Контуженый - Сергей Павлович Бакшеев
Наши отступили из некоторых районов, но я обещаю:
– Отвоюем обратно, Михалыч.
– Отвоевывать нашу землю надо было еще в пятнадцатом. Я бы тогда с оружием на передке дрался.
– Ты нам, Михалыч, за рулем нужен, – успокаивает водителя Лиза.
Михалыч разливает кофе по чашкам и объясняет:
– У нас мобилизуют до пятидесяти пяти лет. Я уже старше. Зато могу туда-сюда с гуманитаркой мотаться. И вот шо я вижу, как там и тут. Здесь на Донбассе наша судьба бороться за Родину. Другого пути у нас нет. А там позволяют себе ворчать, шо с наскоку Киев не взяли. Их бы сюда. Нам людей не хватает.
Я согласен:
– Россия большая. Припрет, всем страной на врага навалимся.
– Уже приперло! Пора навалиться! Когда мы все вместе начнем биться за общую Родину, то никакое НАТО нам не страшно. Потому что мы хотим на своей земле жить, а они хотят нас убить. Жизнь всегда побеждает смерть.
– Жизнь за Родину – это по-людски, – соглашаюсь я.
– А Родина у нас общая, – подтверждает Лиза.
Я слышу тихий стрекот. Задираю голову. В небе висит беспилотник. Черт! Мы рядом с линией фронта. Здесь нельзя расслаблять!
Всё просто. Оператора беспилотника привлек микроавтобус с символикой Z. Теперь он разглядел трех человек рядом. Я в прежней военной форме, Михалыч в спецовке защитного цвета, даже на Лизе камуфляжные штаны, которые ей очень идут.
Сейчас оператор передаст координаты легкой цели и по нам отработают.
Я вскакиваю, тычу в небо пальцем:
– Сматываемся!
Беспилотник начинает резко снижаться. Реальность оказывается еще проще и страшнее – над нами барражирующий боеприпас. Шансов умчаться нет!
Я прыгаю на Лизу и падаю с ней в канаву. Михалыч скатывается рядом. И в этот момент грохает взрыв. Комья земли шлепают по спине, звуковая волна бьет по контуженному мозгу. Я лихорадочно отползаю на четвереньках. Падаю в позе зародыша, зажимаю уши, закрываю глаза.
Проходит время. Кто-то разжимает мои руки, заглядывает в зрачки. Это Михалыч.
– Ты как, сынок?
Я понимаю, что пережил неконтролируемый приступ паники. Мне стыдно. Оправдываюсь:
– Это пройдет. Врач обещал.
С помощью Михалыча я выхожу на дорогу. Пошатывает, в глазах огненные круги. Микроавтобус опрокинут и сильно поврежден взрывом. Игнорируя дым из-под капота, Лиза мечется, пытается извлечь коробки с беспилотниками. Михалыч саперной лопаткой засыпает тлеющие провода.
Мы разбираем груз. Только две целых коробки. Остальные дроны или полностью разбиты или повреждены.
На Лизе нет лица. Она чудом выжила, но горюет о разбитой технике:
– Я не справилась. Не довезла. Как я перед людьми отчитаюсь?
Мне хочется помочь доброй женщине, и в просветленную голову приходит понимание – тут тоже все просто.
– Мы покажем правду, – решаю я.
Беру телефон у расстроенной Лизы и включаю видеозапись. Снимаю обломки вражеского дрона-камикадзе, показываю то, что осталось от нашей машины, а также две уцелевших коробки в руках плачущей женщины. Больше ничего не требуется. Это будни простого волонтера в Донбассе – геройские будни.
– Отправите в свой чат, Лиза. Как доберемся до связи.
– И как мы доберемся? – вздыхает Михалыч. – Авто в расход.
– Будет тебе новое авто. – Я достаю деньги, отнятые у таможенника, передаю Михалычу: – Хватит на что-нибудь простое на колесах?
– Твои?
– Народные. Для Победы.
Михалыч пересчитывает. Он доволен:
– Наши умельцы из трех одну восстанавливают. Договоримся.
Концепция восстановления мне по душе. Я вспоминаю про другого умельца, который на «ты» с электроникой.
– В Луганске есть Кутузов. Он поможет с ремонтом дронов. Из трех один-то уж точно сделает.
Со стороны фронта пылит по дороге большой автомобиль. Армейский «Тигр» тормозит рядом с нами. Выскакивают двое военных с шевронами «Z». Один узнает женщину волонтера.
– Елизавета Михайловна! А мы думаем, где пропала? – Он мельком оценивает обстановку: – Все целы?
Лиза передает военным два коптера с наклейками «Zа Победу!»:
– Нас не задело, а груз – только эти без повреждений.
– Остальные починим, – заверяю я. – Нам бы до Северодонецка добраться. А дальше мы сами в Луганск.
– Организуем, – обещают военные. – Елизавета Михайловна, здесь находиться опасно. Вы Родине нужны живой.
– Вы тоже. – Теперь на лице Лизы слезы светлые, а глаза добрые.
Я фотографирую передачу беспилотников от волонтеров армии. В бронированном «Тигре» мы через понтонную переправу добираемся до Северодонецка.
На следующий день из Северодонецка в Луганск нас везет уже знакомый водитель «Краскопласт» Валера. Он радостно сообщает, что на дороге в Луганск укладывают новый асфальт. Такие вещи поднимают настроение местным жителям не меньше, чем победы на фронте.
В кабину к водителю поместились Михалыч и Лиза. Я расположился в открытом кузове вместе с поврежденными беспилотниками. Михалыч обсуждает с Валерой, где лучше достать добротный фургон.
При въезде в Луганск появляется мобильный интернет. Лизе не терпится включить телефон и отправить фотоотчеты в чат. Проходят томительные минуты ожидания, и вместе с потоком словесной поддержки телефон информирует эсэмэсками о входящих платежах.
– Михалыч, скоро в новый рейс, – радуется Лиза.
Мы едем на рынок, останавливаемся около киоска по ремонту телефонов. Я машу знакомому мастеру из кузова «газели». Выходит Кутузов. На лице возбужденно-радужная улыбка, в точности, как моя, будто в зеркало смотрюсь. С поправкой на искусственный глаз, конечно.
Кутузов разглядывает поврежденные беспилотники:
– Для наших, на фронт?
– Сможешь починить?
– Всех умельцев позову. Навалимся и сделаем.
Я толкаю Михалыча в бок:
– А ты сомневался. У нас общая Родина.
– И общая Победа.
29
Я расстаюсь с волонтерами в центре города. Михалыч должен найти новое средство передвижения, а Лиза выполнить обещание – перевезти раненную бабушку с собакой и кошкой к родным в Россию.
Водитель Валера везет меня на «Краскопласт». Он в курсе, что я ищу Руслана Краско и оправдывается:
– Я только экспедитор – груз принял, груз сдал. Сведу тебя с нашим завцехом. Она должна знать про руководство.
– Женщина? – удивляюсь я и понимаю, что мужчины сейчас нужнее на фронте.
– Молодая, – подмигивает Валера. – Алена Анатольевна, строгая и стройная.
На территории небольшого завода работа кипит, чувствуется, что пластиковые окна разрушенному региону сверхнеобходимы. Алена Анатольевна берет накладные у Валеры, а мне велит подождать во дворе.
Когда я думаю, что про меня забыли, женщина появляется. По гордой осанке и властному взгляду можно подумать, что ей за тридцать. Но гладкая кожа и здоровые волосы сигнализируют,
