Детектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс
XII
После снежной ночи, в десять часов утра накануне Рождества Вики с бутылкой виски "Royal Castle" позвонил в дверь Бернарда Растера. Он счел, что сегодня Растер не поехал в Оттинген, потому что свет горел поутру во всех окнах. Так и было. Открыл сам хозяин.
Повесив на вешалку дубленку Вики, он провел его в гостиную. Приглядевшись к гостю, Растер заметил, что Вики сам на себя не похож. Его красивое, всегда безмятежное лицо покрывала мертвенная бледность. Странно потускневшие глаза, усталость в походке и во всех движениях. Но и это не все. Растер был, можно сказать, профессиональным физиономистом, и у него создалось впечатление, будто Вики чем-то нагрузился.
"С ума сойти! Наркотик? Невозможно! Да он никогда и не имел склонности к таким делам. Дома что-то случилось, конфликт с отцом, и он принял какой-нибудь порошок? Подождем, однако, сам скажет: может быть, затем и пришел?"
Растер пригласил Вики садиться, сам тоже сел в кресло у окна и прикрыл глаза.
Вики поставил бутылку на стол, перевел взгляд на Растера и остолбенел. Возле его кресла на черном постаменте стоял маленький скелет с плоским черепом, мощными конечностями и грудной клеткой. Рядом с Растером — огромной гориллой — скелет выглядел обезьяньим детенышем. Но это еще не все. Вид у Растера был какой-то необычный. Широкий низкий лоб изборожден морщинами, под глазами черные круги, точно он не спал всю ночь, проведя ее в страшных заботах. "Что это с ним? Или мне самому настолько скверно, что уже собственное зрение подводит? Э, да он, кажется, заснул!"
Вики потер лоб и снова посмотрел на скелет. В глазах все плыло, и скелет тоже как будто колебался. Но тут Растер поднял на Вики взгляд.
— Господин Растер, — Вики кивнул на стол, — конечно, глупо, но вот я принес вам к Рождеству. Вы ведь к нам на праздник не ходите.
Растер встал, подошел, снял обертку. Взглянул на этикетку и усмехнулся сквозь налет усталости всем своим широким обезьяньим лицом.
— Спасибо, Вики, не забыл о насущных моих потребностях. Насущными потребностями только и жив человек. Если бы советник Хойман узнал, небось по головке бы не погладил, а?
Вики, пожав плечам и, улыбнулся, и бледность немного сошла с красивого его лица. Странно, но в доме Бернарда Растера, рядом с этим звероподобным, с репутацией пьяницы существом он чувствовал себя в полной безопасности. Впрочем, и Март, когда еще жил дома, испытывал доверие к Растеру. Так же Вики относился и к полковнику Зайбту, камердинеру и экономке, но уютнее всего ему было с Бернардом Растером. Он относился к тем, кого не любил советник, с кем не разрешал встречаться своим детям. Но для Вики Растер все равно продолжал оставаться человеком, на которого всегда можно положиться, еще бы — такой большой, сильный, да еще так много знает. Вики улыбнулся своим мыслям, ему стало значительно легче, бледность и усталость понемногу проходили.
Растер проговорил медленно и сонно:
— Что с тобой, Вики? Ты как-то странно выглядишь. Не случилось ли чего у вас?
— Если я странно выгляжу, есть причина… откровенно признаться, до меня все доходит как в тумане… У нас действительно кое-что случилось три дня назад, а вчера было продолжение. Три дня назад я вернулся в двенадцать ночи после встречи с Барри и Гретой, и он запретил мне ехать в Турцию на каникулы и велел возвращаться домой не позже девяти. На другой день я говорил с камердинером и…
Растер подошел к стенному бару у двери, достал и принес бокалы и бутылку красного французского вина.
— Вики, камердинер, конечно, прав. Запреты не всегда бывают правильными. Они не должны быть злонамеренными. Мне кажется, запретить поездку на каникулы за один поздний приход — это уж слишком.
— Я поеду с Барри, даже если он меня потом убьет. Я совершеннолетний, и никто мне не помешает поехать. Но вы еще не знаете, что случилось вчера. Это непостижимо. Он запретил поддерживать какие бы то ни было отношения с Барри и до завтра приказал вернуть его подарок.
Вики показал часы на руке. Растер, открывавший бутылку, на мгновение скользнул по ним взглядом. А Вики, вновь побледнев, продолжал:
— И я решил не только поехать с Барри в Турцию, но и остаться там навсегда.
Растер молча разлил вино по бокалам. Вид у него был озабоченный. И хотя на лице его не дрогнул ни один мускул, морщины на лбу стали как будто еще глубже, круги под глазами еще больше потемнели.
Вики приложил руку к виску, пытаясь унять боль.
— Я даже думаю, господин Растер, не следует ли мне уехать прямо сейчас, после Нового года?
— Погоди, Вики. — Растер, вдруг точно проснувшись, успокаивающе улыбнулся. — Погоди, не будем пороть горячку. Давай выпьем. — И поднял бокал.
Выпили.
— Ты всегда можешь прийти ко мне, можешь рассчитывать на меня, я готов помочь, однако…
Вики уже знал, что скажет Растер, хотя слушал и воспринимал все сквозь туман, он знал это, еще когда переходил улицу и даже вчера вечером, когда лишь собирался пойти к Растеру и все ему рассказать.
Растер с удивлением отметил про себя, что мальчик, только что выглядевший так, будто его подменили, до того бледный и усталый, до того странный, что напрашивалась мысль о наркотиках либо каких-то таблетках, слушает его сейчас абсолютно спокойно. Или вовсе не слушает, ушел в себя, потому и вид у него такой невозмутимый? Он все же попытался убедить Вики:
— Для чего тебе уезжать сразу после Нового года? Зачем спешить? Так с бухты-барахты из дому не уходят. А гимназия? Подожди, пока не получишь аттестат зрелости или диплом, как это сделал Март. Поедешь с Пирэ на каникулы и без разрешения, но бросить все разом и навсегда? Это бегство…
— Ну хорошо, — прервал его Вики, — не сейчас, но уж в каникулы точно. Поедем с Барри как договорились, и я там останусь. Насовсем.
Растер отпил из бокала и, покачав головой, возразил на этот раз не столь решительно:
— Но почему в Турцию? Можно уехать просто
