Сергей Самаров - Свинцовая точность
– Да, этот объект мы сами хотели отработать, – сказал Николай Алексеевич. – Но Ржавый запретил. Ему сообщили о вашем интересе. А что там находится?
– Производство беспилотников. Вернее, простая отверточная сборка их из комплектующих, поставляемых из Норвегии. Необходимо уничтожить производственный и административный корпуса, склад комплектующих. Причем так, чтобы рабочие не погибли, а все чертежи и технологические карты сгорели. Надо устроить большущий пожар.
– Это такие мелкие птички, что ли? – спросил майор Святославов.
– Да. Совсем небольшие. Вертолетного типа.
– В последние дни они над нами постоянно кружатся, – сообщил начальник разведки. – Их и сбить-то трудно. Летят почти без звука. Если низкая облачность или ночь, то эти штуковины вообще не видно. Наш снайпер пытался один подстрелить. Говорит, летает слишком быстро. Только дробью и попадешь. Но она на такую высоту не бьет.
– Тем не менее этот БПЛА ведет качественную видеосъемку и хорошо корректирует огонь артиллерии. – Тут Сергей Ильич повернулся к Святославову. – Кстати, товарищ майор, я на карте разведки заметил, что ваша учебка не попадает в зону обстрела артиллерии. Вы от линии фронта далековато. Вас, пожалуй, можно только тяжелой гаубицей достать.
– Поблизости мы ничего такого не наблюдали, – подсказал начальник разведки.
– Тогда что здесь делают беспилотники? – задал Сергей Ильич резонный вопрос и сам же на него же ответил: – Они нашу группу искали. Ждали прибытия.
– Укропы знают о вашем прибытии? – спросил Николай Алексеевич.
– Знали. Потом получили сообщение, что мы вернулись к себе на базу. Удалось подсунуть им такую дезу.
– Поверили?
– Судя по всему, да. Одну группу, которая должна была встретить нас на нашей территории, до границы, они переориентировали на захват пограничников, а вторую, страховочную, сидевшую уже в зоне вашей безопасности, просто отозвали. Иначе ваши дозоры ее выцепили бы. Или мы не смогли бы сюда проехать.
– А первая группа? – заметно оживившись, спросил начальник разведки. – Они будут возвращаться через нашу территорию?
– Очень не скоро, если вообще смогут вернуться хоть когда-нибудь. Сроки, как я думаю, эти хлопцы получат большие, может, схлопочут пожизненное. Российская прокуратура наверняка будет запрашивать ваши службы безопасности о прошлом этих людей. Вдруг на них что-то есть. Мы взяли пятерых пленных, четверых вообще уложили, опередили противника, поскольку владели информацией. А у них о нас была только деза. Против правды она не тянет. Сейчас пленные, наверное, уже в ФСБ. Пограничники хотели их сразу туда отправить. Мы же провели свой допрос непосредственно после захвата и получили необходимые сведения относительно села Покровское. К сожалению, курсанты школы «Рарог» знают не много.
– Значит, будем сами выяснять. – Начальник разведки батальона не сильно расстроился. – Только там время от времени снайпер работает. Уже трех моих наблюдателей за последний месяц снял. Столько же покалечил. Приходится издали глядеть. Близко не подпускает. У него прицел, похоже, с тепловизором. Сразу определяет.
– Из чего стреляет? – Этот вопрос Лесничего был не праздным.
Если у снайпера дальнобойная крупнокалиберная винтовка, то Величко придется сложно.
– По звуку похоже на СВД.
– Тогда наш снайпер с этим субъектом разберется. Сейчас он работает?
– Он каждую ночь работает. Какая дальность у вашей винтовки?
– Километр шестьсот. С СВД не сравнить. – Сергей Ильич не стал откладывать решение вопроса на потом, взял в руки шлем, включил коммуникатор и сказал в микрофон:
– Величко, ко мне! Работа есть.
Тот что-то коротко ответил, но Лесничий слов не расслышал. Наушники хорошо работают только тогда, когда шлем на голове.
Через минуту в коридоре раздался звук шагов, потом – стук в дверь.
– Войдите! – как старший по званию, к тому же хозяин помещения, распорядился Святославов.
Величко вошел и, кажется, не знал, как себя вести. Если по-армейски, то он должен был бы спросить у майора разрешения обратиться к старшему лейтенанту. Это с одной стороны. С другой – он уже давно был человеком почти гражданским, поэтому мог позволить себе некоторую вольность.
Разрешил ситуацию сам Сергей Ильич.
Он не стал дожидаться доклада и сказал:
– Емельян Герасимович, к тебе просьба от Николая Алексеевича. Познакомься, кстати. Это начальник разведки батальона. Дело обстоит так, что на интересующем нас объекте ночами сидит снайпер противника. Он очень достал наших боевых товарищей. Трое убитых, столько же раненых. Вооружен предположительно СВД. Сможешь обеспечить безопасность ополченцам? Да и нам, кстати, тоже. Как ты смотришь на то, чтобы сразу, с корабля на бал?
– Нет проблем. Когда отправляться?
Сергей Ильич посмотрел на начальника разведки.
Тот понял, что вопрос переадресован ему, и проговорил:
– Работает их снайпер каждую ночь. Чем быстрее, тем лучше. Сейчас сможете?
– Мне только винтовку взять и прибор. Все в боевом состоянии. Я стрелял несколько часов назад. Готов выехать.
– Я машину вызову. Отпустил не вовремя. – Николай Алексеевич вытащил телефон и набрал номер. – Нужно еще и прикрытие для снайпера.
– А мы пока определим, откуда стрелять, – сказал Лесничий, склоняясь над своей картой.
– С террикона, – не убирая аппарат от уха, подсказал начальник разведки батальона. – Оттуда до снайпера чуть больше километра. Наши его засекли, пытались минами накрыть, но с дальней дистанции не попадали. Когда ближе выдвинулись, он и минометчиков отстреливать начал. Уже хотели артиллерию заказывать. Если бы не вы, пришлось бы.
Разговор начальника разведки с водителем был коротким. Тот обещал тут же приехать и привезти людей, которые срочно понадобились Николаю Алексеевичу.
Завершив разговор, он убрал телефон в карман и сообщил волкодавам:
– Наши разведчики даже засекли, откуда этот снайпер стреляет. Просчитывали траекторию полета пули, вели визуальное наблюдение. Там есть развалины старой свинофермы. Шиферную кровлю давно уже разбили, но прямо между стропилами уложены два десятка бревен. Из-за них снайпер и бьет. Если выпросить артиллерию не получится, то мы хотели попробовать устроить там засаду еще днем, чтобы ночью уничтожить снайпера. Но это дело опасное. Там до казармы матрасников, пусть они хоть десять раз инструкторами будут, а не бойцами, пятьдесят шагов закрытого пространства. Могут незаметно подойти и атаковать. Большое количество людей днем перебросить не удастся. Маленькую группу могут уничтожить на месте. Боюсь, они за норой снайпера старательно наблюдают. Место ценное. Да и стрелка берегут.
Величко повернул карту так, чтобы было удобно смотреть, нашел террикон, старую ферму, взял из рук командира линейку и измерил расстояние.
– Тысяча сто метров, – констатировал он. – Да, для СВД это недостижимая дистанция. А я со своей винтовкой отработаю без проблем. Пойду собираться. Машина приедет – позовите. Я на связи. – Для наглядности Емельян Герасимович постучал пальцами по своему шлему от комплекта экипировки «Ратник».
К удивлению Лесничего, человеком, которого вызвал начальник разведки батальона, оказался испанец Фалерро. Он вместе с комбатом Ржавым встречал волкодавов на дороге, а потом сопровождал их до учебки.
Вместе с испанцем прибыли два длинноусых немолодых разведчика с бритыми головами. Для стопроцентного сходства с запорожскими казаками этим дядькам не хватало только чубов, шаровар, рубах-вышиванок и трубок. Но даже одни их усы выглядели настолько впечатляюще, что не могли не вызвать восторга.
– Наша лучшая группа, – предварил Николай Алексеевич любые расспросы. – Где танк застрянет – они пройдут, где птица крылья обломает – проскочат. И никто их не заметит. Это прикрытие снайперу, обеспечение безопасности. А то всякое может случиться. Укропские ДРГ постоянно на нашу сторону шмыгают.
– Прикрытие – это хорошо, – согласился Сергей Ильич. – Но я не завидую той ДРГ, которая на Величко нарвется. Если живы останутся, то их нести придется. Лишняя забота. А снайперу тяжелый груз вообще противопоказан. Вот для этого прикрытие и может потребоваться.
– Что, он у вас такой великий разведчик? – то ли с легкой завистью, то ли с недоверием спросил Николай Алексеевич.
– Обыкновенный профессиональный военный разведчик. Прекрасный снайпер. Специалист в единоборствах. Стиль «ядовитая рука». Редкость даже в Китае, не говоря уже о России.
– Да, «ядовитая рука» – это серьезно, – со знанием дела проговорил Николай Алексеевич.
– Еще бы! Других не держим. У нас каждый боец владеет каким-то стилем и прекрасно его использует.
