Александр Тамоников - Дистанция смерти
– Саш, не повторяйся. Сам Феофанов ни хрена изменить не может, что ты тогда от меня хочешь?
– Ясности.
– А я не могу прояснить обстановку! Не в моих это силах. Ты лучше скажи, зачем затребовал наведения ракет на район работы?
– А что, американцы навели ракеты?
– Навели. Две мобильные пусковые установки по две ракеты. Так зачем?
– Затем, чтобы в случае чего веселее было подыхать.
– Ты чего, Сань? Ты это брось.
– Я курить бросить не могу, а уж страховаться – тем более… Ладно, Крым, мне все понятно. Ты ничего не знаешь, Феофанов ничего не может сделать, Сержант молчит. Тишь, гладь да божья благодать… Пойду-ка я спать. До связи!
Тимохин отключил трубку, передал ее Колданову, приказав:
– Продолжай держать «Орбиту» в режиме ожидания.
– Есть!
– Что, Алекс, все не совсем хорошо? – тихо спросила Крофт.
– Вот это точное определение – все не совсем хорошо!..
– Сердце подсказывает тебе надвигающуюся беду?
– Ну что ты, Лу! Все будет как всегда, то есть нормально. Не волнуйся, отдыхай. Спальник-то тебе наши дали?
– У меня свой.
– Тем лучше. Отдыхай и не думай ни о чем плохом. Прорвемся.
– Я навсегда запомню это ваше слово – прорвемся… Это как символ победы.
– Или боевой клич индейцев, так?
– Наверное. От индейцев в США только вестерны да осовремененные резервации остались.
– Печально…
– Но факт.
– Спокойного сна, Лу!
– И тебе, Алекс, спокойного сна.
В 14.00 боевые группы «Орион» и «Ирбис» начали выдвижение к указанным целям. Майор Шепель вел передовой дозор, в состав которого входили капитаны Ким и Дрозденко. Первый, используя специальную электронную систему, постоянно проверял дно и склоны Чаракского ущелья на наличие минно-взрывных заграждений. В первые минуты марша аппаратура таковых не фиксировала. Шепель с Дрозденко шли рядом, осматривая склоны и все ущелье впереди. По левой вершине продвигался все же выставленный Тимохиным боец флангового дозора – майор Макаров; тыл прикрывали майор Гарин и прапорщик Чернов; в основной подгруппе шли полковник Тимохин, подполковник Соловьев, прапорщик Санеев, старший лейтенант Колданов и сержант Крофт. Подразделения «Ориона» выдерживали между собой расстояние взаимной видимости.
С первых шагов стало ясно, что Чаракское ущелье довольно сложное для перемещения. Дно усеяно камнями, валунами; склоны то сходятся, то расходятся, образуя довольно широкие и неровные площадки. Шепель, споткнувшись о камень, прикрытый невысоким ползучим кустом, выругался:
– Черт бы побрал этого Дрейка, это ущелье, этот Ханбак и всех «духов» скопом! Чуть ногу не сломал. Вот стало бы тебе, Дрозд, весело?
– С чего мне веселиться?
– Весело в том смысле, что пришлось бы тебе меня на себе тащить. Все время, до самой посадки на борт…
– По очереди несли бы.
– Нет, Дрозд, Тимохин тебя на это дело подрядил бы.
– Почему?
– А кто еще? Ким проверяет ущелье, Макаров поверху идет, Гарин с Черновым в тыловом охранении. Ни Тимохин, ни Соловьев меня не потащили бы – не положено по должности; Крофт – тем более. Санеев долго не выдержал бы. Так что пришлось бы тащить меня тебе, Андрюша, по-любому.
– Ты лучше под ноги смотри.
– Не учи отца детей строгать.
– Так это не я, а ты чуть было дно ущелья носом не пропахал.
– Его, пожалуй, пропашешь… Ладно, что у нас по склонам?
– У меня все чисто. Макаров идет спокойно. Ким свою аппаратуру чуть ли не под сто восемьдесят градусов вращает. Короче, все в норме.
– Ну и хорошо. До первого изгиба влево нам идти метров семьсот. Вот там надо работать аккуратнее.
– Какие проблемы? Надо – отработаем… Ты вот что мне, Миша, скажи: почему к нам в «Орион» Крофт определили?
– А ты что-то имеешь против нее? – усмехнулся Шепель.
– Против Луизы я ничего не имею. Я не могу понять, для чего Дрейк отправил ее к нам, а не оставил в «Ирбисе»?
– Я думаю, Дрейк не только мстителен – а ему есть за что мстить Луизе, она же отвергла его ухаживания, – но и суеверен.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, говорят же моряки, что женщина на корабле к несчастью; вот и Дрейк, возможно, придерживается того же мнения…
– Тогда он вообще не взял бы Крофт в отряд, а оставил на базе, как это делалось раньше.
– А ты помнишь, что именно так генерал и хотел поступить? Это Крофт настояла на том, чтобы ее определили на войну.
– Точно, так оно и было…
– Еще вопросы есть?.. Тогда отслеживай обстановку.
Неожиданно Ким остановился и поднял руку. Шепель подал сигнал Тимохину. Вся группа встала, заняв позиции обороны.
– Мина, Леня? – подошел к саперу Шепель.
– Хуже…
– Что хуже?
– Свежий след.
– Где?
– Вот смотри, здесь грунт, а здесь полоса земли: на этой полосе четкий след от натовского ботинка сорок третьего размера. И, судя по направлению, владелец следа шел с северного склона на южный.
– Погоди… – Шепель вызвал командира группы: – Вызываю Первого!
– Что у вас, Четвертый?
– Свежий след человека. Оставлен не позже чем сутки назад.
– Иду к вам.
Тимохин подошел к передовому дозору, осмотрел след:
– Да… Кто-то переходил ущелье, направляясь на юг.
– Или на вершину, – проговорил Шепель.
Александр вызвал Макарова:
– Пятый! Что наблюдаешь с вершины?
– Ничего подозрительного. А почему группа остановилась? Минное поле?
– Нет, свежий след человека. Ты внимательно отслеживаешь обстановку?
– Насколько позволяет местность.
– Подробнее.
– По южной вершине тянется полоса кустарника. Что в нем, мне не видно, но птицы ведут себя спокойно.
– Осмотри еще раз внимательно эту полосу через оптику! – Тимохин переключил станцию на Гарина: – Третий, это Первый. Что у нас в тылу?
– Ущелье…
– Юмор оценил. Что-либо подозрительное замечаешь?
– Если заметил, то сразу сообщил бы вам. Ничего подозрительного с тыла не замечаем. А что произошло?
– Ты вот что, подними на южную вершину Десятого. Пусть пройдет по полосе кустарника, но аккуратно. Как понял?
– Понял. Как далеко Десятому идти по вершине?
– До изгиба ущелья.
– Принял. Выполняю!
Не успел Тимохин выключить станцию, как его вызвал майор Макаров:
– Первый, это Пятый! Где-то в сорока метрах на запад от начала полосы кустарников валун, рядом замечено какое-то движение.
– «Духи»?
– Не знаю, не успел заметить. Возможно, зверек.
– Следи за этим валуном, к нему подойдет Десятый. При необходимости прикрыть его!.. – Тимохин вновь вызвал на связь майора Гарина: – Ты отправил Десятого?
– Отправляю.
– Предупреди его, что в сорока метрах от начала кустарника Пятый заметил какое-то движение у валуна. Тот участок осмотреть особенно тщательно, подходя к нему с применением мер безопасности. В случае обнаружения противника обстрелять его и спуститься в ущелье. Пятый будет прикрывать Десятого.
– Принял!
Александр повернулся к Шепелю:
– Передовой дозор – к подножию северного склона, быть в готовности к отражению нападения противника. Огонь открывать по моей команде.
– Есть, командир, – ответил Михаил и тут же отдал команду подчиненным: – Всем за валуны подножия северного склона!
Бойцы не заставили себя долго ждать. Ким и Дрозденко залегли за естественными укрытиями.
Тимохин подал сигнал рукой Соловьеву, означавший укрытие основной группы за близлежащими валунами, что тут же и было сделано. Сам командир «Ориона» отошел к позиции Шепеля, приказав майору:
– Сейчас на южную вершину выйдет Чернов. Будешь видеть его – сопровождай!
– Отсюда я кустов не вижу, а Юра не дилетант, чтобы идти в открытую. Он прошмыгнет так, чтобы его никто не видел – ни свои, ни чужие.
– Ты смотри на вершину, Миша, и меньше разговаривай!
– Да я-то смотрю… Но вряд ли мы найдем тут «духов».
– А след откуда?
– Да мало ли курьер какой шел от одного кишлака к другому – скажем, из того же Багдеза до Гердеза. Если смотреть по карте, то как раз где-то тут он и должен был пройти ущелье.
– Возможно. Но приказ выполнять!
Медленно текло время. Наконец станция Тимохина сработала сигналом вызова:
– Первый, это Десятый. Я у валуна. За ним, западнее, – песчаная площадка. Следов нет, но я обнаружил немного просыпанного насвая. У самого валуна. Кроме этого, на одном из близлежащих кустов сломана ветвь. Кто-то был здесь и смотрел за ущельем, вынужденный спешно отойти.
– Значит, это не курьер? Это пост «духов»?
– Скорее всего. Мне идти дальше?
– Вместе с группой, имея в поле зрения Пятого!
– Есть!
Командир «Ориона» отключил станцию.
– И что все это значит, командир? – спросил Шепель. – Нас пасут?
– Возможно. Но кто?
– Ну, тут и голову ломать не о чем. Если пасут, то «духи» – либо из Ханбака, либо из Купши. Вопрос: откуда они знают о нас?
Из-за соседнего валуна подал голос Дрозденко:
