Александр Тамоников - Солдат, который вернулся
— Для тебя это труда не составит. Я как услышал, столько у тебя наград, так и обомлел. Ты что же, получается, всю сознательную жизнь только и делал, что воевал?
— Примерно так. Не считая времени, затраченного на подготовку.
— Да, ты меня удивил, а Фрол еще больше. Давай за это выпьем.
— С удовольствием. Сейчас можно.
Бармен принес виски, водку и на этот раз горячую закуску.
Николаев выпил еще сто граммов, плотно перекусил, поднялся и сказал:
— Благодарю за угощение, мне пора. Надо отдохнуть перед новой работой.
— Да, конечно. Если не против, тебя отвезет Стас.
— Мне все равно. Я у машины.
— До свидания, Роман Сергеевич.
— Всего хорошего, шеф.
Роман вышел из кафе, подошел к машине, достал сотовый телефон, набрал номер командира отряда.
Тот ответил сразу:
— Рома, я слышал твой разговор с Фролом. Нам сильно повезло. Даже не ожидал подобного развития событий.
— Вы разрешаете мне работу у Фрола?
— Он еще спрашивает! Лучшего мы не могли добиться. Для этого и сделали из тебя таксиста. Отличный результат.
— Как быть с Белкой?
— Личный контакт с проституткой теперь не актуален. Но от нее лежит путь к Ботанику, а тот, похоже, играет весьма важную роль в преступном бизнесе Фрола — Графа. Возможно, и тех крутых персон, которые стоят над ними.
— И как быть? Меня повезет Стас или, как его здесь кличут, Воробей. Даже если Белка подвалит, придется отказать ей. Впрочем, вы говорили, что личный контакт с ней теперь не актуален.
— Твой контакт. Нам же желательно контролировать ее, а для этого придется пометить эту барышню.
— Но я не смогу вести машину.
— Ничего, ты заполучи даму, а мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо. Воробей валит, конец связи!
— Конец.
Но первой к Николаеву подошла Белка и осведомилась:
— Слышала, на повышение пошел, красавчик?
— Так ты тоже, оказывается, не рядовая шлюха.
— Фу, как вульгарно. Я женщина свободной любви, но могу быть и другой. Хотя с тобой говорить об этом бесполезно. До хаты-то подбросишь?
— Это ты вон у него спроси. — Николаев кивнул на подошедшего Воробьева. — Ему машину вести.
— Но тачка-то твоя?
— Я не против.
Возможно, Воробей имел разговор с Графом.
Во всяком случае, он резко изменил свое поведение в отношении Николаева и вежливо проговорил:
— Мне приказано отвезти вас до дому и поставить машину на стоянку, Роман Сергеевич.
— Вот как! И на «вы», и по имени-отчеству! Давно ли я был для тебя простым водилой?
— Времена меняются. Как говорят, я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак.
— Ладно, держи ключи, заводи. Я куплю сигареты и подойду. Сначала завезем Белку домой.
— Как скажете.
— Садись, кукла! — Николаев улыбнулся и наигранно нетвердой походкой направился к торговому ларьку, стоявшему у кафе «Согдиана».
Он купил пачку сигарет, осмотрелся, не заметил слежки и вновь вызвал на связь командира отряда.
— Седой!
— Белка в тачке.
— Отлично. Когда высадите Курину, попридержи своего персонального водителя.
— А дальше?
— А дальше, Рома, тебе предстоит сыграть роль рыцаря без страха и упрека. Ты все поймешь по обстановке. С теми, кто выйдет на Белку, работай так, чтобы никто не усомнился в реальности происходящего. У твоего Стаса есть смартфон, позволяющий делать качественную запись.
— Понял. Бандиты наедут на бедную женщину, я спасу ее, шестерка Графа запишет инцидент.
— Точно так.
— Работаем.
— Как придешь домой, отзвонись.
— Есть!
— Удачи.
Николаев вернулся к машине. Белка сидела сзади, задрав юбку до предела. Стас, видно, клеился к ней, но получил отказ.
Поэтому он рявкнул на нее, когда на место пассажира садился Роман:
— Прикройся, шалава!
— Пошел ты!.. — не осталась в долгу Людмила.
— Прекратить базар! — приказал Николаев. — Поехали.
Воробьев вывел машину на Третье транспортное кольцо. До нужного места доехали молча и довольно быстро, учитывая достаточно плотный транспортный поток.
— Я должна заплатить? — спросила Белка.
— Ага! — Воробьев повернулся к ней. — Натурой. Мне пересесть к тебе?
— Да пошел ты!
— Нет, ты, в натуре, за базаром не следишь! Я так могу послать, что мало не покажется.
— Заткнись! — велел Воробьеву Николаев и сказал Белке: — Иди!
— Не передумал?
— Насчет чего?
— Чтобы зайти?
— Нет.
— Ну и ладно.
Проститутка вышла из машины и зашагала по дорожке скверика, сохранившегося между рядами домов брежневской постройки.
— Едем к вам, Роман Сергеевич? — спросил Воробьев.
— Погоди, я сигареты найти не могу.
— Где-нибудь у сиденья.
— Нет, смотрел.
— Могли и на стоянке выпасть.
— Запросто. Ладно, сейчас не до розысков. Пойду куплю другие.
Николаев подошел к киоску и увидел, как к Куриной привязались два крепких мужика. В одном из них он узнал прапорщика Котенко.
— Какая шлюшка, Славик! Такую разложить да пустить на двоих!
— Самое то было бы, — ответил мужчина, которого Николаев в лицо не знал, видимо, офицер из пополнения.
Белка с презрением воскликнула:
— Отвалите, вонючки! Вам бомжих в подвалах раскладывать. Да и те вряд ли дадут.
— Чего ты сказала, сука?
Котенко неожиданно ударил Курину по лицу. Не кулаком, ладонью, чтобы не оставить синяка.
Белка упала на дорожку, вскрикнула от боли. Второй мужик нанес ей удар в бедро.
Девица крикнула:
— Помогите!
Все это видел и Воробьев, но предпочел остаться в машине.
Николаев же вышел на дорожку и заявил:
— Эй, сволота, а ну оставили женщину!
Котенко изобразил испуг, схватил сумочку Куриной и крикнул:
— Валим, Славик.
Они рванули к ближайшему дому.
Николаев подошел к Белке, сумевшей приподняться и сесть на бордюр.
— Ты в порядке? — спросил он.
— В полнейшем, — выкрикнула ему в лицо Белка. — Если не считать разбитого колена, опухшей щеки и шишки на бедре. Где ты раньше гулял? Ведь меня могли прибить!
— Я вообще-то должен был уехать, остался из-за сигарет. И чего ты орешь на меня? На мужиков, которые к тебе приставали, шумела бы. Давай руку. — Николаев помог Куриной подняться и спросил: — Как нога?
— Цела. Зато синяк теперь на бедре будет знатный.
— Ничего, пройдет.
— А клиенты?
— Чулки черные наденешь. Главное, кости целы, а ссадина на колене да ушибы пройдут.
— Сумку эти суки сперли.
— У тебя в ней ценные вещи? Документы?
— Ключи там от хаты. Денег пара штук, духи, смазки. Паспорт я с собой не ношу.
— Тогда и жалеть не о чем. Замок в квартире сменишь, остальное купишь.
— А сейчас как домой войду?
— Пошли, открою твою хату. — Николаев повернулся к машине, рукой поманил Воробьева.
Тот быстро подошел, и Белка внезапно влепила ему звонкую и сильную пощечину.
— Это тебе, кавалер, за помощь.
— Ты чего, шалава? — Воробьев навис над ней. — Убью!
Николаев остановил его:
— Стой здесь, я пойду с Белкой, открою ее хату. Если появятся те же мужики, отзвонись.
— Да я их сам сделаю.
— Чего раньше не сделал?
— Так не хотел мешать.
— Понятно. Вопросы есть?
— Да какие вопросы? Только Белке за беспредел ответить придется.
— Я тебе, урод, так отвечу, что яйца в охапку соберешь, — заорала на него девица.
— А чего ж ты с этими мужиками так не разобралась? Если не Роман, разделали бы они тебя прямо на клумбе или в подвал затащили бы. Потом пришлось бы выносить оттуда по частям твое ухоженное тело.
— А ну прекратили! — повысил голос Николаев. — Людмила со мной, Стас, к машине. Пошли.
Николаев и Курина прошли сквер. Редкие прохожие оглядывались на девицу.
— Тебя не волнует, как люди смотрят? — спросил Роман.
— Где ты людей увидел? Здесь? Да тут одна шваль живет.
— А ты, значит, королева?
— Я свободный человек, а они день и ночь пашут, чтобы прокормить своих сопливых деток.
— Не любишь детей?
— Ненавижу. Пеленки, памперсы, горшочки с дерьмом — тьфу!
— Не думала, что на старости одна останешься? Тогда тебе тоже никто не станет помогать, потому как некому будет.
— А я не доживу до старости. На хрен сдалась такая жизнь, когда ты не нужна никому?
— Руки на себя наложишь?
— Посмотрим.
— Дура ты!
— Не дурней других. Ой, как же болит колено! Поможешь ссадину обработать?
— Тебе руки тоже отбили?
— Нет.
— Тогда полечишь свои раны сама.
— Что ты за человек? Другой бы радовался, что может трахать такую, как я. Бесплатно, между прочим.
— Я не другой.
— Это заметно. Может, поэтому меня и тянет к тебе. Ладно, вон мой подъезд.
