Сергей Зверев - Ледяной бронежилет
Бриг методично стал проверять двери. Одна вела в санузел с маленькой раковиной. Еще одна дверь – в моторный отсек. В носовой части большой люк вел в складское помещение, где лежали скрученные мотки веревки, какой-то инструмент, теплая куртка, резиновые сапоги. Ничего примечательного, если только не попытаться определить страну производителя и, таким образом, получить косвенную улику принадлежности катера к группе диверсантов. На столике возле иллюминатора лежал какой-то пожелтевший от времени старый журнал с эмблемой на обложке в виде геральдического черного щита, на котором большой золотистый орел, расправив крылья, держал в когтистых лапах свастику.
Бриг присел на диван и взял вахтенный журнал. Надписи на нем были сделаны на немецком языке.
– Ну, вот ты и нашелся, дружок, – пробормотал Бриг. – Kriegsmarine, U-339. Значит, вахтенный журнал привел людей на могилу своего экипажа? А я все надеялся, что Оля Виханова безнадежно потеряла тебя в горах Таймыра. Нет, нашелся. Ладно, разберемся…
Глава 8
«Восток» подошел к вечеру и встал в трех кабельтовых восточнее острова на якорь. Катер спецназовцев подняли на борт, и Бриг удивился, насколько важно помнить в этой жизни о такой подлой ее стороне, которая называется «случайность». Иногда ее же называют более длинно «захочешь-так-не-сделаешь». В данном случае «захочешь-так-не-попадешь». Две пули калибра 7,62 угодили в такие места, что просто не верилось. Одна сорвала лопасть руля, отчего он вставал всегда как угодно, но не так, как хотел рулевой, вращая рулевое колесо. А вторая пуля повредила шток правого винта. Винт практически не вращался, хотя двигатель развивал нужные обороты.
Главный механик сказал, что через четыре часа катер починят. Стащив с мели катер диверсантов, его подтащили к «Востоку» и несколько часов осматривали до мелочей, до каждого винтика в обшивке. Все это время ученые готовились к спуску на дно для осмотра положения подводной лодки. Когда пришел приказ изменить объект работы, ученые сникли, но узнав, что им предстоит делать, загорелись новым энтузиазмом. Правда, как специалисты они понимали, что столкнутся со многими трудностями, к которым не были готовы. Ведь поднимать буксир они готовились полтора года, проверяя и рассчитывая каждый свой шаг и каждое свое действие. А что их ждет здесь, предположить не мог никто.
Тол привел Брига на корму, где в пластиковом мешке, обложенном льдом, лежало тело Сеньки. Расстегнув молнию мешка, Тол отошел в сторону, криво усмехаясь из-за своего старого ранения в лицо.
– М-да, основательно ты его, – пробормотал Бриг, рассматривая тело, наколки и повреждения, полученные во время падения в трюм.
– Я же говорю, – Тол повернулся и с досады сплюнул на палубу, – я его не убивал, я его, наоборот, хотел догнать и схватить. Чуть-чуть не дотянулся, когда он сиганул туда, гаденыш.
– Не плюй на палубу, примета плохая, – машинально сказал Бриг. – Значит, ты говоришь, что он тебя вербовал на что-то? На что?
– Вот в этом и загадка, командир. Я сам все время голову ломаю. Внедрили его на судно. Или, допустим, потом завербовали. Был тут еще кто-то, который потом баркас угнал. Значит, двое. Зачем им был еще и я? Если не хватало людей, почему диверсанты не посадили на борт больше своих людей. Тут уголовников на Севере больше, чем…
– Ну, не каждый уголовник готов Родину продать, это ты тоже не забывай. Это у них насчет воровства предрассудков нет, а вот по поводу родины зачастую все очень серьезно. Хотя уродов хватает везде. Значит, про подводную лодку, говоришь, он один раз проболтался? Вырвалось у него.
– Совершенно точно.
– Зачем ты им был нужен, а?
– Я думаю, что исполнителем был вот этот бывший уголовник Сенька. И кто-то был здесь его начальником и надзирающим за ним. А я как-то засветился при мужиках со своим знанием устройства судов. Я ведь сколько их разминировал за свою жизнь. Сенька, кажется, слышал. Испугался, что не справится сам, и решил союзника во мне найти. И не поставил в известность своего начальника. А тот, когда узнал, велел меня убрать самому же Сеньке, так сказать, в наказание, да и кровью повязать.
– Второго установили?
– Ученые признались, как и где его наняли. Якобы в прошлом капитан-каботажник, водовозное дело знает, знает эти места. Они его в Архангельске взяли бригадиром. ФСБ по нему уже работает.
– Сейчас он где-то с наемниками на баркасе с этого судна. Побоятся они к берегу приставать, будут думать, что их ждут везде. Мы же им сорвали погружение.
– Завтра наши готовы начать. – Тол похлопал ладонью по борту укрепленного на корме мини-батискафа с камерами, который сегодня уже спускали для осмотра положения субмарины. – А мы? Наша задача теперь?
– Группа диверсантов не ликвидирована. Лидера нужно взять обязательно, иначе у руководства не будет железных аргументов во внешнеполитических схватках. А заодно и станет понятен расклад политических сил и тяготение тех или иных деятелей к различного толка спецслужбам. Ты же понимаешь, что среди дипломатов большая часть – профессиональные разведчики. Так что наш штаб пока будет здесь, на «Востоке». Морякам все равно надо прочесать все вокруг километров на пятьсот. Это я сужу по количеству бензина в баке баркаса.
В 10 часов утра работа на «Востоке» кипела вовсю. Судно вышло к точке затопления лодки, которая лежала на глубине всего 56 метров. Наконец появились первые предположения, а что же могло случиться с немецкой подводной лодкой в советских водах, где о ней никто не знал и, соответственно, никто не атаковал, не бомбил. Осмотр боковой части корпуса в районе командного отсека показал наличие пробоины странной формы и непонятного происхождения. Корпус лодки был как будто порван. Очевидно, были повреждены резервуары, часть механики управления рулями и подачи сжатого воздуха.
И тут кое-кто из ученых вспомнил, что затонувшее неподалеку отсюда у Оленьих островов судно, которое экспедиция изначально и должна была поднимать, имеет характерные повреждения в носовой части. Эти повреждения посчитали результатом того, что судно штормом выбросило на скалы и оно затонуло. Собственно, по показанию моряков, так практически и было. Но сличив фотографии, сделанные у Оленьих островов, и здесь, у острова Гребень, ученые увидели, что повреждения у двух судов очень похожи по форме и даже в некоторых мелочах. Просто 12 марта 1945 года возле Земли Франца-Иосифа произошло во время шторма столкновение двух судов.
Подводная лодка, которая шла в притопленном состоянии, или всплывала в момент столкновения, или пыталась погрузиться, получила повреждения корпуса, очевидно, какое-то время экипаж боролся за живучесть корабля, но лодка затонула. Как затонуло чуть позже и второе судно. С «Востока» стали спускать понтоны, готовить тросы, для заведения под корпус лодки. Бриг находился на ходовом мостике вместе с капитаном, когда пришел вызов по спутниковой связи от Чипа.
– Что у тебя нового? – поинтересовался Бриг, прикрывая аппарат рукой и отходя в дальнюю часть рубки.
– Тормозите работы, командир. Я тебе звоню, но капитану сейчас придет официальный запрет на проведение работ по подъему U-339.
– С какого это перепугу? – удивился Бриг. – Опять какие-то политические игры?
– Нет, там все прозаичнее. – В голосе Чипа Бриг уловил какие-то нервные нотки. – Видишь ли, там на подводной лодке атомная бомба.
– Что-о? – опешил Бриг и оглянулся на капитана Шумского. – Что за бред?
– Это не бред, командир. Не будите «Брунхильду», как ее назвали фашисты в 45-м. Я все же добрался до их архивов в недрах ЦРУ. Это первая и, к счастью, единственная ядерная бомба нацистов. Очень грязная, из жутко очищенного урана. Не бомба даже, а экспериментальный ядерный заряд. У них не было возможности получить более чистого урана. Да там, по-моему, и не только уран. И запасов вещества у них не было в достаточном количестве. Продлись война еще хоть несколько месяцев, я думаю, что страшные грибы выросли бы не над Хиросимой и Нагасаки, а над нашими городами, над Лондоном.
– И какова была их цель? Что в Карском море делала эта бомба?
– Спала. Как пафосно заявил Гитлер на секретном совещании в начале марта 45-го года, «Брунхильда» пока спит. Но когда она проснется и поднимет свой меч, весь мир озарится кровавым пламенем очищения и возмездия.
– Какая, к лешему, еще «Брунхильда»?
– Дословно немецкое имя Брунхильда переводится как воинственная. А вообще это какая-то женщина-воин из их мифологии. Я не смотрел, не важно пока. Дело в том, что самого секретного приказа U-339 я не нашел. Думаю, его и не осталось. Видимо, он погиб с частью документов, когда их уничтожали или во время транспортировки. Остается только догадываться, какова была цель.
– Ну, это понятно, – согласился Бриг. – Можно было взорвать ее в Мурманске или Архангельске и тем самым очень надолго закрыть наши северные порты. А это, между прочим, поставки по ленд-лизу. Хотя весной 45-го они были уже не так стратегически важны для Советского Союза. Вполне могли отправить лодку для диверсии поблизости от Ленинграда. Взорвать Северную столицу. Ведь что в те годы для всего народа был Ленинград? Символ стойкости, символ победы над врагом и над смертью. И вот по этому символу они и могли захотеть ударить. Все равно ведь с самолета она сброситься не могла. Только куда-то ее можно было переправить и там взорвать, сгрузив на берег или вместе с лодкой.
