Чистилище. Исход - Пронин Игорь Евгеньевич
– А птицы, белки? – Максим вспомнил вчерашнюю фантасмагорию. – Они почему на незараженных кидаются?
– Выходит, потому, что тоже зараженные. Это майор так думает, но он не уверен. Вообще, знаешь, странный он какой-то для майора ВДВ, я всегда так думал. Может, раньше и был, а потом чем-то другим занимался. Ну, если будем живы, то узнаем в свое время.
– Значит, мы – зараженные?
Максим посмотрел на грязное запястье и как-то сразу понял: да, не иммунитет их спасает, а какая-то прихоть заразы, которая уже в крови, что течет у него по венам. И что же тогда получается? Если ученые найдут сыворотку, сделают ему прививку – на него тоже станут бросаться звери? Мутанты кинутся за ним многотысячной толпой, птицы будут кружиться над головой? Тогда выжить можно только в бункере, но там все места заняты. Но если не выжечь заразу из крови, то придется жить с постоянным ощущением страха почувствовать однажды удушье и… Максим надеялся, что просто умрет. Или, хотя бы, что мутант, который из него получится, ничего не будет помнить о прошлой жизни.
– А еще знаешь, что? – Толик вдруг ухмыльнулся и придвинулся ближе. – Мне тут парни клялись и божились, что видели, как эти твари трахаются. Массово, говорят, в воде! Прикинь? Брешут, наверное, новичка разыгрывают!
– Наверно, – согласился Максим. – Это же как-то странно… Хотя… Ну, они же как животные, почему бы и нет. Мне другое интересно: а как же могли заразиться все? Ну, то есть, белки эти… Вирус ведь на кого-то конкретно действует, а?
– Не забивайте себе голову тем, о чем понятия не имеете, – раздался за их спинами голос Белоглазова. – Это приводит к распространению ненужных и вредных слухов. А насчет, как ты выразился, «трахались»: Толик, тебе кто это рассказал?
– Да они говорят, что все видели, Юрий Семенович. Только разыгрывают меня, скорее всего, говорю же!
– Я проверю, – пообещал майор. – Если это правда, то новость может оказаться совсем не смешной. Но пока – не забивайте себе головы! Готовы к выходу? Новосиб объявил пятиминутную готовность. Пчелку, пожалуй, лучше оставить с женщинами, а вы пока по-прежнему под моей командой. Я договорился, грузимся все в первый автобус.
Начались быстрые, но организованные сборы. Неизбежный мусор сложили к одной стороне, противоположной входу в здание. Там же оказались три плотно закрытых пластиковых ведра, использовавшихся в качестве туалета. Рядом Максим увидел и два тела. Пшену и Ивану полностью размозжили головы, узнать их теперь было невозможно. Он посмотрел в другую сторону, туда, где стояли автобусы. В предрассветных сумерках внизу сновала первая группа. Бойцы загружали обратно бочонки с «дымовой смесью» – командир был бережлив.
– Останься! – Новосиб, пропускавший вниз цепочку людей с грузом, жестом остановил Максима. – Воду и рюкзак отдай Ленке, Ленка сильная. А сам иди к своему майору.
Лена одарила Максима недружелюбным взглядом и кое-как приняла дополнительный груз. Оглянувшись, Максим увидел своих товарищей стоящими возле тел. Он подошел.
– Что-то случилось?
– Новосиб приказал очистить крышу, когда группа начнет выход, – пояснил Белоглазов. – Чтобы с этой стороны отвлечь мутантов поживой. Мы могли бы без тебя справиться, вот я и не позвал.
– Зачем их сбрасывать? – Максим увидел шагах в ста от здания сидящего на корточках мутанта, самку с жирными щеками. – Они уже не обратятся. Могли бы просто оставить их здесь.
– Новосиб мужик хозяйственный, ты это цени. Он нашел хорошую точку, отметил на карте, теперь хочет оставить ее чистой. Это правильно. Так, ну давайте сперва ведра сбросим. Крышки снимаем: эти твари все жрут, а запах резкий. Пусть сюда подтягиваются.
– Наслаждайтесь, суки! – Толик сбросил крышку и ногой столкнул вниз первое ведро.
Мутантша тут же подскочила и опасливо двинулась к стене. Откуда ни возьмись, из-за углов ближайших зданий показалось еще несколько тварей, все они раздували ноздри, чувствуя запах хоть чего-то достаточно для них питательного. Покончив с ведрами и мусором, взялись и за тела товарищей. Бросать их в том же месте всем показалось неправильным, и, не сговариваясь, они отошли на несколько шагов. Первым отправился вниз Пшено, затем Максим и Спец, раскачав, отправили туда же тело Ивана. Снизу донесся торжествующий вой.
– Все, уходим! – Белоглазов первым заспешил к люку. – Напоминаю: первый автобус!
Этому Максим теперь был рад: не придется смотреть в глаза этой то плаксивой, то излишне деловой, а теперь еще и обозленной Ленке. И все же она ему нравилась… Но стоило ли теперь думать о таких вещах? Любой может обратиться, как Пшено, и Максим тоже. И, что самое страшное, Лена. За этими мыслями он спустился вниз со всей группой, и несколько секунд спустя они без приключений забрались в уже заведенный автобус, который тут же тронулся.
– Подождать бы, Новосиб! – негромко проговорил Папа Миша, но майор услышал. – Они за ночь воды напились, силы им добавилось, да и борзоты тоже. А солнышко пригреет – им и вылезать, и бежать тяжелее станет.
– Будем долго ждать – дождя дождемся! – веско ответил Новосиб, будто изрек уже ставшую всем известной присказку. – Давай, прорвемся! Огнеметы заправлены?
– Будем жить! – ответил кто-то, видимо, старший по огнеметам.
– Тогда вперед! Ждать нам все равно нечего!
В тишине, прерываемый лишь негромкими переговорами бойцов, они проехали еще несколько кварталов. Миновали небольшой пожар – выгорала квартира на третьем этаже дома, потом из кустов на дорогу сунулся было какой-то мутант с перемазанным влажной землей лицом, но испуганно отшатнулся назад, едва только Папа Миша чуть «рявкнул» мотором.
«Можно жить! – думал майор, придерживаясь на поворотах за поручень. – Военных складов возле Москвы много, можно делать туда рейды. Горючего и на заправках, и в машинах – полно. Есть техника. Можно построить хорошую базу, укрепленную крепость. Правда, вопрос с питанием нужно решить… Но людей осталось не так много, а стратегические склады тоже есть. И есть такие люди, как Новосиб, которые, если организуются, их найдут и расконсервируют. Вполне можно перезимовать, а там, наверное, мутантов станет меньше, или даже они исчезнут совсем. Правда, парни болтали о сексе между ними… Но даже если это правда, ведет ли он к размножению? Да разве смогут эти твари заботиться о ребенке? Человечий детеныш, даже если он вот такой, одичавший, сам о себе несколько лет не может заботиться. Нет, зима многое расставит по своим местам. Эх, если бы только мы не продолжали умирать и превращаться в мутантов… Но может быть, вот в этих загадочных «чемоданах» и есть решение хотя бы этого ответа? Надо надеяться. Жаль только, что с Верховным и прочими так вышло».
В этот момент его мысли прервал истошный женский крик, раздавшийся совсем рядом. Усталый, полный боли и безнадежности. Все зашевелились, выглядывая в окна, но им предстояло проехать еще метров сто, слушая ее крики. Картина отряду открылась и страшная, и совершенно неожиданная. На плоской крыше «советского» универсама расположилась какая-то группа уцелевших. Там горел костер, виднелись сложенные припасы, стояла одна или больше палаток, майор не мог разглядеть. Но по самому краю крыши, рискуя сорваться вниз, бегала молодая обнаженная женщина, вся в каких-то пятнах… Белоглазов даже когда увидел мужчину, не сразу осознал, что в руках у него кнут, а женщина покрыта с ног до головы кровавыми полосами.
Внизу, возле здания, на фасаде которого гордо красовалось имя крупной сети универсамов, прежде известной, а теперь никому не нужной, стояли, нервно переминаясь, два мутанта. Оба смотрели на женщину, как акулы на опасно свесившегося за борт моряка. Папа Миша, тоже осознав происходящее, дал по тормозам, и Белоглазов едва не повалился на пол.
– Что надо, что уставились?! – закричал сверху обнаженный по пояс длинноволосый палач. – Проезжай на три буквы, тут чужие не нужны!
Из-за его спины появился второй, с автоматом, он сильно покачивался.
– Хватит ее гонять, рыба уже тут! А вы проваливайте или выпить захотели? – Пьяный дал короткую очередь, едва не зацепив автобус. – Проезжай, или покрошу!
