Евгений Сартинов - Убит по собственному желанию

Колодников попросил водителя:

— Не спеши, нам светиться тут нельзя. Юра, открой окно, а то даже мне уже плохо от дыма.

Астафьев опустил затонированное окно, успев заметить на остановке каких-то подростков, пару симпатичных девушек, проводил их взглядом.

В это время в салоне «семерки» бандитов у Шило зазвонил телефон. Он поднес к уху мобильник, выслушал, и изменился в лице.

— Обрыв Ваза! — Бросает он водителю. — Спалились, бл…!

— Чего там? — Не понял тот, хотя исправно нажал на педаль газа.

— Нас пасут. Менты на хвосте. Ходу, Ваза, ходу!

Ваза выжал педаль газа до упора.

— Куда уходить? — Спрашивает он.

— За город. Нам главное чуть оторваться от них — стволы успеть скинуть.

Увидев, что машина бандитов явно пошла в отрыв, прибавила в скорости и машина Зудова. За ними неслись отставшие машины Колодникова и вневедомственной охраны. Некоторое время они ехали по городу, затем выскочили на федеральную трассу. Тут в дело вмешался еще один игрок. Все милицейские машины обогнала новенькая бело-голубая «десятка» с надписью ДПС на борту. Она легко догнала и синюю «семерку», и голос из мегафона посоветовал:

— Машина номер 369 УРН синего цвета, прижмитесь к обочине и остановитесь!

— Что делать, Шило!? — Кричит Ваза. — От них мы не уйдем!

— Не останавливайся. Нам нужно две минуты, а потом пусть берут. Хрен они что докажут! Давай, сворачивай сюда.

Машина бандитов свернула на проселочную дорогу, но дождей давно не было, и «десятка» с успехом продолжила преследовать бандитов на пыльной дороге. Вскоре за ними подтянулись и другие машины. В салоне «десятки» два милиционера в синей форме работников автоинспекции. Тот, что сидит справа, одобрительно кивнул головой. Это инспектор ГИБДД лейтенант Леонид Голод:

— Молодец, водила, хорошо, что ушел с трассы. Теперь по тебе можно и пострелять.

Его напарник покачал головой:

— Любишь ты, Леня, по нарушителям пострелять. Вот хлебом тебя не корми!

— А то! Не гоняться же за ними полночи. Сейчас мы их быстро возьмем. Возьми чуть влево, попробую им колеса прострелить.

Голод высунулся из бокового окна, и, тщательно прицелившись, несколько раз выстрелил по колесам из пистолета. Один из выстрелов достиг цели. «Шестерку» бандитов начало нещадно мотать из стороны в сторону, на одном из поворотов ее выбросило с дороги, и она улетела в заросший молодыми соснами лог. Молодые деревья ломались как спички, но последняя, толстая сосна остановила машину. Удар получился страшной силы. Ваза со всей силы бьется грудью о руль, а потом и головой в лобовое стекло. Коник, сидевший рядом, вылетел вперед, вынося своей головой лобовое стекло. И только Шиловский с заднего сиденья, с трудом, шатаясь, выбрался из машины, и попытался открыть багажник. У него разбита голова, по виску течет кровь. Но сверху уже бежали милиционеры, они валят его на землю. Шиловский закричал от боли и потерял сознание.

Колодников стоя около открытого багажника, деловито рассматривал его содержание. Подошел Астафьев.

— Все, Ваза умер, — доложил он.

— А второй?

— Коник жив, хотя тоже хреновый. Что тут у них?

— Не зря он сразу рванулся к багажнику. Смотри.

В багажнике лежат несколько шапок-масок, красная сумка, два пистолета и обрез. Астафьев оживляется.

— Ага, хорошо! Доказательная база у нас готова.

Колодников не согласен:

— Ничего хорошего. Это газовый пистолет, это пневматика. Обрез они вообще в ход не пускали. Где «Макаров», из которого они убили охранника?

Астафьев делает единственный логичный вывод:

— Если здесь нет, значит, он у четвертого члена банды.

— А кто он — мы так и не узнали.

— Ну, есть же Шило. Он нам все и скажет.

— Ты так думаешь? Наивный. Вот именно ты завтра к нему пойдешь и спросишь: "Дяденька, а кто у вас стрелял в охранника"? Понял?

— Хорошо, сделаю, — легко согласился Астафьев.

Глава 21

На следующий день Астафьев действительно оказался в палате горбольницы у кровати, на которой лежал Аркадий Шиловский. У того на груди и шее наложен гипс, голова забинтована. Около кровати с авторучкой и бумагами в руках сидела Ольга Малиновская, за ее спиной стоял Юрий.

— Скажите, Шиловский, где пистолет, из которого стреляли в охранника "Горилки"? — Спросила Ольга.

Шило отвечал тихо и как-то безнадежно, как смертельно уставший человек.

— Я не знаю, я там тогда не был. Спросите остальных, куда они дели пистолет.

— Тогда следующий вопрос: кто четвертый член банды?

— Не было никакого четвертого члена банды. Нас было трое.

— Ни как это не получается, Аркадий Михайлович. Грабили вы все три раза втроем, а один в это время сидел за рулем. Если, как вы говорите, вас не было в момент ограбления «Горилки» на Таганрогской, то кто тогда стрелял в охранника? Если вы были, то кто тогда сидел за рулем?

Но Шиловский продолжал твердить свое.

— Не знаю. Может, Ваза взял кого-нибудь из своих дружков. У него всегда было много хреновых дружков.

— А у вас их не было? — Спросила Ольга. — Ваза и Коник ведь тоже ваши дружки. Кстати, как это вы вляпались в такие грязные дела, Шиловский? У вас такая хорошая жена, сын, устойчивый бизнес?

Шиловский поморщился:

— Все эта чёртова игра. Я всегда был азартным, в зоне все виды карточных игр перепробовал, вы бы знали, сколько я там проиграл и сколько выиграл! Даже вспомнить сейчас страшно. Думал, на воле все брошу. Бросил. А тут этих игровых салонов понатыкали на каждом шагу. Будь проклят тот, кто их разрешил! Думать надо было головой, а не карманом! У нас нельзя в стране эту отраву разрешать! Это же хуже наркотиков. Зашел я как-то в салон раз, второй, и все — втянулся. Лара у меня строгая, каждая копейка на счету. Да и люблю я ее больше себя. А играть охота. Как-то по пьянке грабанули мы с Вазой магазин в Оренбурге. Так, по старой памяти.

Ольга оживилась:

— А Ваза-то как там очутился, в Оренбурге?

— Он у меня водителем тогда работал. Меня на полгода прав лишили, пьяным поймали. А Ваза хоть и дурак по жизни, но водила от бога. Поехали мы на три дня в Оренбург, за игрушками да дисками. Да вместо дела что-то загудели там, да я в игровой салон неудачно сходил… Бобла даже на обратную дорогу не было, на бензин не хватало. Как к Лорке на глаза показаться — не знаю. С горя мы еще бухнули с Вазой на последние бобы. А я как раз закупил партию игрушечных пистолетов, по виду — не отличить от настоящих. Сами с ними потом наиграться не могли. И мы с Вазой и вспомнили уроки старика Тимохи. Быстро вырезали из шапок маски, и сходили в соседний магазин. Правильно говорят — дуракам везет. По пьяни да на шару прокатило. Я и долги все вернул, и доехали нормально. Понравилось. И мне, и Вазе. И понеслось…

В это время за спиной Астафьева скрипит открываемая дверь, Юрий хотел повернуться, но услышал испуганный детский голос: "Ой, извините!", — и даже не повернулся. Его сейчас больше интересовал рассказ налетчика.

— Потом мы взяли ночной комок в Самаре, потом были гастроли в Уфе, в Саратове. Коник к нам по старой памяти прибился, втроем уже легче стало работать. И понеслась жопа по кочкам! Гуляли по всей области. Один за рулем, остальные кассу берут.

Ольга вздохнула:

— И все-таки, Шиловский, как вы ни пытались нас убедить, но вас было четверо. Кстати, а почему вы в последнее время начали грабить «Горилки» у нас в городе? Это же не принято у таких, как вы. Тут же ваша лежка?

— Командировок давно не было — Лара приболела с ребенком, сам в отделе на кассе сидел. А играть на что-то надо было. Вот мы и сорвались.

— А еще из-за того, что разбили игровой автомат? — Спросил Астафьев.

Шиловский скривился:

— Вы и про это знаете? Да, надо было и это как-то разрулить, вот я и пошел на дело тут, в Кривове.

Астафьев задал вопрос, давно мучивший не только его, но и всех остальных оперов:

— А почему именно «Горилка», а не какие-то другие супермаркеты?

— А там камеры стояли фуфловые. Зачем нам лишний раз светиться на экране, чай не депутаты?

— Как вы об этом узнали? — спросила Ольга.

— Случайно. Сынок начальника охраны проболтался…

Шиловский не докончил фразу, и они поняли, что он чуть было не проговорился, не назвал имя четвертого члена банда. Юрий решил все же еще раз уточнить:

— Так вы скажете, кто был четвертым в вашей банде?

— Не было четвертого. Трое нас было. Трое!

Ольга вздохнула:

— Хорошо, можете не говорить. Только ведь все равно мы узнаем.

— Ну, узнаете, так узнаете. Только не от меня. Хорошо?

— Хорошо.

Сверху раздался шум, как будто этажом выше что-то сверлили, или резали болгаркой. С потолка даже посыпалась известка.

— Это что такое? — Недовольно спросила Ольга, отряхивая волосы.