Сергей Самаров - Диверсант № 1

Хозяин станции понял, что клиента ему не заполучить, и стал откровенно невежливым. Джошуа отвернулся и ушел, не попрощавшись.

В отеле портье каждого встречал с улыбкой, словно надеялся, что сумеет человека разговорить хотя бы на пару часов беседы.

– Как мне добраться до Шамони?

– Вы уезжаете?

– Нет. Только на пару дней. Я оставляю номер за собой.

«А не взорвется ли отель?» – мелькнула шальная мысль.

– Из Клюза ходит автобус. Но автобус всегда битком набит. Это неудобно. Можно на такси. Это быстрее и без проблем. Если хотите, я могу заказать такси.

– Закажите. Где лучше остановиться в Шамони?

– Там много отелей. Я бы рекомендовал «Альберт Первый». Это один из трех четырехзвездочных. Но – лучший. Остальные трехзвездочные, даже двухзвездочные и не такие комфортабельные.

– Я пошел к себе. Соедините меня с этим «Альбертом». Или, лучше, сами закажите мне там номер на сутки. Нет, на всякий случай на двое суток. И не забудьте про такси.

У дверей номера Джошуа остановил звонок сотового телефона. Он не выключил его после разговора с Джо, и кто-то воспользовался моментом. Джошуа достал трубку. Табло определителя высвечивало незнакомый номер. Может быть, звонок из Америки?

– Я слушаю, – ответил он по-английски.

– Месье Гольдрайх? – по-французски спросил низкий, но очень гибкий и сильный женский голос. Просто властный голос.

– Я же сказал, что слушаю, – Джошуа тоже перешел на французский. Он был хорошо воспитан и не хотел прерывать разговор с женщиной, как прервал бы его с мужчиной.

– Меня зовут Рано. Я комиссар полиции…

– Здесь экранируют горы… Я почти вас не слышу. Что вы сказали о полиции?

– Я комиссар полиции. Меня зовут Рано.

– Извините, как только я доберусь до ближайшего города, я позвоню вам… Очень плохая слышимость. Я понимаю только отдельные слова. Телефон записал ваш номер.

– Попробуйте услышать… – теперь женский голос зазвучал в откровенно приказном тоне.

Джошуа с довольной улыбкой отключил трубку.

Закончив чтение газет, Тихонов прошел в другую комнату, осмотрелся там, заглянул в раскрытый шкаф, откуда Алексей Владиленович вытащил на подоконник, поближе к свету, несколько толстенных, обшитых затертым бархатом фотоальбомов и полуразвалившиеся папки с какими-то бумагами. Сам Столбов-младший эти бумаги и перебирал сейчас, сидя на диване. Судя по количеству того, что ему предстояло просмотреть, разбор мог занять пару часов, а он спешить не мог, потому что каждая бумажка что-то ему говорила, возвращала в детство свое и в молодость родителей. Тихонов предпочел ему не мешать.

Ничего интересного во второй комнате не нашлось, хотя даже бегло перелистать фотоальбомы необходимость все же просматривалась. Мало ли что может навести на след в архивных снимках. Но лучше предварительно этим заняться самому сыну хозяина. Хотя бы произвести сортировку фотографий по времени проведения съемки. Современный период и вообще весь период послеармейской деятельности Владилена Юрьевича представлялся малоинтересным. Тихонов огляделся в комнате еще раз, вернулся к Алексею Владиленовичу и пересмотрел уже просмотренные им и отложенные в отдельную стопку документы. Нет, здесь, кажется, что-то тоже найти трудно. А время идет.

И он решил сам съездить в райцентр.

– Что там делать? – Брови у Столбова-младшего выразительные. Просто рисуют знак вопроса.

– Санек, как я понимаю, человек сообразительный, он договорился с прокурором, а я на всякий случай подстрахуюсь с другой стороны – зайду к начальнику районного отделения ФСБ. Должно здесь быть такое отделение. Район приграничный. Нам необходимо контролировать все дороги в ближайших областях, и в казахстанских в том числе и в первую очередь… Прокуратура такого сделать оперативно не имеет возможности, а ФСБ имеет. Попробую настоять на связи с областным управлением, чтобы они до приезда «Альфы» занялись этим делом. Если будут проблемы, снова в Москву генералу позвоню.

Столбов-младший, привычно набычив голову, смотрел исподлобья прямо и думал недолго.

– Гони. Возьми мою машину.

– Я лучше возьму машину у Санька. Его водитель уже был в райцентре, и дорогу знает, и на месте уже ориентируется.

– Давай.

Тихонов вышел. С Саньком договорился быстро. Тот – человек понимающий, и следственное мастерство уважает. Особенно те его аспекты, которые касаются налаживания связей, использования своего прошлого положения. Налаживание связей – это основная работа Санька во всех делах Столбова-младшего, начиная от заказа столика в ресторане, кончая разборками с налоговой инспекцией. У него много знакомств, и он постоянно заводит новые, чтобы иметь возможность когда-то их использовать. При этом другим помогает так же часто, как другие помогают ему.

Кстати, именно через него Тихонов получил приглашение на должность начальника охраны.

– Поехали, – водитель стукнул двумя ладонями в руль.

Тихонов не ответил, поскольку его и не спрашивали.

Они поехали. Дорога сначала шла вдоль мутного, устало текущего Тобола, потом по мосту перебежала на другой берег и из пересеченной местности, усеянной березовыми колками и разномастными кустами, как-то сразу, без предупреждения, миновав камышовые берега, въехала в степь.

Виктор Петрович тем временем думал, как и каким образом ему удержать Алексея Владиленовича от скоропалительных действий. Генерал Астахов однозначно приказал дожидаться следственную бригаду здесь. И хотя он не имеет уже права приказывать Тихонову, былое отношение к субординации сохранилось незыблемым, да и сам Виктор Петрович хорошо понимал, что апломб Столбова-младшего может сыграть с ними со всеми злую шутку. Нет, самостоятельно действовать в этой обстановке невозможно и недопустимо. Проще всего остановить Алексея Владиленовича необходимостью дождаться сообщения с дороги. Где-то эту машину должны выцепить, если она не стоит в гараже.

Расстояние до райцентра джип преодолел быстро и без усилий.

– Нигде вывески местного отделения ФСБ не видели? – спросил Тихонов водителя.

– Не попадалась, слава богу…

– Тогда в местную администрацию.

– Мимо прокуратуры?

– Если мимо, то давай сразу в прокуратуру. Дежурный подскажет.

Память у водителя оказалась цепкой, один раз побывав на месте, он уже не плутал по узким старым улочкам райцентра, некогда большой казачьей станицы, а, сделав три уверенных поворота, тормознул, подняв пыль, перед двухэтажным зданием.

– Ждите здесь. Я только спрошу.

Он в самом деле надолго не задержался, только узнал у дежурного, что единственный кабинет районного отделения ФСБ находится в одном здании с райотделом милиции – по дороге через два дома третий. И потому, выйдя на улицу, садиться в машину не стал, просто махнул рукой водителю: дескать, проезжай вперед, и сам прошел небольшое расстояние пешком.

Вывеска в торце здания показала ему, в какую дверь из трех следует войти. За дверью маленький коридорчик-тамбур, где готовились провести ремонт, о чем говорили сорванные обои, за тамбуром еще одна дверь, обитая потрескавшимся кожзаменителем.

Тихонов постучал, ему не ответили, тогда он повернул дверную ручку и вошел.

За столом сидел старший лейтенант, на столе перед ним сидело двое казаков в традиционной своей непонятной форме. Все трое оживленно о чем-то спорили, чуть не ругались, как можно было прочитать по возбужденным, раскрасневшимся лицам.

– Вы ко мне? – поинтересовался старший лейтенант так радостно, что Тихонов понял – казаки его основательно достали.

– К вам. По очень важному и сугубо конфиденциальному делу. Причем по очень срочному. Майор Тихонов, зовут меня Виктор Петрович.

Тихонов представился строго и серьезно. Умышленно по званию. И казаки без слов старшего лейтенанта поняли, что им предстоит удалиться. Удовольствия это им не доставило, но необходимость они понимали.

– Мы вечером зайдем… – сказали и вышли, не попрощавшись, закрыв дверь плотно.

– Садитесь, товарищ майор, – жестом показал старший лейтенант на стул. Сам встал и представился по форме: – Старший лейтенант Романов.

Тихонов протянул руку для рукопожатия.

– Вообще-то, я уже майор в отставке. Бывший старший оперуполномоченный Свердловского областного управления ФСБ. Здесь и сейчас нахожусь по делам моего нынешнего работодателя, так сказать, в служебной командировке, с ним вместе.

– Здесь, в райцентре?

– Нет. В Верхнетобольске. Вы не слышали о тамошнем шумном происшествии?

– Краем уха. Кого-то похитили, чтобы требовать с сына выкуп.

– Не совсем так, а вернее, совсем не так. Это версия следователя местной прокуратуры. Она так же несостоятельна, как и сам следователь.

– Вы ведете частное расследование?

– Только помогаю сыну разобраться, что случилось с отцом…

Старший лейтенант сочувственно закивал.