Вячеслав Денисов - Трибунал для судьи
– И то, и другое, – заметил Земцов. – Деньги, Антон, деньги… Люди теряют из-за них голову.
Но не настолько же… Это же неприкрытый «косяк»! Если капитана увидят в машине бандитов с сияющей рожей, то потом не отмажешься отписками наподобие: «в результате оперативного контакта получена следующая информация»… Какие контакты могут быть у сотрудника отдела по раскрытию тяжких преступлений с приближенными городского положенца Гурона? Это, уважаемые, не оперативный контакт, а взаимодействие!
Пленка шокировала. Я вдруг снова почувствовал на спине холод.
– Макс, ты проверял время получения сообщений?!
Если они следовали одно за другим, с промежутком в одну-две минуты, значит они очень тесно связаны между собой. Значит, вполне возможно, что Саша говорила под контролем Гурона!
– Первое – в девять ноль-семь. Второе – в пятнадцать двадцать. Моя «бура» – в пятнадцать сорок четыре.
Я вздохнул. Хоть разница во времени еще ни о чем и не говорит, но стало легче. Все-таки у подчиненных Земцова неплохая школа. Готов ответ на любой вопрос. Все зависит от учителя. А он у них прекрасный.
Я сидел и чувствовал, что моя голова разламывается на части. Где Саша? Где Рольф? Как «достать» Ступицына и Гурона? Отпуск выдался на славу.
Земцов мягко потянул меня за рукав, и мы вышли из кабинета. Пистолет я в этот день все-таки получил. Макарова, 1980 года выпуска, № 8008. Блатным людям – «блатные» пистолеты. Через пять часов, в девять часов вечера, я стану должником Земцова в этой жизни. Нет, не Александр Владимирович спасет мою жизнь. Это за него сделает пистолет Макарова № 8008. Получить который у меня не хватило бы ума, если бы не начальник отдела по борьбе с бандитизмом.
А сейчас у меня нет сил даже на то, чтобы прожевать хотя бы один из бутербродов, что вскладчину собрали на столе рубоповцы. Четверо мужиков, молчаливо поедающих свой черный хлеб с домашней колбасой. Я не могу есть. Я запираюсь в дальнем кабинете Земцова и осторожно, чтобы не рухнуть, присаживаюсь на скромный диван.
Так, теперь – разуться.
Теперь – ноги.
Где я? Туман…
Вера без дел мертва. Я проснулся в половине девятого вечера от понимания необходимости действовать. Мои знакомые ребята после колбасы и чая расслабились и сейчас в недвижимых позах застыли на своих столах. Макс спал так сладко, что на рукав его свитера изо рта пролилась тоненькая струйка слюны. Совсем как ребенок.
Земцова не было. Вместо него я нашел рядом с диваном, на котором спал, записку. «Я приеду в 22.00. Проснешься – жди меня. На улицу не выходи и глупостей не делай. Добра вне этих стен не ищи, ибо снаружи добрыми намерениями ад вымощен». Интересно, где он это прочитал? Вообще Саша Земцов – личность весьма загадочная. Как капитан Немо. Никто не знает, что у него на душе и каков его максимальный потенциал.
Но я не собираюсь искать добра на улицах. Мне нужно побывать у нашего с женой дома. Что-то свербило во мне и загоняло в голову мысль о том, что именно от своего дома я найду дорогу к Рольфу. Стараясь не скрипеть пружинами дивана, повидавшего тысячи сумасшедших снов усталых руоповцев, я обулся. Вынул из кармана 8008 и засунул сзади за пояс. Подумав, стоит ли снимать с плеч кобуру с газовым пистолетом, решил – не стоит. Взял со стола дубленку, шапку и выскользнул из кабинета. Дежурный на входе дернулся, но, узнав меня, спокойно сел на свое место. В данный момент он покорял какой-то детективный роман. Начитаются сказок, потом такое творят…
Улица встретила меня мертвым, словно стоящим колом, морозом. После сна такой резонанс температур был и к месту, и неприятен. Зачерпнув пригоршню снега, я растер лицо. Вытираться пришлось платком. Вот теперь, кажется, все в порядке.
Я шел в темноте, стараясь идти по наиболее освещенной стороне улицы. Элементарная человеческая психология – больше всего прохожие обращают внимание не на тех, кто на виду, а на тех, кто в тени. Потому что боятся. В человеке и так с пещерных времен заложена боязнь темноты, а уж в российском-то человеке! Похлеще каменного века ощущения. Один наркоман пострашнее двух саблезубых тигров будет.
Я бы удивился меньше, если бы около дома стояла «Мазда». Но около дома стояла… Не угадаете. «Газель»!
Есть люди, которым можно бить по голове до бесконечности, но они все равно будут нарушать закон. Некоторые делают это по убеждению, но их единицы. А мой старый знакомый, уже почти ставший братом водитель «Газели», как и большинство других, ему подобных, делают это из-за непроходимой тупости. Как я понимаю, он сменил на посту «Мазду». Братва упорно сторожит мой дом, хотя я им не заплатил ни копейки. Я понимаю – «пост сдал – пост принял». Сам служил. Но на фига, простите, при этом держать включенным в салоне свет и опять читать какой-то дегенеративный журнал? Впрочем, чему удивляться? В третий раз уже…
Вздохнув, я привычным жестом распахнул дверцу со стороны водителя. Увидев меня, парень выронил чтиво и схватился обеими руками за голову. Молодец, догадался, что сейчас произойдет! Но бить его в третий раз у меня уже не было моральных сил. Как-то унизительно. То ли учитель я хреновый, то ли понимал, что это бесполезно.
– Ну, что ты сидишь, как бабуин, увидавший мотоцикл? Подвигайся!
Продолжая держать руки на голове, придурок при помощи одних ягодиц, как гусеница, за секунду преодолел расстояние в метр. Я не спеша вынул «Кэмел», закурил и выключил гудящую печку. С чего начать? Хук слева в пятачину, а потом допрашивать? Или делать это по необходимости, в ходе допроса? Если первое – могу не рассчитать сил, потом полчаса откачивать придется. Хотя минералка вот она, на передней панели.
– Я тебе говорил, что если еще раз увижу, то калекой сделаю?
– Г…говорил…
К СУДЬЕ всегда нужно обращаться на «ВЫ». После короткого взвизга почти двухметровый малыш схватился за нос.
– Ты мне не тычь, засранец. Сколько вас здесь?
– Я один… – Парень дышал ртом, стараясь сливать кровь на коврик.
– Когда смена?
– Через полчаса… Не бейте больше, пожалуйста. Я все скажу. Мы здесь телку какую-то стережем. Гурон сказал звонить сразу, как она появится.
У меня внутри взорвался фейерверк радости. Они ждут Сашу, значит, она не у них! Теперь можно даже не спрашивать – зачем они ее ждут. Она им нужна, как гарантия того, что я не стану искать Рольфа. Будет чем торговаться, если я заартачусь. Теперь все понятно. Следующий логичный вывод, исходя из предыдущего – Рольф еще не передан Виолетте. И, видимо, будет передан не так скоро, раз им нужны гарантии его спокойного удержания. Где же ты, мой славный пес-хулиган?!
– Где собака? – Я бросил окурок под ноги водителю. – Говори, сука, быстрее – где пес, иначе всю башку в лохмотья превращу!
– В гараже!!! – Юный балбес понял серьезность моих намерений.
Пока он не пришел в себя, его нужно было быстро «продавливать». Эту кухню я знаю еще со времен работы в прокуратуре. Только тогда я не действовал подобными методами. Потому что ситуация и цели были тогда другие.
– В каком гараже? – Следующим хуком я сильно, насколько позволяло пространство, пробил водителю в грудь. – В каком гараже, петух?! Где гараж?
Молодой бандит, как кукла, дергался под моими ударами, пытаясь набрать в грудь воздуха. Ничего, время есть. Пусть поймет, что сейчас грудина проломится. Пусть почувствует, как кровь заливается из носа в рот. Я боксер, я знаю, что такое нокдаун и как чувствуешь себя, когда тебя добивают. Но добивать его я не собирался. Мне нужен был его страх. Я остановлюсь, когда он совсем потеряет мужское начало и, задрав ноги, начнет закрываться коленями…
Этот момент наступил. Он не то орал, не то гудел, пытаясь закрыть ногами все болезненное пространство. Все… А теперь – прокачивай его, Струге, прокачивай!
Сбросив шапку за руль, я вытер с лица пот рукавом и дотянулся до головы бандита. Что за привычка – налысо стричься?! Схватить даже не за что. Найдя на этом огромном эмбрионе ухо, я потянул к себе его голову. Бандюк обезумел от ужаса. Закрываясь, он размазал по своему лицу кровь и сейчас был похож на Сталлоне в последних кадрах фильма «Рокки». Я подтянул его голову и уткнулся губами в оттопыренное ухо.
– Сейчас ты мне говоришь, где гараж, и я тебя отпускаю. Если будешь молчать – отвезу тебя в свой гараж. Ты знаешь, что у меня есть гараж? Гурон тебе не говорил? Я там насильников допрашивал! Там крючья и веревки! И длинные иглы. Я повешу тебя вниз головой и буду бить металлической трубой…
Я сам пришел в ужас от того, что говорил.
– У меня там еще одна собака есть! По кличке Белочка. Я ее даже на улицу не вывожу, потому что она однажды откусила стопу одному педофилу. Я буду отрубать от тебя палец за пальцем и кидать ей…
Мать моя! О чем это я?!
– Я скажу, где щенок!
– А потом я тебя вздерну на дыбу и буду капать расплавленным оловом на затылок. Слава богу, брить не надо. Ты разве не знаешь, малыш, сколько людей пропадает, когда их забирает прокуратура? А потом находят искалеченные останки пидоров и некрофилов где-нибудь в лесу…
