Сергей Зверев - Русская рулетка
«А как вы попали в дом?» – хотел было спросить Карнаухов, но потом вспомнил, что в кармане у него была связка ключей, в том числе от замка калитки и от входной двери. Но и все-таки ему было непонятно, каким образом его похитители самостоятельно нашли сюда дорогу. Ведь сам он все это время был без сознания и даже не знал, что привезли его в багажном отделении джипа, как охотничью добычу. Он вообще боялся о чем-нибудь спрашивать, помня об ожоге от сигареты и об увесистой оплеухе, которой его наградили в неведомом гараже.
Наконец подельники Ларика и Кудрявого стали спускаться вниз, гремя башмаками по деревянной лестнице.
– Нет там ни хрена, – сказал один, чуть пониже ростом остальных. В руке он держал связку ключей, которые Карнаухов опознал как свои.
Кудрявый засопел, потом достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
– Валите вниз, – приказал он, – переройте там все.
– Так, может, сразу этому хмырю пару чертоплешин отвесить? Он и расколется.
– Валите! – побагровев, рявкнул Кудрявый. – Вечно вам по два раза повторять надо, дундуки!..
Бандиты, не говоря ни слова, вышли. Но потом в подвале, роясь в подшивках старых газет и в поленницах, безуспешно пытаясь расковырять смерзшуюся кучу угля и заглядывая в бочку, наполовину заполненную водой, они в весьма нелестных выражениях стали обсуждать поведение своего бригадира:
– Этот, бля, пидор, шнобель задрал выше крыши.
– Думает, если Матрос ему больше всех наливает, так об пацанов можно стропы вытирать.
– На хрена мы тут ковыряемся как пальцем в жопе?
– Дали бы этому лоху по рогам, он бы сразу все выложил…
– Ну, в натуре, че мы тут ищем? Терпила же сам обещал бимбы отдать.
– Да ну его на хрен, пошли отседова, тут дубарильник хуже, чем в Магадане…
Когда они вернулись, Кудряш отошел к окну, а Ларик по-прежнему сидел рядом с банкиром и курил, пуская в потолок кольца дыма. Под его ногами, на дубовом полу, валялось уже несколько окурков. Все знали о том, что у Ларика крепкие легкие и он обычно выкуривает сигарету за три затяжки, а однажды, на спор, выкурил сигарету «Мальборо» до самого фильтра за одну затяжку.
Карнаухов сидел молча, дрожа то ли от холода, то ли от страха.
– Ну че? – спросил Ларик.
– Хрен через плечо, – ответил Афган, который словно взял на себя миссию выразителя общественного недовольства.
– Не кипишуй, – резко оборвал его Ларик, – а по делу базарь.
– А ты бы сначала этого делового расколол или хоть нам сказал, чего искать.
– Слышь ты, банкир, мать твою? Где бимбы?
Карнаухов заерзал на месте под недобрыми взглядами, но за то недолгое время, которое провел с новой компанией, уже успел определить расстановку сил и ответил лишь тогда, когда к нему обратился сам Ларик.
– Ну че, язык проглотил?
– Вы же меня не спрашивали. Я хотел сказать, но… Там в углу – камин, крышка поднимается… Только надо нажать на выступ сбоку…
Один из бандитов подошел к указанному Карнауховым месту и, немного поколдовав над каминной крышкой, растерянно пожал плечами.
– Ни хрена не врубаюсь. Тут же просто кусок мрамора как на могильной плите.
– Нет, не так.
Карнаухов попытался встать, но Ларик резко ударил его по плечу.
– Сиди! Без тебя разберемся, – рявкнул он, а потом с явной издевкой продолжил: – Кудрявый, ты у нас самый вумный. Покумекай там своей лысой башкой и отвори нам эту могилку. А то Афган у нас только шмалять умеет.
Кудрявый, бросив на Ларика взгляд, полный презрения, подошел к камину и стал тщательно разглядывать и ощупывать массивную мраморную плиту.
Наконец он нашел пальцами какие-то неровности на боковой стороне крышки, а затем обнаружил в стенке и небольшой выступ.
– Есть, в натуре! – искренне обрадовался он, нажимая на выступ.
Из мраморной крышки сбоку выехал уголок, подцепив его, Кудрявый вытащил узкий металлический ящичек.
– От, ты глянь! А как под мрамор замаскировано? – качая головой, сказал он. – Клево придумано!
– Ну, че там? – спросил Ларик.
Кудрявый высыпал из ящика на широкую ладонь несколько золотых колец-печаток и пару довольно увесистых цепочек.
– Во! Шайбы и кадилы…
Кудрявый продемонстрировал пацанам добычу.
– И все, в натуре? – разочарованно протянул Ларик.
Не дожидаясь ответа, он тут же наотмашь саданул Карнаухова. Тот не ожидал удара и буквально подпрыгнул на месте, а из его разбитого носа потекла вишневая струя густой крови.
– Ты чего, пес, чернуху нам гнать собрался? – вскочив с дивана и наклонившись над жертвой, заорал Ларик. – Ты чего, думал нам мозги засрать этими бимбами?..
* * *– Это все! – в ужасе заверещал Карнаухов. – У меня больше ничего нет!
– Где бабки? Я тебя спрашиваю, гнида!..
– Я вам честно всю правду сказал!.. Можете сами посмотреть в тайнике… Там больше ничего нет…
– Это – тайник? – орал Ларик. – Это, по-твоему, бля, сука, тайник?! Где баксы, чушкан ты долбаный?!
– У меня нет…
– Держите меня, пацаны! Я щчас урою этого пидора!.. Ты – пидор, бля!.. Ты понял, кто ты? Ты – гнойный пидор! Я тебя щчас, бля, в этом камине по кускам сожгу. Я тебе яйца оторву и заставлю их сожрать!
Он стал трясти насмерть перепуганного Карнаухова за грудки.
– Ты еще не просек, кто перед тобой? Колись, пес!..
– Я не понимаю… Чего вы от меня хотите? – побелевший от страха Карнаухов еле выговаривал слова.
– Баксы давай. Менты сказали, что ты кучу баксов заныкал.
– К-к-какие менты? – клацая зубами, спросил Карнаухов.
– Какие менты? – вторя ему, произнес Афган.
Остальные бандиты стали недоуменно переглядываться между собой.
Кудрявый резко развернулся от окна:
– А вы, олени, думаете, чего мы вас по всей этой халабуде гоняли? Менты, которые мне этого вафленка сдали, базарили, что у него на фазенде штук двести баксов заныкано. Он там, в своем сраном банке, черный нал крутил. А вы думали, что мы с него эти бимбы стрясем, и все? Мы с Матросом на такое говно не покупаемся. Надо брать толстых карасей с зеленым наличманом!
Обалдевший от такого потока информации Афган обескураженно развел руками.
– А чего это нам менты этого мандавошника скинули? Сами не могли растрясти, что ли?
– Могли, – зло ответил Кудряш. – Только куда они потом эти бабки денут? В сейф, под замок, и салям-биби? Им-то самим хрен что останется.
– Так мы че… – недоуменно спросил бандит по кличке «Репа». – С этими рожами красноперыми еще делиться должны?
– Пошли они на хрен!
– На лбу себе наколи, Репа, что нельзя пить из бутылки с узким горлом, подавишься. И делить еще не хрен, этот упырь нам до сих пор чернуху вдувал.
– Он думал, что мы не в курсах.
Афган, выхватив из-за пояса пистолет, бросился к Карнаухову и приставил ствол к его глазу.
– Да я тебя сам, паскуда, в конверт уложу! Хотел нам бороду подвесить?..
– Погодь, – Ларик решительно убрал пистолет от лица Карнаухова. – Я тебя, Афган, знаю – у тебя палец на курке дрожит, хлебом не корми, пошмалять дай.
– Ну так замесить его надо, шакала, – недовольно сказал Афган, пряча пистолет. – Месить, как на зоне, до тех пор, пока не расколется.
– Да куда его месить? – с пренебрежением сказал Ларик, оттолкнув от себя Карнаухова, который шлепнулся на диван словно кукла.
– Он же дохлый. Ему один раз ввалишь – копыта откинет. И что нам потом, в лохматке пальцем ковыряться?
– Точно, он, может, зарыл эти бабки где-нибудь возле фазенды. А как нам потом их искать под снегом?..
Ларик вскинул руку.
– Ша, пацаны! Месить мы его не будем. Как говорил один старый волчара, применим к нему первую степень устрашения. Афган, сгоняй к джипу, там, под задним сиденьем, мешок валяется. Я его выкинуть забыл, а он вот и пригодился.
Афган, громыхая ботинками, побежал на улицу. Остальные бандиты, словно забыв о Карнаухове, отошли в сторону и дружно задымили. Вся их взаимная неприязнь, еще минуту назад выглядевшая такой очевидной, будто бы таяла вместе с синеватым сигаретным дымом.
– Слышь, Кудрявый, – говорил Ларик. – А этот мудила, который вместе с нами в кабаке был, ну тот, что из Запрудного, он не скурвится?
– Кто? Самсон, что ли?.. А чего ему курвиться? Он – пацан нормальный. А если непонятки пойдут, косяки пороть начнет – так мы ему быстро по мудям навешаем.
– Долго ты вместе с ним чалился?
– Да я не помню… Год…
– Он там рогом не упирался, в красноповязочники не записывался или там… в эстэпэшники?
– Не, – уверенно сказал Кудрявый. – Он при блатных был.
– Да? – с недоверием хмыкнул Ларик. – А я его за голошмыгу принял. Он же на полном подсосе сидит.
– Ну… У каждого голяк бывает. Жисть – она же, падла, такая…
– Не знаю, Кудрявый… Если этот твой Самсон скурвится и настучит на нас, ты ж первый под перо пойдешь.
– Да че ты, Ларик, в натуре? Скурвится, скурвится… Мы же с тобой кенты по жизни. Ты за мной подлянки ловил? Не ловил. А Самсона я во где держу! – Он показал сжатый кулак.
