Сергей Зверев - Спец по отморозкам
Во дворе было темно, хоть глаз выколи. Не горела даже лампочка над входом в подъезд. Скорее всего ее специально отключили. Когда глаза привыкли к темноте, Константин смог разглядеть, что у подъезда появилась новая тачка. Судя по силуэту, джип. В этот момент в дверь вновь позвонили. На этот раз более настойчиво.
«Если я не открою, они сломают дверь. Сколько мы сможем продержаться? Пока патроны не кончатся?.. И что тогда?»
– К окну не подходи! – предупредил он Дашу на всякий случай и, закрыв за собой двери, ведущие в гостиную, вышел в прихожую.
Прежде чем подойти к входной двери, прислушался. С лестничной площадки доносились негромкие мужские голоса. Это его немного успокоило. Наемные убийцы не стали бы вести задушевные беседы перед дверью жертвы. Впрочем, сейчас творится такой беспредел, что возможно всякое…
Кто-то вновь нажал кнопку звонка, а затем послышался знакомый до боли голос:
– Панфилов, открывай! Я же знаю – вы здесь!
«Михайлов? – Константин был откровенно растерян. Версия о причастности Дашиного мужа к похищению трещала по швам. – Неужели я ошибся?.. Что ж, вполне возможно. Эти несколько последних дней вымотали меня до предела – я стал нервным и подозрительным…»
– Если не откроешь, вызову милицию! – Голос Михайлова слегка подрагивал от волнения. А может, от ярости? В любом случае, упоминание о милиции развеяло последние сомнения. Константин включил свет, щелкнул замками и, на всякий случай держа оружие на изготовку, отступил в сторону.
Михайлов ворвался в квартиру как вихрь, сметающий все на своем пути. Вслед за ним порог переступили двое здоровенных парней. И сразу небольшое пространство прихожей заполнилось до предела.
– Где она? – деловито уточнил Михайлов, в упор разглядывая Константина.
Тот кивнул на плотно закрытую дверь.
– В гостиной…
– Она в порядке?
«Что-то он не торопится обнять свою драгоценную женушку!» – подумалось вдруг Панфилову.
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»? – Поколебавшись, Михайлов распахнул дверь, ведущую в гостиную, и бросился к Даше, которая от страха забилась в дальний угол комнаты. Увидев мужа, она жалобно охнула и, спрятав лицо в ладони, тихо заплакала.
«Хоть какие-то эмоции… – искренне обрадовался Константин. – Значит, не все потеряно!»
Михайлов, шепча Даше что-то ласковое, попытался приподнять ее с пола, но ему это не удалось – Даша, испуганно озираясь, мертвой хваткой вцепилась в трубу батареи. Судя по всему, только в этом углу она чувствовала себя в безопасности.
– Дорогая, пойдем домой… – принялся уговаривать ее Михайлов. – Ты что, не узнаешь меня?..
– Узнаю… – Даша опустила голову и едва слышно прошептала: – Ты знаешь, что папа погиб?
– Знаю… – На лице Михайлова отразилась целая гамма эмоций – боль, сострадание и едва уловимое торжество.
Всматриваясь в это красивое волевое лицо, Константин вдруг почувствовал себя неуютно. В голову полезли самые невероятные мысли:
«Понятно, что смерть тестя ему до фонаря. Более того – он оказался в выигрыше… Но какого черта это так откровенно демонстрировать? Неужели трудно сделать вид, что ты хотя бы огорчен?»
– Дорогая, кто сказал тебе об отце? – вдруг спросил Михайлов.
– Костя…
Лицо Михайлова перекосилось от гнева. Повернувшись к Константину, он зло процедил сквозь зубы:
– Да я тебя по стенке размажу!
Смерив его изучающим взглядом, Панфилов криво усмехнулся:
– Попробуй!
– Саша, ты с ума сошел!.. Если бы не Костя, меня бы уже убили… Он же спас меня! – тихий Дашин голос заставил Михайлова сменить гнев на милость.
Буркнув что-то неопределенное, он помог жене подняться.
– Пойдем, дорогая! – И, крепко обняв ее за плечи, повел в прихожую.
Константину пришлось посторониться, чтобы дать им дорогу. Проходя мимо, Даша даже не посмотрела на него. Более того, напустила на себя такой вид, будто они незнакомы. Михайлов же, едва удостоив его взглядом, надменно бросил:
– Тебе полагается вознаграждение! Позвони мне завтра в девять.
«Да пошел ты!» – мысленно ответил ему Константин. Несмотря на то что по правилам хорошего тона он должен был бы проводить гостей до порога, Константин решил этого не делать. Устало опустился на диван и закурил сигарету. Входная дверь с грохотом захлопнулась, щелкнул английский замок. В квартире наступила тишина. Когда Константин докурил сигарету до половины, до его слуха донесся шум отъезжающей машины.
«Ну вот и все – моя карьера охранника благополучно завершилась. Ровно пять дней я ходил по лезвию ножа, рисковал не только своей жизнью, но и жизнями других и даже потерял нескольких друзей… И все ради чего? Чтобы какой-то козел сказал мне: „Тебе полагается вознаграждение“?.. Ну уж нет, пусть Михайлов подавится своими бабками!» – Зло затушив бычок в пепельнице, Константин поднялся с дивана, решив принять душ. И хотя последние несколько ночей он почти не сомкнул глаз, спать почему-то не хотелось.
И в этот момент в дверь опять позвонили.
«Интересно, кого черт принес на этот раз?» – не без раздражения подумал Константин, направляясь в прихожую. Его так достали незваные гости, что он решил не утруждать себя смотрением в «глазок». Все равно ведь от судьбы не уйдешь…
Распахнув дверь, он увидел на лестничной площадке высокого худощавого шатена лет тридцати пяти. За его спиной маячили двое здоровенных парней. По виду – охранники. В отличие от незнакомца, одетого весьма демократично – джинсы, майка, кроссовки, – эти двое выглядели как денди – пиджаки, белоснежные рубашки, галстуки. Мысленно посочувствовав им (носить «тройки» в такую жару совсем не в кайф), Константин в упор посмотрел на шатена, справедливо рассудив, что именно ему принадлежит идея этого визита:
– Ну, и чего тебе?
– Добрый вечер, господин Панфилов! – Голос у незнакомца оказался на удивление приятным. – Я – Иннокентий Липай… Разрешите войти?
Глава 12
Всю свою сознательную жизнь Иннокентий Липай стремился к совершенству. Может быть, поэтому в свои тридцать пять лет еще ни разу не был женат. Ну не попадалась ему та единственная женщина, с которой он согласился бы прожить бок о бок до глубокой старости. Не попадалась, хоть тресни. Нельзя сказать, что Иннокентий Липай бездействовал. Он искал «мисс совершенство» везде, где было возможно. В определенных кругах за ним прочно закрепилась слава ловеласа. Или, проще говоря, бабника. Почти каждую ночь он спал не один, но все его подружки были, по мнению Иннокентия, одноразовыми. Среди них попадались не только молоденькие дурехи, которые понятия не имели, кто такие Феллини, Сартр или Пикассо, но и вполне умные, самодостаточные женщины, у которых был свой бизнес и которых совершенно не интересовали его доходы. Но все это было не то, типичное не то…
Иннокентий, прекрасно осознавая, что ему давно пора жениться – как-никак уже тридцать пять стукнуло, да и родители устали ждать внуков, – все время находил сотни причин, удерживающих его от этого серьезного шага. Проблемы с «крышей», проблемы с конкурентами, проблемы с налогами, финансовый кризис девяносто восьмого – ну разве можно подвергать свою будущую жену и детей столь серьезной опасности, как неустойчивое финансовое положение? Вот все более-менее образуется, и тогда он точно женится, а может, даже и повенчается в церкви. Чтоб уж в самом деле прожить вместе до глубокой старости и умереть в один день…
Все эти отговорки срабатывали до того самого мгновения, пока на одной из светских тусовок Иннокентий Липай не увидел Дашу Сухомлинову. В клуб ее притащил Жека, его непутевый братец, который, как оказалось, учился с Дашей в одном классе. Эта девушка не была красавицей в общепринятом смысле этого слова. Слишком белая кожа, покрывающаяся румянцем по поводу и без повода, голубые глаза, чуть коротковатый нос, не слишком густые брови и ресницы – да любая танцовщица из самого зачуханного стриптиз-бара на Дашином фоне смотрелась бы королевой. Но что-то в ней было такое, что сразило его наповал. Как только Жека познакомил его с Дашей, сердце Липая затрепыхалось, как выброшенный на берег карась. «Это судьба!» – подумал тогда он. Его не смутило даже то, что Дашин отец ворочает миллионами, хотя до недавнего времени он старался избегать богатых наследниц. Разговаривая с Дашей, Иннокентий представлял, как здорово они будут смотреться вместе: он – в черном смокинге, она – в подвенечном платье с тянущейся по земле фатой. И какие симпатичные карапузы могут у них получиться – белокурые ангелочки с короткими вздернутыми носиками и пухлыми пальчиками.
Увы, его мечты так и остались мечтами. Нет, подвенечное платье с длинной фатой Даша все-таки надела, но на том самом месте у алтаря, где должен был находиться он сам, стоял совсем другой мужчина – его лучший друг Сашка Михайлов. Липай отказался быть свидетелем, но на свадьбу все-таки пошел. Его, правда, хватило лишь на полчаса – больше нервы не выдержали. Смывшись по-английски, он отпустил своих охранников и уехал кататься по ночной Москве. В конце концов, винить ему было совершенно некого – Даша сама сделала свой выбор. Иннокентий не мог понять только одного – каким образом Сашке удалось завоевать ее сердце?
