Максим Шахов - Красная кнопка

– Смотрю, ты уже все продумал. Железная логика.

– Талеев, другого шанса нет. К тому же ты сам мне намекал, что не все ниточки в Кремль оборваны после роспуска «Команды».

– Наверно, пьяный был.

– Пора за эти ниточки подергать. Короче, командир, немедленно займись вплотную моим «трудоустройством»!

В комнату заглянули Аракчеев и Снайп.

– Послушай, командир, у нас родился один план…

– Да вы что, все сговорились?! А ну, марш кофий распивать!

Вадим глянул на Редина:

– Что это с ним, Серега? Ты довел, да?

– Да ты что, Вадик! Просто наш командир по каким-то секретным делам неожиданно собрался вылететь в Москву, вот и волнуется перед полетом. – Сергей повернулся к журналисту. – Это совсем не страшно, Гера, надо только решиться.

– Да ну вас, чертей! Пойдем, хлопнем «по соточке». – Талеев помолчал и добавил: – Перед полетом.

Лишь однажды, в день похорон куратора «Команды» Алексахина, бывшего помощника президента России, журналист Талеев негласно встретился с Самим. Беседа наедине была короткой и откровенной. Президент по достоинству оценил всю работу «Команды», но дал понять, что его не устраивают методы решения возникающих проблем этим подразделением. И вообще, обстановка в стране и мире достаточно изменилась, чтобы впредь не пользоваться ее услугами.

Талеев не был согласен с президентом по поводу изменившейся обстановки, но не возражал, что в целях безопасности оставшихся бойцов «Команды» ее следует распустить. Хотя потом… возможно… в измененном качестве… привлекать…

Они расстались при полном взаимопонимании, а у журналиста появился некий электронный адрес одного блога… И несколько условных кодовых слов. Так, на всякий случай.

Случай произошел.

ГЛАВА 6

Подводная лодка успешно миновала боновые заграждения и вышла в Моткинский залив. Несмотря на календарное лето, погода, как всегда в этих местах, была просто отвратительная: сильный пронизывающий ветер гнал по небу низкие рваные тучи, из которых постоянно сыпался то ли дождь, то ли град… Укрыться от такого «лечебного» душа было трудно даже в рубке субмарины.

Сейчас там находились четыре человека. Командир подводной лодки, штурман, рулевой сигнальщик и капитан 1 ранга Редин. Если первым троим это было положено по инструкции, то Сергей мог преспокойно блаженствовать в тишине и тепле выделенной ему лично комфортабельной каюты, попивая горячий крепкий чай. Но он предпочитал при любой возможности не выпускать из своего поля зрения Дмитрия Алексеева. Благо, что ответственная роль старшего на борту предоставляла ему для этого все права.

– Ну что, товарищ капитан 1 ранга, будем погружаться?

Своим вопросом командир лодки подчеркивал уважительное отношение к назначенному из самой Москвы старшему, хотя оба они прекрасно понимали, что только за командиром здесь остается незыблемое право на приказ.

– Командуйте, Дмитрий Владимирович. И… мы же договорились: по имени-отчеству.

Алексеев кивнул и по трансляции отдал приказ в центральный пост:

– Подводную лодку к погружению приготовить!

Пропустив вперед себя на ведущий из рубки вертикальный трап сначала матроса-сигнальщика, потом офицера-штурмана, Редин сам сноровисто юркнул вниз по скользким металлическим ступеням.

«А руки и ноги-то помнят! – подумал он. – Хотя столько лет уже прошло…»

Последним, как и положено, вниз спускался командир корабля, получивший соответствующие доклады из ЦП о готовности к погружению. Он же самолично задраивал верхний рубочный люк.

Огромная субмарина, опустив вниз широкий выпуклый нос, начала зарываться в безмолвную толщу соленых темных вод океана. Автономное плавание началось…

Его «вели»! Плотно «вели». Не демонстративно-показательно, когда желают дать понять ведомому: «Ау, родной, мы все-все видим, не балуй!» – а по-настоящему плотно, профессионально, практически незаметно, с применением полного набора техники и спецсредств, когда итогом проводимой операции является силовой захват объекта.

Но у каждого метода имеются свои изъяны. В данном случае это как раз и есть большое число задействованных агентов. Обязательно попадется хотя бы один, менее подготовленный или просто допустивший легкую небрежность. А если объект сам великолепный профессионал, от его взгляда такой просчет не укроется.

Талеев был классным специалистом. К тому же, покидая Кремль, находился в состоянии повышенной собранности и настороженности. Поэтому засек слежку уже через пару сотен метров, на подходе к автостоянке, рядом с которой припарковал свою машину. План действий надо было менять на ходу. Никаких заездов в свою московскую квартиру или на дачу. Вообще никакой езды! При постоянных городских пробках на своей автомашине он был обречен.

И ни в коем случае нельзя ехать на частный аэродром, принадлежащий знакомому бизнесмену, откуда Гера собирался вылететь обратно в Питер. Нельзя подставлять человека. Значит, по железной дороге. Хорошо, если удастся на «Сапсан» прорваться… Нет, прорываться тоже нельзя. Проиграв вначале, преследователи возьмут его на ходу поезда. Значит, остается запутывать, петлять, оторваться и покинуть Москву на любой электричке. Или попутке. Если не успеют заблокировать посты ДПС…

Господи, как кружится голова! И ноги не то что ватные, а просто не идут. Как будто позади десятки километров скоростного марша. Все-таки ранение дает о себе знать. Потерянная кровь не успела восстановиться в организме за столь короткое время. Надо было из аптечки Гюльчатай взять с собой что-нибудь сильнодействующее. Может, кофе покрепче перехватить в какой-нибудь кафешке? Фу, такие мысли в здоровую голову никогда не полезут. Тогда в аптеку. Ну-ка, вспоминай, какие препараты Алексеева «по именам» называла…

Талеев свернул в узкий короткий переулок, заметив на вывеске большой красный крест. Он оглянулся, проверяясь. Черт! При резком повороте головы перед глазами сразу все поплыло. Вроде преследователи отстали. Или не желают афишировать себя, заходя в маленькую пустынную улочку. Понаблюдают издали – все равно объект никуда не денется – и снова «примут» на выходе. Гера поднялся по нескольким стертым ступеням и вошел внутрь аптеки.

У низкого окошка габаритная дама средних лет что-то заказывала громким, но неразборчивым голосом. Древняя старушка разглядывала боковую витрину, чуть не водя носом по защитному стеклу. В дальнем углу относительно молодой, отвратительно одетый человек разговаривал с продавщицей оптики, сидящей около своего стеллажа на выносном стульчике прямо в зале. Гера встал в очередь за габаритной дамой.

Когда женщина рассчиталась за покупку и сделала шаг от окошечка, входная дверь распахнулась, и в небольшое помещение аптеки вошли сразу трое мужчин. Все плечистые и сосредоточенные, они разошлись в стороны прямо у порога и не спеша направились к журналисту. Маски сброшены! Талеев, наблюдая за ними боковым зрением, мгновенно оценил обстановку. Вряд ли в такой аптеке, расположенной на первом этаже старого жилого дома, имеется запасной выход. А он-то хорош! Убедил себя, что преследование будет долгим, а на захват противник пойдет в каком-нибудь малолюдном месте, на окраине. Точно, с головой не все в порядке.

Гера медленно наклонился к окошечку. Двое мужчин, подходящие к нему с разных сторон, переглянулись, и один из них начал вытаскивать из кармана легкой куртки правую руку. Пора! Талеев резко выбросил вбок ногу. Удар его стопы пришелся в грудь мужчине и был настольно силен, резок и неожидан, что тот отлетел прямо на «оптический» стенд в углу, по дороге сбив со стула женщину-продавщицу. На пол посыпались разбитые линзы и сломанные оправы…

Не опуская ударную ногу, журналист стремительно развернулся всем корпусом на 180 градусов вокруг своей опорной ноги. Получилось великолепное балетное па: мощный полуоборот с отведенной до предела в сторону напряженно вытянутой стопой. Острый носок фирменной талеевской туфли просто вонзился в висок противнику, заходившему с противоположной стороны. Мужчина упал и остался лежать без движения.

Однако и сам Гера не смог удержаться на ногах и рухнул следом на неподвижное тело противника. Только, в отличие от него, журналист тут же перекатился по полу под ноги древней старушке у витрины. И бабушка «спасла» его! Потому что третий мужчина, двигавшийся точно посередине зала, увидев падение и начало отката Талеева в сторону, мгновенно прикинул, где окажется враг через полсекунды, и прыгнул туда, вытянув вперед руку с зажатым в ней разрядником-дубинкой.

Но Гера, зацепившись за бабушкины ноги, туда не докатился. Потрескивающая голубоватыми молниями «дубинка» нападающего воткнулась в пол, а сам он, чудом успев сгруппироваться, приземлился в полуприседе спиной к поднимающемуся на ноги журналисту. Это была легкая добыча. Талеев занес правую руку для сокрушительного удара в основание черепа врага, но завершить его не успел: за его спиной в приоткрытую входную дверь аптеки влетели и почти мгновенно разорвались сразу три гранаты.