Александр Тамоников - Диверсионная война
– А это точно он, пан капитан? – вытянул шею Степан Макович. – Может, двойник какой-то?
– Это он. – Бурковский сделал еще пару снимков – с разных ракурсов – чтобы доходчиво запечатлеть труп «главаря террористов», махнул рукой. – Пошли, десять минут осталось. Надо за леском еще одну компанию встретить.
То, что «компания» уже в пути, его заблаговременно проинформировали…
– Леха, стой! – вскричал Глеб, и Мансуров от испуга врезал по тормозам. Холодов высунул голову из машины. От нетерпения и злости уже потряхивало. Может, на то и расчет? Он будет злой, нетерпеливый, наломает дров – чего не сделал бы в нормальном «рабочем» состоянии. Снова опоздали! Ветер принес с запада отзвуки глухих раскатов. Три взрыва, потом еще три. И ожесточенная автоматно-пулеметная чехарда! Далеко, черт возьми! По прямой километров восемь, но по прямой не выйдет, только зигзагами. Он заставил себя успокоиться. Первые три взрыва – мины. Потом «РПГ-7», все понятно… Доберутся до места не раньше чем через двадцать минут.
Он вернулся в салон, смерил угрюмым взглядом своих людей. Группа поредела – восемь человек, помимо него (дай бог здоровья Васько и Бондарю). Вместительный «универсал тяни-толкай» видного японского производителя, задние сиденья убраны, установлены лавки вдоль стен, и получился автобус-маршрутка. Семеро при полном облачении сидели у него за спиной и выжидающе смотрели на командира. Они тоже слышали взрывы. Глеб скрипнул зубами. Чертовщина продолжается, господа?
– Вперед, Мансуров…
Сигнал поступил примерно час назад. Преступное опоздание – такое впечатление, словно его пешком тащил почтальон из Киева! И снова никакой конкретики. Литвинец был зол, как тысяча чертей, его злобный рык буквально разрывал эфир. Группе «Гепард» поручено ликвидировать Артура Разбоева, известного полевого командира Вано! Подумаешь, новость, десяткам диверсионных групп поручено ликвидировать Вано, и ни у кого не получилось. Но у «Гепарда» получится, поскольку они имеют информацию о запланированных перемещениях «живой легенды».
– В чем проблема, Захар Георгиевич? – удивился Глеб. – Предупредите Разбоева, пусть не шастает где попало, отсидится пару дней в надежном месте. Какая оперативная необходимость разъезжать по лесам и деревням? Вроде не ведутся активные боевые действия…
– Да в том-то и проблема, Холодов, что Вано уже пропал! – ошарашил начальник разведки. – Выехал с усиленным конвоем, никому не сказал куда, но вроде за город. А теперь с ним нет связи, что в принципе нонсенс! С людьми подобного уровня всегда должна быть связь (и сотовая, и по рации, и через спутник), и если она вдруг обрывается, то пиши пропало!
Толику определенности внес бледнеющий начштаба Разбоева капитан Данилевский. По его словам, Вано сорвался в Громадское – небольшой приозерный городок к западу от Северодона, якобы на встречу с важным информатором. Вано перед поездкой был взвинчен, приказал сохранить свою поездку по возможности в тайне. В общем-то, обычное дело. Командиры ополчения часто колесят с мутными целями по контролируемым территориям… Все свободные подразделения в Громадское!
– Уймитесь, Захар Георгиевич, – умерил Глеб пыл Литвинца. – Не создавайте толпу, это чревато. Моя группа уже выезжает.
Он догадывался, где произошло нападение. Этот район Глеб знал как свои пять пальцев. Участок между Савеловской балкой и выездом на дорогу Аргашево – Громадское. Лесную дорогу заминировать трудно, и РПГ там применять проблематично. На дороге тоже не очень – бывают посторонние, патрули ополченцев разъезжают. А вот между этими объектами, где дорога вьется то вверх, то вниз… Место необитаемое, единственный хутор перед лесом, да и тот заброшен…
Машина неслась по проселку, огибая пологие холмы. Впереди синел лес – небольшая полоса глубиной около километра (та самая Савеловская балка), за ней предположительное место боя. Ругались спецназовцы, понимая, что опять опоздали! Выстрелы больше не гремели, что взывало к самым дурным предположениям: диверсанты отработали…
Внезапно что-то дало по мозгам.
– Мансуров, на месте! – гаркнул он.
Подчиненный послушно остановил машину, вопросительно уставился на командира. Как же плохо, когда одному приходится думать за всех! Он лихорадочно работал извилинами. Большая вероятность, что снова действует «Гепард». В прошлый раз им все удалось, кроме расправы с группой Холодова. Но информацией о местонахождении группы эти вурдалаки владели. Что мешает им и сегодня устроить засаду? Сделали грязное дело и побежали перекрывать дорогу. А может, часть группы ее сразу перекрыла, пропустила Вано с кортежем, а теперь спокойно дожидается подхода вражеского спецназа?
Мысль была завиральная, но… почему нет?
– Командир, а ты прав, – ахнул не жалующийся на сообразительность Максим Ломовой. – Нас могут ждать. В обход надо, с тыла зайти к этим психам и накостылять им хорошенько, чтобы больше не лезли…
Эх, если бы можно было на сто процентов использовать возможности мозга! Но знание местности он использовал на все сто.
– Мужики, думайте головой, – предложил он задачку на сообразительность. – За Савеловским лесом укропы зажали кортеж Вано. Не думаю, что там же они будут поджидать нас. Понимают, что мы не лыком шиты и уже научены. Засаду поставят ближе. Где они могут это сделать?
Все заговорили разом, стали доказывать свою точку зрения, и весьма отрадно, что у большинства она совпала! Капкан захлопнется перед въездом в Савеловский лес – с вероятностью 80 процентов. В лесу неудобно – какой смысл, если половина народа сразу разбежится? На открытой местности это будет комфортнее и эффективнее. Но сами диверсанты должны работать из укрытия, они не будут подставляться, зная, что имеют дело с профессионалами. Им нужно место, где в случае необходимости можно укрыться и держать оборону. А это единственное место – заброшенный хутор недалеко от въезда в Савеловскую балку. Он выходит на дорогу. Можно подкрасться к хутору с тыла – на востоке лощины волнами, и лес почти в сараи упирается…
Мансуров увел машину с дороги вправо – съехал с откоса, начал спускаться в низину. С глаз долой! Объехать по дуге пару верст, да побыстрее, чтобы противник не заподозрил; машина выдержит, клиренс у нее приличный, а большая мощность на траве не требуется…
Осталось похвалить себя – он мыслил, как противник. Но многому бойцам еще предстояло научиться! До первого лога доехали без приключений, дальше транспорт пришлось оставить. Бойцы рассыпались в шеренгу, двинулись вперед широким шагом, приготовив к бою стрелковое оружие.
– Ну что, мужики, баяны зашили? – подмигивал товарищам Гриша Косарь. – Можно снова рвать?
– Разговорчики, – предупредил Глеб. – А то кому-то рот зашью вместо баяна.
Группа углублялась в лес. Он был густой, изрезан балками, но не очень протяженный. Движение осложнял ковер из сухих веток – наступали осторожно, чтобы треск не привлек внимание. Сначала шли, не пригибаясь, но по мере приближения к заброшенному хутору стали проявлять осторожность, чаще замирали, прислушивались. Возникало острое желание лечь на живот и ползти по-пластунски. Но так не хотелось терять драгоценное время. Коллективный разум оказался прав, диверсанты окопались на хуторе. Но собственные тылы они тоже контролировали! За деревьями уже просматривались заросли бурьяна под сгнившим плетнем, дощатые стены сарая, из щелей которых прорастала трава. Глеб прижался к дереву, приложил палец к губам. Роман Подвойский понятливо кивнул, застыл за соседней осиной. И все же это случилось! Как их заметили – непонятно! Сорвался визгливый окрик («Вроде не по-русски, – насторожился Глеб, – и даже не по-украински»), кто-то покатился под плетень, ударил автомат.
– Особо не высовываться, парни! – крикнул Глеб. – Огонь!
И пока противник пребывал в замешательстве, град свинца обрушился на хутор! Глеб был уверен, мирных жителей там нет, их и до войны там не было. Появлялись иногда бродяги, но не прижились. Фактор неожиданности сработал, не такие уж супермены бросили им вызов! На хуторе тревожно перекликались люди, захлопали выстрелы. Кто-то бросился от плетня к щели между сараями, не добежал, со стоном повалился. Метнулся туда же еще один, и этому не повезло – подвернул ногу, да еще и пулю поймал плечом. Он выл в бурьяне, катался с боку на бок. Занятное явление – летом 41-го, после неудач и отступлений, солдаты Красной армии тоже не сразу выяснили, что фашиста можно бить! Спецназ наступал развернутым фронтом. Вот только досада – со стороны дороги он никак не мог зайти. Бойцы перебегали от дерева к дереву, вели прицельный огонь. Вот кто-то шевельнулся на крыше сарая, но долго там не высидел, скатился вниз, решив не связываться. Кто-то выбегал из покосившейся избы, но предпочел ретироваться, перевернув ржавую бочку. Бойцы перебегали, прикрывая друг друга. Никто не рисковал, приказа лезть на рожон пока не было. Судя по звукам и ощущениям, противник решил не ввязываться в бой, поняв, что его раскусили. Здесь была не вся группа Бурковского, только часть. Зарывшись под плетень, спецназовцы забрасывали хутор гранатами, малым ходом продвигались дальше. Каждому сараю досталось по гранате, а покосившейся избе – целых две, включая чердак. Диверсанты уходили к дороге – развевались полы накидок. Невесть откуда взялась машина – видимо, выехала из ближайшего леска. Какой-то небольшой серый вездеход, переделанный из микроавтобуса. Он развивал приличную скорость и имел хорошую маневренность. «Демоны» запрыгивали на ходу, а ополченцам оставалось только терпеть – отступление товарищей прикрывал пулеметчик, постоянно меняющий позицию за дальней обочиной. Этих парней готовили профессионалы до мозга костей! Даже отступали они слаженно и хладнокровно. Машина уходила к лесу, вслед за ней по канаве водостока прыгал, как козлик, пулеметчик. Теперь уже бойцы из вездехода прикрывали товарища. Распахнулась задняя дверь, его схватили за руки, втащили внутрь. Подпрыгнул Рома Подвойский, чтобы снять этого упыря – и с криком покатился по земле, когда очередь прорыла канаву у него под ногами! Диверсанты стреляли из окон. Когда бойцам позволили открыть им в спину ураганный огонь, вездеход уже петлял между деревьями, вкатываясь в лес.
