Сергей Зверев - Битва на дне
– Мы ловим опасного бандита, – начал Хардер, решив на всякий случай национальной принадлежности бандита не уточнять, да и собственной тоже. А то еще снова нарвешься… – Он в таком обтягивающем черном комбинезоне. К вам такой человек не заходил? Или, может быть, вы видели, как он проходил мимо ваших окон по улице? Я не шучу: он, действительно, оч-чень опасен!
– Ко мне? Бандиты? – Глаза женщины округлились от изумления. – Нет, что вы! Ко мне не заходил никто. Вы за сегодняшний день первые.
Все время этого короткого разговора Роберт Хардер не мог оторвать взгляд от подоконника кухни, где наблюдалась совершенно сюрреалистическая картинка. В ряд стояли четыре трехлитровые банки, заполненные какой-то мутной жидкостью. На горловину каждой из банок была плотно натянута резиновая медицинская перчатка! Но это бы еще полбеды. Каждая из перчаток была раздута так, что вертикально торчала над своей банкой, создавая гротескное впечатление приветственно вскинутой человеческой руки.
«Что бы это такое могло быть? – ломал голову Хардер. – Что за причуды местного дизайна? Смотрится как-то страшновато. Спросить у нее, что ли? Впрочем, какое мне дело, каждый с ума сходит по-своему, а норвежцы – в особенности. Может, у них мода такая, подобную пакость на окошки ставить. Да и времени у нас на лишние расспросы нет, надо ловить русского, а что-то пока не очень получается. Но этой даме я верю. Вон как доброжелательно к нам отнеслась: сама на кухню пригласила, даже предложила чаю! Не то что поганый дед. Эта врать не станет. Вот бы все норвежцы такими были!»
Подобные рассуждения Роберта Хардера лишний раз доказывают, что был он человеком, мягко говоря, невеликого ума. А если попросту, то дураком набитым. И как таких в Лэнгли держат?
Большому Биллу Хаттлену, который был значительно умнее своего командира, сейчас мозги отшибло начисто. Этот смотрел не на дурацкие банки с перчатками, а на куда более привлекательный предмет: изящно оттопыренную попку очаровательной хозяйки. Картинки перед внутренним взором Большого Билла вставали настолько приятные и соблазнительные, что ни о какой умственной деятельности речи быть просто не могло.
А остальная тройка «морских котиков» сроду думать была не приучена. Больно надо! Пусть начальство думает…
– Так, значит, никого и ничего? – спросил еще раз Хардер, завершая разговор и с трудом отрывая взгляд от загадочной детали кухонного интерьера.
– Нет, – виновато развела руками хозяйка. – Хотя… Постойте-ка! Может быть, мне показалось, но какая-то темная вроде бы тень…
– Что тень?! – рявкнул Хардер, сразу забыв о приличиях.
– По-моему, что-то такое мелькнуло мимо моего кухонного окна минут пять или десять назад, – испуганно сказала женщина. – Вон в том направлении, через улицу, наискосок, к домику с голубыми ставнями.
– Так что ж ты раньше-то молчала?! Чаю… Чаю… – еще свирепее рявкнул цэрэушник. – За мной, парни! Может, он там!
И вся команда «бравых, могучих, вооруженных мужчин» во главе с Хардером дружно ломанулась на выход. Лишь замыкающий Билли Хаттлен улучил-таки секундочку, чтобы, повернувшись к растерявшейся хозяйке, ослепительно, чисто по-американски улыбнуться ей во все тридцать два зуба:
– Я оч-чень надеюсь еще раз встретиться с вами! В более приятной и интимной обстановке…
– Как знать… – улыбнулась та в ответ. – Может быть, мы еще встретимся!
Американцев, целеустремленно направившихся к «домику с голубыми ставнями», ожидал, однако, очередной неприятный сюрприз. Который уже за этот неудачный для Хардера день! Потому что, не пробежав и половины расстояния до подозрительного домика, они увидели прямо перед собой перекрывающего им дорогу норвежского полицейского. На его погонах были нашивки старшего сержанта. Для Норвегии – это весьма солидный полицейский чин. Видимо, он возглавлял полицейский участок Лонгйира.
Форма очень шла этому высокому широкоплечему мужчине, по физическим кондициям не уступавшему Билли Хаттлену, и стоял он так, что сразу становилось ясно: такого не сдвинешь! Словно скала своей родной Норвегии… Светло-серые глаза полицейского смотрели на команду американцев холодно и спокойно.
– Кто вы такие? – Его английский оставлял желать лучшего, но был вполне понятен. Голос полицейского оказался столь же холоден, как и его взгляд. – Что вам нужно в поселке Лонгйир?
– Мы… – И Роберт Хардер в который раз принялся объяснять, кто они такие и что им нужно. Объяснял он долго и сбивчиво, при этом чуть не плюясь от злости, что вообще вынужден давать какие-то объяснения, теряя драгоценное время. Но суть полицейский понял, а поняв, тут же резко прервал излияния Хардера.
– Нет! – категорично заявил норвежец. – То, о чем вы говорите, совершенно невозможно. И никаких таких «поисков» я вам не разрешу.
– А ты-то кто такой, – зашипел осатаневший от злости Хардер, – чтобы нам что-то не разрешать?!
– Я, – с достоинством ответил полицейский, – представитель законной власти Королевства Норвегия! Напоминаю: Шпицберген – демилитаризованная зона. А вы увешаны оружием и хотите провести в поселке силовую акцию. Это совершенно недопустимо! Я настоятельно прошу вас, нет, я требую немедленно покинуть поселок.
– Но тот, кого мы ловим, – попытался возразить Хардер, – он тоже вооружен!
– А вот на это есть местные власти, – последовал невозмутимый ответ. – Мы уж как-нибудь сами разберемся. Повторяю еще раз: немедленно покиньте Лонгйир! Иначе… Я обещаю вам очень крупные неприятности.
Хардер понял, что этот раунд он проиграл вчистую. Что было делать? Повязать этого наглеца силами четырех «котиков», конечно, не проблема. Но вступать в силовой конфликт с представителем официальной власти на глазах всего поселка… Не-ет, такое, в самом деле, кончится плохо. На что Хардер был дурак, но это даже до него дошло. Стоявшие за спиной шефа «котики» угрюмо молчали.
Роберт Хардер повернулся и с видом побитой дворняги повел свое воинство прочь из норвежского поселка. Но, прежде чем уйти, он с лютой злобой поглядел в глаза норвежцу и спросил:
– За что вы нас так не любите? Мы же ваши союзники, мы вас защищаем!
Он не дождался ответа. Лишь когда американцы уже скрылись из вида, полицейский сплюнул себе под ноги, усмехнулся:
– А за что вас любить? Защитнички… От вас бы кто защитил!
– А знаете, Бобби, – обратился к шефу Большой Билл, – я думаю, этот чертов коп не случайно тут в самый интересный момент появился! Не иначе ему в участок этот зловредный дед позвонил и сообщил про нашу команду.
– Вот старая сволочь! – мгновенно согласился с такой версией Хардер. – Эх, всадить бы ему пулю! Да и этому шкафу в форме тоже…
26
Меж тем в баренцбургском «хитром домике» ситуация продолжала меняться, равно как и настроение двух коллег, седьмой час не выходящих из кабинета Васильева. И то и другое – не в лучшую сторону, хотя, казалось бы, куда уж хуже? Оказалось, что есть куда…
После очередного звонка по спецкоду Васильев повернулся к Тинякову и сочувственно поглядел тому в глаза:
– А дела-то совсем неважные, Алексей Васильевич! Я получил агентурное сообщение: американцы приступили к подъему спутника. Значит, ваш хитроумный план, увы, не сработал. Ах, как жаль…
Подполковник Тиняков, согласно служебной этике, не стал интересоваться: каковы конкретно источники поступившей к Васильеву информации и какова степень их достоверности. Но на некоторое время он впал в глубокую мрачную задумчивость.
Тинякову стало ясно, что, косвенно подтвердив версию Васильева о том, что это он, Тиняков, был инициатором задержки Павлова с его «Нерпой» в здешних водах, он сам загнал себя в угол. Раз американцы начали поднимать спутник, то они его поднимут. А при таком исходе он, если строго придерживаться васильевской версии, выглядит в лучшем случае дураком. А в худшем – думать противно. Получается, что это он сорвал операцию. Значит, от этой версии нужно потихоньку отходить. Каким-то образом модифицировать ее. Перевести стрелки на кого-то другого. На кого? Тут нечего и думать: на старшего лейтенанта Сергея Павлова, иных кандидатур не видно. Вот на него и можно понавешать всех собак! Тем более оправдаться тот навряд ли сумеет. Раз его до сих пор нет в Баренцбурге, а больше ему деваться некуда, значит, скорее всего, Павлов погиб. Но внимание Васильева нужно акцентировать не на этой, а на совсем другой возможной причине! Павлова необходимо безжалостно топить: чем больше на нем будет грехов, тем чище будет выглядеть сам подполковник. Но! Очень важно построить разговор так, чтобы Васильев сам пришел к соответствующим выводам относительно роли Сергея Павлова в провальных событиях последних полутора суток. Это непросто, но выполнимо. Васильев на Северном флоте никогда не служил, он сидит на Шпицбергене второй десяток лет, и громкая слава Полундры для него – звук пустой. Он не знает этого человека и его репутации. Значит, можно уверенно обливать Павлова грязью! Это – единственный выход. Что ж, приступим…
