Альберт Байкалов - Убойный вариант
Все тот же Вадим довез их до дома, где они остановились. Всю дорогу спецназовцы ехали молча. Оба понимали: это провал. Даже если Хаким знает лишь легенду, что они ушли к боевикам, вечером ему доложат правду.
Войдя в подъезд, не сговариваясь, направились пешком по лестнице, проигнорировав лифт. Они понимали только сейчас можно обменяться своими соображениями по поводу случившегося. На лестничной клетке между третьим и четвертым этажами встали.
Джин посмотрел наверх, потом вниз. Загремел лифт.
– Что будем делать? – Шаман выжидающе уставился на товарища.
– Убивать они нас не будут, – на секунду задумавшись, чуть слышно сказал тот. – Побоятся. Но и в свои секреты не посвятят. Наверняка сейчас пропадет из города Нияз. Хаким, возможно, устроит нас на работу и будет наблюдать.
– Кем? – Шаман захлопал глазами.
– Что «кем»? – не понял Джин.
– Какую работу он может предложить нам?
– Не знаю, – пожал плечами Джин. – Наверняка такую, чтобы мы отказались. Пойдешь мясо резать? – Он неожиданно улыбнулся, но тотчас улыбка сошла с его лица. – Возможно, как вариант, сдаст ментам. Прикинется невинной овцой, скажет, что мы бывшие сотрудники милиции, которых разыскивают в Чечне.
– Надо теперь так выйти из игры, чтобы на остальных это никак не отразилось.
– Я как-то не подумал об этом, – Джин нахмурился. – Тогда поступим следующим образом, – он вновь посмотрел наверх, затем продолжил: – Пусть они убедятся, что мы действительно засланные менты. Идея взорвать автобус принадлежит Дрону, который боялся, что после возвращения в Пятигорск кто-то из омоновцев опознает его прямо на улице. Ты готовил заряд и специально сделал его меньше мощностью. Но случилась накладка, Вася нашел в городе бывших друзей, и они спутали все карты, решив помочь. На самом деле нам нужно было установить, кто держит участок наркотрафика в этом районе.
– Ты имеешь в виду Пятигорск? – уточнил Шаман.
– Угу, – кивнул Джин, направляясь вверх по лестнице.
* * *– Здрасте, Павел Николаевич! – поприветствовал Гвоздь, когда щуплый, с торчащими в разные стороны седыми космами и водянистым взглядом сосед открыл дверь, и заискивающе улыбнулся.
– Здорово! – неприветливо пробурчал мужчина, выглянул на площадку, обдав Гвоздя запахом пота и перегара. – Ты чего?
– Потолковать надо, – Гвоздь заглянул в освещенную тусклой, засиженной мухами лампочкой прихожую с выцветшими и засаленными на высоту человеческого роста обоями. – Может, в дом пустите?
– Проходи, – пожал плечами пьянчужка, скребя под не первой свежести майкой впалую грудь.
Дождавшись, когда Павел Николаевич закроет дверь, Гвоздь, не разуваясь, направился следом за ним, рассматривая щуплую, сгорбленную фигурку, шаркающую надетыми на босу ногу тапочками по давно не мытому полу.
На кухне царил беспорядок. Раковина была забита немытой посудой, переполненное мусором ведро источало сладковатый запах. На столе стояли початая бутылка водки, стакан и две тарелки с хлебом и нарезанным луком.
– Все никак не угомонитесь? – изобразив на лице сострадание, вздохнул Гвоздь и опустился на пластиковый табурет.
– Ты мне нравоучения пришел читать или по делу? – Павел Николаевич окатил его неожиданно отрезвевшим взглядом. – Выкладывай, чего надо?
– Гараж на три месяца сдадите?
– Неужто машину взял? – Брови мужчины удивленно поползли на середину лба. – На какие шиши? Или угнал?
– Друг просил пристроить. Он в нашем районе квартиру снял.
– А что сам не пришел?
– Работает, – пожал плечами Гвоздь и отвел взгляд в сторону. – Да и как бы вы незнакомому человеку доверились? Вдруг тачка в угоне? А так я. Меня-то вы знаете.
– В том-то и дело, – Павел Николаевич налил себе полстакана. – Бестолочь ты.
– Да ладно, – Гвоздь сделал вид, что смутился. – С кем не бывает. Вот вы, например…
– У меня другое! – уперев руки в стол, проговорил сосед неожиданно охрипшим голосом. – Случай!
– Извините, – слегка отпрянув, пожал плечами Гвоздь.
Несколько лет назад у Павла Николаевича была прекрасная работа, жена и уже взрослая дочь. В один прекрасный день он лишился всего. Причина банальна – автокатастрофа. Выжил он один. Оказавшись надолго в реанимации, даже не смог проститься с близкими. Спустя полгода, выйдя из больницы инвалидом первой группы, крепко запил, да так и не просыхал.
– Короче, – осушив стакан и закусив хлебом, выдохнул он, – сто баксов в месяц, деньги вперед!
– Хорошо, – пожал плечами Гвоздь и, не торгуясь, вынул из кармана три зеленых бумажки.
– Ишь ты! – цокнул языком сосед, беря в руки деньги. – Короче, ключи в прихожей на гвозде. Валяй.
Въехав в гараж и прикрыв ворота, Гвоздь вернулся в машину. Домой идти не хотелось. Нос волнующе щекотал запах пластика, кожи и ароматизатора. Он невольно представил себя со стороны. Как, плавно проезжая мимо нарядных проституток, сбившихся в стайки на тротуаре вдоль Тверской, вальяжно стряхивая пепел в окно, приценивается к ним, словно в магазине к товару.
«А что мне мешает покататься? – неожиданно подумал он. – Деньги еще есть. На бензин и пару бутылок нормального пойла хватит. Только одеться поприличнее, и в путь. Если правил не нарушать и ездить осторожно, кто станет останавливать? Вот только номера. Эти уже наверняка в памяти всех гаишников города».
Выбравшись наружу, Гвоздь осмотрел стеллаж и полки. Он хорошо помнил, как перед второй поездкой в Чечню, помогая разбирать соседу машину, вернее то, что от нее осталось, для продажи на запчасти, номера они сняли. Так и есть. Под толстым слоем пыли, обернутые какой-то тряпкой, номера лежали в ящике среди гаек и болтов.
Быстро поменяв номера, он запер гараж и направился домой.
– Где тебя черти носят? – с порога начала причитать мать. – У всех дети как дети, а у меня? – ее голос сорвался на более высокую ноту. – Вкалываю на двух работах. Хоть бы постыдился!
– Устроился я! – буркнул он, вешая куртку и проходя в комнату. – Даже аванс дали.
– Куда? – мать всплеснула руками.
– В банк, охранником, – соврал он. – Костюм поприличнее надо.
С этими словами он помахал перед ее носом тремя оставшимися от аванса, который выдал Тихон, стодолларовыми купюрами.
– Господи! – она всплеснула руками. – Наконец-то. Есть будешь?
– Нет, – покачал головой Гвоздь и открыл дверцу шифоньера. Из одежды «на выход» у него были джинсы да единственная рубашка.
Перекусив и с трудом дождавшись вечера, он выехал на «охоту», на всякий случай прихватив с собой пистолет.
Москва манила утонувшими в огнях реклам улицами на приключения. Немного покатавшись по своему району, свернул в сторону центра. Миновал милицейский пост. Как он и думал, его не остановили. Похожих машин было много. Воодушевленный успехом, увидев не спеша идущую девушку, Гвоздь притормозил у тротуара и надавил на кнопку стеклоподъемника.
– Скучаем? – Он перегнулся через сиденье и сбавил ход, сравняв скорость с красоткой.
– А тебе какое дело? – метнув в его сторону насмешливый взгляд, удивилась она. – Езжай. Здесь тебе не отломится.
– Почему так решила? Может, это судьба? – продолжал он игриво.
Девушка едва открыла рот, чтобы ответить, как раздался грохот, и Гвоздь ударился грудью о рулевое колесо. Машина встала. Охваченный ужасом бандит посмотрел вперед и от досады завыл. Заигрывая, он не заметил стоящий у обочины джип и въехал ему в зад.
Вскрикнув, девушка всплеснула руками и, присев на корточки, заглянула в машину. Сначала Гвоздь решил, что такая реакция – результат беспокойства за него. Однако последовавший за этим крик быстро расставил все точки над «и».
– Ты, скотина, ездить научись! Ты что натворил! – Красотка бросилась к джипу, на ходу доставая из сумочки сотовый.
Гвоздь догадался, что машина, в которую он въехал, принадлежит ей, и выбрался наружу. Все было как в замедленном кино. Мысли стали какими-то вязкими.
– Погоди! – он направился к ней. – Не надо милиции. Я заплачу.
Однако она не слушала его. Прижав трубку к уху, девушка ждала, когда ей ответят. Неожиданно состояние прострации, которое охватило сразу после столкновения, сменилось яростью. Ведь именно ее никелированный «Гранд Чероки» оказался на его пути. Более того, именно эти ноги, прикрытые лишь до середины бедра кожаной юбкой, сбили его с толку. В голове появился звук, как будто кто-то сыпет хрустальную крошку. Подскочив к девушке, он выхватил телефон и со всего размаху бросил его себе под ноги. Ударившись об асфальт, трубка отлетела на газон. Девушка вскрикнула и, прижав ладони к щекам, присела, с ужасом глядя на него широко открытыми глазами.
– Э-э, дядя, – раздался над ухом мужской голос.
Одновременно на плечо легла чья-то тяжелая ладонь, и Гвоздя развернули вокруг своей оси.
– Ты чего творишь, дятел? – Перед ним стоял здоровенный бугай в цивильном костюме. Сзади, на дороге, с открытыми дверями «Вольво».
