытным автомобилистом, почти физически почувствовал, как их несчастная подвеска разбивается в хлам. Сидевшие в скачущих по рытвинам телегах бандюганы летали по салонам, ударяясь головами о потолок и цепляясь за что только можно.
При этом с «Нивы» слетел декоративный колпак и, высоко подскакивая, покатился в сторону. У ларька на остановке в это время стоял синий алкаш и подносил к губам бутылку пива, купленную на выпрошенные у прохожих деньги. Подскочив в очередной раз, колпак ударил алкаша по запястью, от неожиданности тот выпустил драгоценную бутылку из ослабленной многолетним пьянством руки, и она, подчиняясь закону всемирного тяготения, направилась к центру Земли. Через полтора метра на ее пути встретился асфальт, раздался звон, и драгоценная влага разлилась среди плевков и окурков. Потрясенный алкаш застыл, и горечь неожиданной потери легла на его сильно помятое жизнью лицо.
