Евгений Сухов - Кровник смотрящего
— А где же мне еще быть? Приказ об увольнении пока еще не подписан.
Полковник нахмурился. Выждав минуту, он сказал, четко выговаривая каждое слово:
— Ах, вот как ты заговорил! Даю тебе пять минут… Если ты за это время не уберешься отсюда… пеняй на себя!
Вот оно и состоялось, увольнение.
— Можешь засекать время, полковник, — с усмешкой отозвался Чертанов и направился к своей машине.
Кортнев что-то гневно крикнул ему вслед, но Чертанов не расслышал.
Михаил не мог сразу завести машину, его лихорадило, все-таки не каждый день приходится отправлять полковников в пешую прогулку. Тем более из службы собственной безопасности. Следовало сначала успокоиться, а потом уже принимать какое-то решение. Минут сорок Чертанов бессмысленно кружил по городу, стараясь обрести утраченное душевное равновесие. А когда успокоился, то отчетливо осознал, что со старой жизнью покончено, следовало выстраивать новую. А для этого неплохо бы иметь хотя бы небольшой стартовый капитал. Осмотреться и заняться чем-нибудь стоящим. Кажется, Валентина заикалась о легком заработке, нужно позвонить ей.
Чертанов набрал номер мобильного телефона Вали и услышал ее голос:
— Слушаю.
— Валя, кажется, ты предлагала мне какую-то разовую работу с хорошей оплатой. Твое предложение остается в силе?
— Конечно.
— Тогда я согласен.
Глава 16 НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Оперативники из МУРа наверняка уже прибыли на место. Наверняка они уже допрашивают немногих свидетелей. Значит, в запасе у него не так уж много времени. Кто даст гарантию, что оперативники уже не догадались, что в ресторане покойник «откушал» лошадиную дозу слабительного?
— Ты собираешься уходить? — слегка насупилась Клава.
Сержант попытался улыбнуться, но получилось плохо, словно кто-то твердой рукой держал его за мошонку.
— С чего это ты взяла?
— Ты все время посматриваешь на часы.
Юрьев отмахнулся:
— Не бери в голову, просто у меня такая дурная привычка.
Женщина расслабленно улыбнулась:
— А я уже подумала…
Открыв шкаф, Клава принялась рыться в белье.
— Я постелю вот эту простыню, — повернулась Клава, — она тебе нравится?
— Да. Она мне будет нравиться еще больше, если на этой простыне я увижу тебя обнаженную, — сказал Сержант с легкой усмешкой, наблюдая за ее приготовлениями.
Кажется, женщина этого не замечала.
За свою жизнь Степан познал немало женщин, но неизменно путь в постель проходил через кухню. Каждая из них будто бы стремилась поразить его своими кулинарными талантами. С Клавой же происходило все в точности наоборот.
Она уверенно принялась стелить постель. Причем стелила, поворачиваясь к нему в самых соблазнительных ракурсах. Степан начал истекать слюной еще до того, как улегся с ней в постель. И так было всегда.
Кухня, как правило, оставалась на потом, неким десертом после совокупления. Довольная, раскрасневшаяся Клава начинала проявлять себя и как отменная хозяйка. Она готовила своему возлюбленному такое количество снеди, будто желала ему смерти от обжорства.
Сейчас все происходило точно так же, как и в прошедшие две недели. Вот только простыня была другой, — зеленая, с красными квадратами.
Юрьев прислушался к биению своего сердца. Оно билось размеренно и ровно, отсчитывая секунды до расставания. Может, дрогнет или застучит с перебоями, тогда можно будет воспринимать это как знак. Однако ничего подобного не произошло.
Простыня была уже расстелена и разглажена нежными женскими ладошками. Оставались последние штрихи в виде взбитой подушки.
— Ты смогла бы поехать со мной?
Клава повернулась. На ее лице застыло недоумение.
— Что-то я тебя не совсем понимаю… Это звучит как предложение выйти замуж.
— Считай, что это так, — серьезно ответил Юрьев. — Так ты поедешь?
— Когда?
— Прямо сейчас.
Женщина заволновалась:
— Ты шутишь?
— Я никогда не был так серьезен, как сейчас.
Клава была заметно растерянна. В больших глазах сомнение — столь быстрой перемены в своей судьбе она не планировала. На какое-то мгновение сердце Юрьева резанула нежность. Женщина его любила, вне всякого сомнения. Может быть, в ее серой и бессмысленной жизни он был единственным просветом. «А что, если первым же рейсом отправиться куда-нибудь в Южную Америку, где меня никто не достанет, прихватив с собой и Клаву!» От подобной мысли Степану стало необыкновенно легко. Денег у него много, их хватит не только на любимую женщину, но и на целый выводок ребятишек, которых она ему нарожает. Пора успокаиваться, достаточно уже побродил по миру, недалек тот день, когда предстоит отправиться на покой, а потому у тела бедного папеньки должно собраться все благородное семейство.
— Э-э… Это так неожиданно.
— Так да или нет? — несколько раздраженно спросил Юрьев.
— Да…
Юрьев улыбнулся:
— Спасибо, ты поняла меня правильно.
Женщина выглядела слегка обескураженной:
— Но не так же все сразу. Мне ведь нужно устроить какой-нибудь девичник с моими подругами, представить тебя своим родственникам, познакомить с мамой. Что они все подумают, если я исчезну просто так? — пожала она плечами. — Уехала и ничего им не сообщила!
Сержанта ледяной волной обдало разочарование. С подругами, значит. Фу-ты, черт!
Кровать была застелена. Поверх простыни лежало одеяло, причем его уголок слегка отогнут.
— Да, конечно, — согласился Степан. — Нужно обязательно сделать все это.
Поднявшись, он подошел к кровати, слегка ослабил галстук. Клава продолжала смотреть на него. Причем взирала она на Степана с откровенностью пятилетней девочки.
Если бы в этот момент она могла наблюдать себя со стороны!
— А что это у тебя такое? — поинтересовался Сержант, показывая на ее ворот.
— Где? — удивленно спросила она, склоняя голову.
Взгляд Сержанта упал на шею Клавы, бледную и тонкую. У ключицы он увидел, как ритмично пульсирует тоненькая синенькая жилка, старательно перекачивающая кровь. Коротким и резким замахом он ударил ребром ладони прямо в пульсирующую жилку.
Женщина мгновенно рухнула к его ногам. Скорее всего, она даже не поняла, что произошло. Просто тяжелая тьма упала на ее плечи и вжала в пол. Присев на корточки, Юрьев приподнял ее правое веко. Зрачок, сжавшись в крохотную точку, не реагировал на свет. Клава была мертва.
«Порядок, — выпрямился Юрьев. Затем, взяв с кровати одеяло, он укрыл им женщину. — Вот тебе и саван, дорогая!»
В машине Сержанта ждала женщина. Приоткрыв окошко, она курила, сжимая изящными пальчиками черную сигарету. Заметив подошедшего Степана, она небрежно отшвырнула окурок, а когда Степан уселся рядом, спросила:
— Ну как?
— Все в порядке, Зарема. Женщина оказалась с пониманием, — серьезно сказал он. — Теперь я холостяк.
— Поздравляю.
— Спасибо…
Женщина улыбнулась:
— Значит, у меня есть шанс.
— У тебя и без меня хватает кавалеров. Как там зовут твоего последнего? Кажется, Косматый?
Губы девушки раздвинулись в легкой улыбке:
— Это не имя, а погоняло. Только Косматый у меня предпоследний.
— Предупреждаю тебя, Зарема, мужики когда-нибудь погубят тебя. Будь поразборчивее! — шутливо погрозил Сержант пальцем.
— Уж не ревнуешь ли ты? Ты же знаешь, что ты моя единственная любовь.
— Я очень волнуюсь за тебя, девочка. Все-таки ты моя лучшая ученица.
— Для меня это очень лестно.
— Хочу спросить, ты уверена, что делаешь все правильно? А не лучше ли убрать его, твоего последнего, пока он ни о чем не догадался?
— Не переживай, — отмахнулась женщина. — Это моя игра, и я хочу довести ее до конца.
Степан повернул ключ зажигания и, пожав плечами, вздохнул:
— Как скажешь, Зарема. Но, по-моему, ты все усложняешь.
— Возможно.
— У него невероятная интуиция, а потом, ты сама, видно, этого не замечаешь, но у тебя заметен легкий кавказский акцент.
— Я буду следить за собой.
— Уж постарайся! Но знай, если ты захочешь упростить… ну, в общем, ты меня понимаешь, то я всегда к твоим услугам.
Женщина улыбнулась:
— Я буду иметь тебя в виду, но ты же сам сказал, что у меня достаточно кавалеров.
— Кстати, где сейчас твой напарник Гаврош?
Девушка пожала плечами:
— Не знаю, он отстрелялся и ушел. Мы договорились встретиться через неделю.
— Хочу сказать, что он оставил на карабине отпечатки своих пальцев. Его сейчас ищут. А если найдут, то это может принести нам некоторые неприятности. Если ты увидишь его… В общем, не задавай ему лишних вопросов, сама знаешь, что нужно делать.
— Я поняла.
— Хотя я со своей стороны тоже предприму кое-какие меры. Ну что же мы стоим? Поехали!
