Сергей Алтынов - Предателей казнят без приговора (Сборник)
– Ань, ты юрист? – спросил я девушку.
– Окончила юридический институт МВД, – ответила Анечка.
– Почему по закону нельзя все это скотство прикрыть, а заодно и привлечь всю эту сволочь по соответствующей статье?
– Нет заявления, нет и состава преступления, – поморщившись, произнесла капитан Зубкова.
– Ну а дети? Откуда они берутся в этих борделях?
– Из детских домов. Между прочим, их хорошо кормят, обувают и одевают, а также дают сколько хочешь играть в компьютерные игры.
Вот!!! Вот она, главная мерзость! За гамбургер, за бутылку кока-колы детей приучают к этому кошмару и при этом вбивают им мысль, что это есть настоящая и счастливая жизнь. А чтобы не задумывались, сажают на «иглу» компьютерных игр. Юрист Анечка права – нет такого закона, который запрещал бы детям целыми днями играть в «стрелялки» и «мочиловки». За сбыт наркотиков статья есть, а вот за «стрелялки» нет. А ведь такие «игрушки» та же самая отрава. Как известно, лобные доли головного мозга, отвечающие за интеллект, формируются с восьми-девяти лет и до четырнадцати. Именно в этом возрасте ребенок должен много читать, решать математические и логические задачи, да просто общаться со сверстниками, хотя бы тот же мяч гонять. Игры же, несмотря на свою внешнюю эффектность, требуют не большего интеллекта, чем игра в домино. Кто вырастет из ребенка, который вместо чтения, постижения наук, занятий спортом проиграет с восьми до четырнадцати лет в домино?
– Громить все это надо, – только и произнес я.
Анечка ничего не ответила. Надо, безусловно надо, но вот как это по закону сделать? Боюсь, что этого не знает даже папа Ани. Тем более, что наши славные депутаты хотят в УК снизить возраст, допустимый для вступления в брак, а точнее, в половую связь. То есть вполне нормальным будет, если десятилетнюю девочку изнасилуют пятеро ранее судимых отморозков. Те скажут дяденькам прокурорам, что все происходило по обоюдному согласию, а запуганная девчонка послушно покивает. И прокуроры умоют руки.
– Придется нанести визит в клуб, – подвел я итог, взглянув на часы. – Пятница уже наступила.
– И что ты там будешь делать? – поинтересовалась Аня.
– Действовать по обстановке, – ответил я.
– Я же тебе объяснила: привлечь их на законном основании практически невозможно. Дети будут молчать, скажут, что ходили в компьютерный клуб, интернет-кафе, а добрые дяди угощали их мороженым.
Некоторое время мы сидели молча. О чем было говорить… «Становясь майорами – мы молчим».
Я уже подполковник, Анечка – без пяти минут майор. Потому и молчим.
Что ж, немного помолчать и подумать тоже бывает полезно. Милиция обескуражена, на генерала надежды никакой. На луговицынскую фирму тоже. Придется, уже в который раз, действовать в одиночку. Я один и потому могу все. Потому как уже со всеми перессорился. Не дипломат, ох не дипломат я. Десантник. И уже не исправлюсь.
– Вот так, выходит, Нюся, и работает российская милиция? – проговорил я, когда почувствовал, что молчание затянулось.
– Не называй меня этим дурацким именем. Никогда не называй! А работает ничего себе, знаешь ли… – немного обиженно отозвалась девушка.
Несмотря ни на что, она готова была встать на защиту чести семейного мундира.
– То есть совсем ничего? – продолжил я.
Девушка вытащила сигарету из пачки, щелкнула зажигалкой.
– Ты разве куришь? – удивился я.
– Бросаю, но еще не бросила, – довольно жестко заметила она, затянувшись крепкой мужской сигаретой. – Работает интересным образом. Вечером какое-нибудь казино наш общий приятель Адмирал ставит на уши, изымает наркотики, оружие, вообще до черта всего интересного. Человек пятьдесят тут же закрывают наглухо, а наутро сорок восемь выпускаются с подпиской о невыезде. Двоих оставляют, потому как они в федеральном розыске за целый букет убийств с отягчающими.
– И ты собираешься всем этим заниматься всю жизнь?
– Кому-то ведь надо?! – неожиданно затушив сигарету и утопив ее в пепельнице, ответила Анечка. – А то такие работники у нас сейчас. Вот у отца – лучший ученик был, полковником в тридцать пять стал, спец по оргпреступным сообществам. Полтора месяца назад вдребадан пьяный сшиб насмерть семилетнюю девочку. Сейчас в СИЗО, прячут от него ремни, шнурки, веревки. Дважды повеситься пытался. У другого полковника, тоже друга отца, родной сынок, курсант нашей академии, опять же пьяный, врезался на папином «Мерседесе» в автобусную остановку. Четверо покалеченных, по счастью, без трупов. Еще двое курсантов академии попались ФСКН[15] за систематический сбыт наркотиков. Был у меня приятель, неплохой парень, старший лейтенант, опер по оргпреступности, сейчас отбывает под Рязанью срок за групповое изнасилование… Это я тебе только про своих знакомых рассказываю.
М-да, пожалуй, если так дальше пойдут дела, то бороться с преступностью будут лишь круглопопые пухлощекие девушки с ямочками на щеках.
– Отец пару раз крепко на грудь принимал… – с паузами, каким-то отстраненным голосом заговорила Анечка. – Так и вовсе за табельный «ПМ» хватался. Еле с матерью обезоружили, застрелиться хотел… Все на этом!
Украдкой я в который раз глянул на семейную фотографию милицейской четы Зубковых, висевшую на стене. Сам генерал – мордастый веселый здоровяк с широченными плечищами и многочисленными орденскими планками. Мать – с полковничьими погонами, более скромных габаритов, со знаками различия следователя. Приятной полноты, с модной прической. Дочь походила на них обоих.
– А куда мне еще, кроме милиции? – продолжила Аня. – В бухгалтеры? Скучно. В физики-теплотехники – мозгов не хватает. В артистки вот хотела. Но куда в артистки с таким лицом?!
В самом деле – на главную положительную героиню вряд ли возьмут курносую девушку с маленькими глазками. А не на главную и не положительную Анечка сама не согласится.
– Артистки всякие нужны, – заметил я. – Но и в той же милиции могла бы в паспортном столе сидеть или в следствии!
– В паспортном столе или следствии работа сидячая. У меня была бы вот такая попа! – Анечка развела вширь руки на уровне своих изящненьких, с плавными линиями бедер.
Попа, надо сказать, у Анечки была и так не худенькая. Я хотел было сказать ей это в качестве комплимента, но тут же осекся. У молоденьких особ, даже с капитанскими погонами, на уме лишь девяносто-шестьдесят-девяносто.
– Много в милиции таких, как ты? Или больше как полковник, который меня завалить хотел?
Я задавал довольно-таки дурацкие вопросы, но зачастую именно во время таких бесед и приходило на ум нужное решение.
– Так же, как у вас в армии, – совершенно справедливо заметила Аня. – Всего хватает. Вот тот же Киреев в милицию попал по протекции.
– У него папа тоже генерал?
– Нет, майор, но на очень хлебной должности.
– Если все-таки я сегодняшним вечером навещу глушковский клуб?
– Даже не представляю, чем тебе в этом случае помочь.
Вот и снова мы там же, откуда стартовали. Я думал, может, она что-нибудь подскажет-сообразит, ну хотя бы наведет на примерный план действий. Я хотел было дальше развить мысль моего визита в клуб, как вдруг послышался протяжный звонок в дверь.
– Кто это? – поинтересовался я.
– Понятия не имею, – пожала плечиками девушка. – Мама в санатории, отец должен был отбыть в командировку. Два часа назад, – взглянув на резные настенные часы, проговорила Аня.
Мы осторожно подошли к двери, и Аня первой заглянула в «глазок». Тяжело вздохнув, кивнула мне. Я припал к дверному «глазку» и увидел вислоусую физиономию муровского полковника. На площадке он был один.
– Аня, открой, – произнес он усталым, почти трагическом голосом.
Девушка переглянулась со мной. Что делать?! Полкан явился в одиночку. Завалить меня на квартире генерала МВД он не решится… Но самое интересное – ДЛЯ ЧЕГО полковник сюда явился. Это мне захотелось выяснить как можно быстрее, и я велел Анечке впустить его. Как только полковник вошел в квартиру, Анечка мгновенно ушла с возможной линии огня, а я захлопнул дверь и отработанным движением ухватил полковника за шею. Тот попытался было вырваться, но лишь захрипел, издавая булькающие звуки.
– Вы один? – спросил я, немного ослабив захват.
– Один, – только и произнес полковник.
Я за несколько секунд обыскал его, извлек табельный пистолет и мобильник, рассовал все это себе за пояс. Что ни говори, так беседовать будет куда спокойней.
Глава 9
– Худшие предчувствия оправдались, – переведя дух и массируя шею, произнес полковник, опустившись в кресло.
– Зачем вы пришли? – неожиданно очень любезным вежливым голоском поинтересовалась Анечка.
Полковник хлопнул себя по коленям, посмотрел поочередно то на девушку, то на меня. Пару раз кашлянул, но говорить не торопился.
– И угораздило тебя, Анюта, связаться с этим типом, – вместо полковника произнес я первую фразу.
