Чингиз Абдуллаев - Возвращение олигарха
В аэропорту для них были заказаны две машины. Но если в Лондоне их ждали роскошные «Роллс-Ройсы» и вышколенные водители в форме, то здесь были два не совсем свежих открытых джипа «Чероки» с двумя веселыми неграми-водителями, которые беспрерывно улыбались, показывая белые зубы. Плавник недовольно поморщился, он вообще не доверял чужим водителям. Ринат весело улыбнулся. Путешествие начиналось замечательно. Их погрузили в автомобили и повезли на восток. Если первые двадцать километров они ехали по шоссейной дороге, то затем свернули куда-то на холмы, и дорога стала напоминать «веселые горки». При этом оба водителя умудрялись еще и разговаривать с пассажирами.
Примерно через полтора часа после приземления они наконец подъехали к небольшому строению, стоявшему у воды. Это была двухэтажная гостиница Святого Патрика. Назвать этот покосившийся дом отелем было бы слишком сильно, поэтому Ринат сразу решил, что это обычная гостиница, ничем не отличавшаяся от тех советских домов гостиничного типа, которые были в каждом областном и районном центре. Одни получше, другие похуже. Одни почище, другие немного грязнее.
Но внутри гостиница производила гораздо лучшее впечатление, чем снаружи. Чистое белье, светлые просторные номера. Удобные большие кровати, крепкие столы, стулья, сделанные из местных пород деревьев. Здесь словно оживали картинки прошлого из книг Стивенсона. В гостинице, кроме прибывших пятерых гостей, остановились еще столько же посетителей, прибывших накануне. Ринату выделили самый большой номер, выходивший на океан, с двуспальной кроватью и небольшой прихожей.
После того как вещи были подняты наверх и все разошлись по своим номерам, Ринат с Анзором спустились вниз, чтобы просмотреть списки прибывших гостей. Среди них оказались – украинский нотариус Мариан Сердюк, французский нотариус Пьер Шамплен со своей дочерью Катрин, местный нотариус, приехавший сюда из Сент-Джонса, – Жозеф Макензи, а также еще один гость, прилетевший на Антигуа из Парижа. Это был румынский журналист Тудор Галэску, собиравший материал для своей новой книги и поселившийся здесь еще несколько дней назад.
– Нас пятеро, и их пятеро, – сразу подсчитал Анзор. – Интересно, что у нас одна женщина и четверо мужчин. И среди них тоже одна женщина и четверо мужчин.
– Катрин только шестнадцать, – заметил Ринат, обратив внимание на год рождения молодой девушки.
– Шестнадцать, – согласился Анзор, – но все равно интересное совпадение. У нас тоже четверо мужчин, и все разных национальностей. Вы полуукраинец-полутатарин, наш Иосиф Борисович еврей, Павел – русский, я – полугрузин-полуосетин. У них тоже есть француз, украинец, антигуанец и румын. Полный интернационал.
И ничего хорошего, мрачно подумал Ринат, если кто-то выдает себя за другого человека. Вполне возможно, что в этом отеле уже остановился Владимир Глущенко, но под другой фамилией. Как тогда его опознать? Каким образом можно узнать человека, которому сделали пластическую операцию, изменив его до неузнаваемости? Собственно, это и была главная цель операции.
Голос. У него должен остаться тот самый хриплый, ужасный голос, который сразу можно узнать. Значит, по голосу, по возрасту, по привычкам. Нужно было уточнить у Плавника и Тамары, какие привычки могли быть у Глущенко. Но подобный вопрос сразу выдаст его заинтересованность и подскажет обоим, что Глущенко жив. Нет, так прямолинейно расспрашивать невозможно.
Возраст. Ему должно быть за пятьдесят. Конечно, пол, если только Глущенко не сделал себе операцию по изменению пола. От этого типа можно ждать чего угодно. Уже сейчас ясно, что молодая девушка Катрин должна остаться вне подозрений. Трудно предположить, что пятидесятилетний мужик перелицевался в молодую девушку. Но все остальные… Или это тоже наваждение. Возможно, Глущенко находится где-то рядом, и среди прибывших есть только его информатор. Такое больше похоже на правду. Сегодня за ужином можно будет встретить всех гостей и составить собственное мнение. В конце концов, Ринат сам видел своего погибшего дядю и должен суметь узнать его даже под маской. Если, конечно, Глущенко действительно находится в этом отеле.
Завтраки и ужины входили в стоимость номеров. На обед большинство гостей отправлялось в соседнюю деревню, где работали два местных ресторана, почти не отличавшиеся друг от друга ни разнообразием местных блюд, ни особыми изысками. Но желающие могли воспользоваться местным автобусом и отправиться в столицу, где можно было выбрать практически любой ресторан по вкусу – от японского до китайского, от традиционно английского паба до итальянской пиццерии, от изысканного французского до рыбного местного.
Ринат поднялся к себе в номер. В соседнем разместился Анзор. Шарипов подошел к окну. Отсюда открывался красивый вид на прибрежную бухту. Через несколько дней все будет закончено. Он подпишет документы и снова станет свободным человеком. Возможно, у него больше никогда не будет столько денег, чтобы лететь сюда первым классом в такой большой компании. Но и не нужно. Он вполне способен взять билеты эконом-класса и прилететь сюда вместе с Инной. Поселиться в этой тихой гостинице на берегу океана, в которой можно услышать дыхание времени. Здесь можно написать потрясающие повести. Может, Хемингуэй был под очарованием подобного рода на Кубе, когда создавал свой шедевр – «Старик и море». Нужно будет попробовать что-нибудь написать об Антигуа. Сюда не каждый день приезжает российский журналист. Он отправился в ванную принимать душ. Здесь были традиционные английские ванные, гибкого душа вообще не было. Нужно было набрать воду в ванну и затем ее принимать. Или стоять под намертво закрепленным стоячим душем. Или умыться, закрыв заслонку в умывальнике и подождав, пока наполнится вода из двух кранов, расположенных так близко к стенкам умывальника, что под них почти невозможно просунуть руки. Старые английские традиции, которые укоренились на Антигуа за три с половиной века английского господства.
Он умылся и вышел из ванной, когда в дверь постучали. Ринат насторожился. Они договорились, что будут звонить друг другу, прежде чем беспокоить каждого из их группы. Но неизвестный гость стучал все настойчивее.
– Сейчас открою! – крикнул ему наконец Ринат, подходя к двери.
Глава 18
В этих отелях на дверях не было «глазков». Поэтому, подойдя к дверям, Ринат замер и негромко спросил:
– Кто там?
– Откройте, пожалуйста, – услышал он незнакомый голос, который говорил по-русски с характерным украинским акцентом. Такой акцент невозможно подделать. Ринат сразу открыл дверь. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти. Большая лысая голова, крупные глаза, пышные усы. Мужчина недоверчиво смотрел на Рината.
– Вы господин Шарипов? – спросил он.
– Да, – кивнул Ринат, – это я. С кем имею честь разговаривать?
– Мариан Сердюк, – протянул ему широкую руку незнакомец, – я прилетел только вчера. Нотариус из Киева.
Рукопожатие было крепким. Нет, этот мужик не похож на Глущенко, хотя его внешность выглядит как антураж из какой-нибудь казацкой баллады.
– Входите, – пригласил его Ринат.
Сердюк вошел, огляделся. Он был одет в белую рубашку и темные брюки. Прошел по комнате, посмотрел в окно.
– Красиво у вас в номере, – наконец сказал он, – океан виден. А мне номер дали с видом на какие-то холмы.
Он взял стул и сел на него. Стул подозрительно затрещал. Ринат подвинул к себе второй стул и уселся на него.
– Я вас слушаю, – сказал он.
– Это я вас слушаю, – возразил Сердюк, – меня сюда вы позвали, вот вы и объясните, зачем заставили меня сюда лететь.
– Первый раз слышу, – удивился Ринат, – я вообще про вас никогда не слышал и ничего не знал.
Настала очередь удивляться Сердюку.
– Сначала мне позвонили от вашего имени, – сообщил он, – потом пояснили, что именно я должен сделать. И заплатили очень приличные командировочные, приложили билет. И поэтому я решил прилететь.
– Правильно сделали. Но я вам ничего не обещал и ничего у вас не просил.
– Меня вызвали сюда от вашего имени, – упрямо повторил Сердюк, – и вчера мне снова позвонили. Объяснили мою задачу. Я должен зарегистрировать ваше завещание, по которому вы оставляете все свое наследство некоему Вольдемару Леру, а он в свою очередь составит такое же завещание в вашу пользу. Так сказать, обоюдный контракт. Ваши два завещания должны быть зафиксированы и украинским, и французским нотариусами, для чего нас с мсье Шампленом и пригласили сюда прилететь.
– Вы давно знаете нотариуса Шамплена?
– Больше десяти лет. Мы с ним вместе работаем в подобных запутанных случаях. И впервые встретились именно здесь, на Антигуа. У него очаровательная дочь Катрин…
– Понятно, – невежливо перебил собеседника Ринат, – а двое остальных гостей? Нотариус Макензи? С ним вы когда-нибудь работали? Или, может, хотя бы переписывались?
