Александр Тамоников - Снайпер
Старик откинулся в кресле.
Внезапно он овладел собой. Руки успокоились, глаза тоже смотрели на людей в масках спокойно, даже с долей презрения, как показалось Гурову.
– Вот оно что? Сдал все же меня сука-Полковник! Сдал, подлец! За сколько продался?
Донцов перебил старика:
– О покойниках не принято говорить плохо.
– Значит, он получил свое?
– Сполна!
Старец ухмыльнулся, взяв со стола сигарету.
– Хоть это радует, как говаривал последний генсек! Предатель мерзок в любом случае. Даже если верой и правдой служит тебе, все равно остается предателем, тварью презренной. Туда ему и дорога! А теперь, судя по всему, вы пришли забрать и мою жизнь?
Донцов проговорил:
– А ты догадливый, дедуля!
Последние слова взбесили Старика. Он повысил голос:
– Не сметь тыкать мне, молокосос! Ты никто передо мной! Быдло, червь навозный! Я страной правил! Миллионами! А кто ты, говнюк? Из грязи в князи захотел, ублюдок?
Старик приподнялся над столом, вышел из-за него. Человеком он, надо признать, оказался не робкого десятка.
Только зря он покинул кресло.
Капитан выстрелил старику в колено. Хозяин кабинета взвыл от боли, упав на ковер.
Донцов произнес:
– Это тебе, козел старый, за все твои оскорбления. Второй выстрел сделает тебя полным калекой. Или ты и этого не боишься, вершитель судеб?
От гнева Старика не осталось и следа.
– Мне больно! Окажите помощь!
Но капитан не обращал внимания на его стенания, занимаясь тем, ради чего и пришел сюда. Он спросил:
– Где оригинал пленки, отснятой Полковником в Чечне, при вербовке снайпера?
– Мне больно! – крикнул тот в ответ.
Донцов выстрелил Старцу в бедро, предупредив:
– Будет еще больнее! Где пленка, шакал облезлый?
– В сейфе... он открыт... кассета с надписью... «Ангур»... прошу... окажите помощь!
Донцов кивнул головой Гурову. Аркадий прошел к сейфу, из верхнего ящика сейфа достал небольшую кассету. Капитан в это время ввел Старику через шприц-тюбик боевое обезболивающее средство. Спросил Аркадия:
– Ну что там у тебя?
– Порядок! Здесь она, командир!
– Хорошо, проверь на камере, что лежит на книгах.
Гуров взял камеру, вставил в нее кассету, включил просмотр. Выключив, доложил:
– Проверил, командир, оригинал!
– Так пойди в приемную, уничтожь ее!
Гуров вышел из кабинета.
Старец, от которого отступила боль, устремил взгляд на того, кто стрелял в него, и заговорил:
– Слушай, неизвестный мститель! Ты хотел получить кассету, ты ее получил. Что тебе еще от меня надо?
– Не догадываешься?
– Убить хочешь? Но это глупо. Гораздо выгоднее получить деньги в обмен на мою жизнь! Я человек богатый, и ты знаешь это. Предлагаю торг и начинаю его с суммы в один «лимон» баксов! Не векселями, карточками, чековыми книжками, а наличностью, живыми деньгами. Один мой звонок, и названную сумму доставят туда, куда ты скажешь. Немедленно доставят!
– Нет! – Донцов отрицательно покачал головой. – Жизнь тебе не купить ни за какие богатства. Ты приговорен и умрешь!
Старик опять закричал:
– Кто приговорил меня? Ты? Твой подельник, Ангур, как я догадался? Вы оба? Или еще кто-то, кто заказал меня и чей заказ вы выполняете? Сколько вам заплатили?
Капитан подошел к пытающемуся приподняться Старику.
– Заткнись, деятель! Я приговорил тебя! Лично! Я!
Донцов сорвал маску с лица.
Удивление старика было столь велико, что он замахал перед собой руками: изыди, изыди, нечистый дух!
Уж чего Старик не ожидал, так это увидеть человека, которого он, своим же приказом, как он считал, отправил на тот свет и на торжественные похороны которого в ближайшие дни собирался, за многие годы впервые решив изменить привычке не покидать поместья!
– Ты???
– Как видишь, я!
Старик застонал в бессильной злобе:
– Ах, Полковник, ну и сука. Зачем ты убил эту мразь, а не привез ко мне? Повесил бы тварь на дыбе в подвале. С живого содрал бы шкуру...
– Все, Старик, кончилась твоя власть, и... жизнь!
Старик закричал:
– Два миллиона, три...
Капитан направил ствол «бизона» в лоб бывшему вершителю судеб и дал короткую очередь!
С изуродованным пулями лицом Старик завалился на бок, несколько раз дернулся в судорогах, затих, вытянувшись под столом.
– Вот так! – проговорил капитан, вновь надевая маску.
Вошел Гуров. Посмотрел на труп старика:
– Да!.. Кажется все, командир?
– Все! Теперь, Аркадий, действительно, все!
Немного постояв возле трупа, Донцов резко развернулся, положил диктофон на труп и приказал:
– Уходим!
Донцов осматривал квартиру Ангура.
– Хорошо у тебя, Аркаша, уютно! – Он как-то печально вздохнул. – Не то что в моих палатах. Нет, продам я свой дом. – И, неожиданно, повернувшись, спросил: – С Валентиной встретиться не хочешь? Она на днях прилетает из Парижа.
Гуров задумался. Покачал головой:
– Нет, капитан, не хочу!
– А если она захочет тебя увидеть? Я о том, что ты жив, скажу ей, пусть знает.
– Отговори! У вас своя семейная жизнь, у меня своя! Может, когда потом, семьями?
– Ты прав. Что дальше думаешь делать?
– Заберу Людмилу – и в Питер! Ни разу там не был. Слышал, красиво там, есть на что посмотреть!
Донцов согласился:
– Решение, считаю, верное! На месяц-другой тебе, сержант, Москву лучше покинуть. Ликвидация Старика – дело серьезное, работать по нему, как и по делу Полковника, будут серьезно, тем более получив записи с диктофонов!
– А с тобой, капитан, это дело не свяжут?
Донцов махнул рукой:
– Отобьюсь как-нибудь!
– Ты сможешь!
Капитан спросил:
– Ну а потом?
Аркадий не понял:
– В смысле?
– В прямом! Когда я спрашивал тебя о том, что ты дальше собираешься делать, то подразумевал не только ближайшие планы. Не все же время ты отдыхать будешь? Заниматься по жизни чем намерен?
Гуров пожал плечами.
– А черт его знает! Как-то не думал об этом! Других забот хватало!
– Действительно!
Капитан бросил на столик глянцевую визитку:
– Отдохнешь, с Людой определишься, звони, возьму к себе...
– Прорабом? Из меня прораб, как из дерьма пуля...
– Прорабы и мастера у меня есть! А вот людей надежных, подготовленных и проверенных, не хватает. Видишь, какая жизнь вокруг? Так мне рассчитывать на тебя?
– Конечно! После всего, что ты сделал для меня... да и где я еще работу найду? В мирной жизни я чужак!
– Вот и договорились! Ну что, так всухую и будем сидеть? Помню, после удачных рейдов обмывали это дело...
– Какой разговор, Юрий Александрович?
Аркадий встал, открыл бар в мебельной стенке, спросил:
– Что пить будем, командир?
– Спирт есть?
Гуров переспросил:
– Спирт? Нет, вот этого как раз и нет!
– Жаль! Тогда водку, простую, русскую!
Разливая по стаканам, Аркадий спросил:
– Капитан, если не секрет, откуда у тебя современное оружие, взрывчатка, средства связи, всякие там пульты, приблуды с часами?
Донцов рассмеялся: – Жизнь, сержант, заставляет держать нос по ветру! Оружие – из Чечни, сам знаешь, сколько трофеев там неучтенных. Устройства импульсной связи, которые ты «ноутбуком» окрестил, коллеги из Франции подарили. Такую связь Иностранный легион использует. Ну а хронометр, специальные браслеты и другие приспособления делает один парнишка, который работает у меня в офисе, в техническом отделе. Голова у него варит, каждому бы так! Он же и со взрывчаткой мудрит. Такой вот современный Кулибин. Цены ему нет!
– Понятно!
Через полчаса они расстались.
Аркадий, проводив Донцова, упал в кресло. В голове пронеслось – неужели все? Все страшное – позади? А впереди новая, счастливая жизнь?
Позвонить Людмиле? Или без предупреждения подъехать к ней? Купить цветов, шампанского и привезти сюда, домой? И все же сначала надо позвонить, как бы не испугать внезапным появлением!
На улице прогремели отдаленные раскаты грома.
Гуров с трубкой сотового телефона подошел к окну, раздвинул шторы, распахнул створки. Свежесть приближающейся грозы ворвалась в квартиру.
Вечер накрыл город темным покрывалом и светился разноцветными огнями. А вдали взрывались отблески далекой еще грозы, напомнившие Гурову о Чечне. Такие вот отблески, особенно летом, жаркими, бессонными ночами, напоминали сержанту о родине.
Он потянулся: «Эх! Хорошо-то как...»
И набрал номер телефона своей будущей жены.
