Анатолий Гончар - Приказ – погибнуть
В темпе почистив зубы и постояв с минуту под теплым душем, он обтерся полотенцем и, выскочив наружу, освободил помещение, которое тут же было занято юркнувшим чуть ли не промеж его ног Чепиковым.
День прошел, как все предыдущие, в бесконечных разговорах и таскании железа. Наконец наступила ночь, и, стараясь соблюдать по-армейски правильный распорядок дня, ребята почти одновременно легли спать. Батаев, Козулин и Бебишев уснули сразу, а вот Володьке Чепикову не спалось. Он ворочался на кровати и вспоминал свою девчонку. Глупые мысли так и лезли в его голову: «Почему она не пришла? Что могло случиться? Почему Марина не пришла меня провожать? Может, я ей совсем не нужен, и когда она узнала, что я уезжаю, и уезжаю, возможно, надолго, не посчитала нужным проводить? А может, она просто обиделась на то, что я не посоветовался с нею по поводу своей поездки? Но я не мог…»
Он позвонил ей накануне отъезда:
– Марина, мне нужно срочно уехать.
– Куда? – в ее голосе отчетливо слышалась растерянность. – Почему так неожиданно, Володя? Что-то случилось?
– Мариночка, это не телефонный разговор. Приезжай на новый автовокзал, у меня билет на тринадцать тридцать. Приезжай, я тебе всё объясню!
– Так скоро… – в голосе девушки прозвучали отзвуки настоящей грусти. – Я приеду. Ой боже, как мало осталось времени!
– Приезжай, – еще раз попросил Владимир, – целую.
– Я еду! – Она всхлипнула и повесила трубку.
Автовокзал кипел своей жизнью. Автобусы, идущие во всех направлениях, беспрестанно приходили и отправлялись, обдавая прохожих выхлопами двигателей. Володька с билетом в одной руке и чемоданом в другой то и дело поглядывал на часы. Ему было грустно, он с нетерпением ожидал, когда, наконец, подъедет Марина и можно будет с ней поговорить, рассказать все и лишь потом, объяснив и убедившись, что она поверила, уехать. Володя был уверен, что она поймет его, поймет, что он не может поступить иначе, иначе это уже будет не он.
– Она меня поймет, – расхаживая по периметру вокзала, как молитву, повторял Владимир, уверяя в этом самого себя, но время шло, а ее все не было и не было. Подошел автобус. Чепиков в последний раз с тоской оглядел площадь вокруг вокзала и нехотя поплелся к гостеприимно распахнутой двери «Икаруса».
Когда автобус наконец тронулся и за окном замелькали последние строения родного города, лишь тогда Володька потерял последнюю надежду, и к горлу нестерпимой болью подкатил ком обиды. Та, которая снилась ему гораздо чаще, чем стрельба и кошмары; та, чьи длинные шелковистые волосы так приятно щекотали лицо, когда он зарывался в них; та, чья тонкая гибкая фигура, словно тростинка, сгибалась под его рукой; та, чьи мягкие, почти детские губы, улыбаясь, сметали все печали и проблемы; та, которую он так любит, неужели она отреклась от него при малейшем дуновении слабенького ветерка разлуки?! Ему было больно и обидно, но он все пытался убедить себя, что она не виновата в своем опоздании. «Может, я неправильно назвал место встречи? Может, она не так поняла меня и поехала не на тот вокзал? А может, какие-то очень срочные дела задержали ее?» Володя не мог знать, что в день его отъезда телефон в его квартире уже стоял на прослушивании. И что чуть позже его разговора с Мариной состоялся еще один звонок, решивший судьбу девушки.
– Шеф, он звонил своей подруге, – голос был хриплым, будто говоривший только что заболел ангиной. – Ничего существенного, но все же…
В ответ на том конце провода недовольно хмыкнули:
– Вы уверены, что он ей ничего не выболтал?
– Да, но он назначил ей встречу и сказал, что все объяснит.
– Идиот! Нет, это не ты идиот, это он идиот! Дубина! Впрочем, что без толку ругаться, вы знаете, что делать, приступайте. Впрочем, еще есть возможность разрулить создавшуюся ситуацию без применения кардинальных мер.
– Я вас понял, уже выезжаю. – Говоривший повесил трубку и бросился к стоявшей у тротуара машине.
Марина вышла из дома и почти бегом направилась к остановке. Увидев останавливающееся такси, она хотела прошмыгнуть мимо, но ее окликнули.
– Вы, наверное, Марина? – осведомился таксист.
– Да, но откуда вы знаете…
– Меня Володя прислал, – опередил ее вопрос продолжающий улыбаться водитель такси. – Он все оплатил и велел вас забрать, – и, предчувствуя возможные возражения, – он описал вашу внешность и дал мне адрес. – Водитель запихал правую руку в карман джинсов и вытащил оттуда какую-то бумажку.
– Извините, – тихо произнесла Марина, – я автобусом. Времени еще много, я успею.
Она сделала шаг вперед, намереваясь обойти улыбчивого таксиста.
– Вы не успеете, – улыбка таксиста стала еще шире, – рейс перенесли.
– На сколько? – нога девушки как бы зависла в воздухе, она качнулась и, как-то неловко опустив ногу, едва не сломала каблук туфельки.
– Не знаю, – перестав улыбаться, растерянно пробормотал водитель такси. – Я не спрашивал, а он не говорил, но он потому и послал меня, что боится, что вы опоздаете. Девушка, садитесь, он уже заплатил, – напомнил таксист, открывая заднюю дверцу «Волги».
Марина задумчиво вздохнула, затем решительно махнула рукой:
– Поехали, – и, обойдя любезно распахнутую дверцу, плюхнулась на заднее сидение.
– Куда вы меня везете? – удивленно глядя вокруг, возмутилась девушка. – Новый автовокзал в другой стороне!
– А почему вы говорите «новый»? – таксист удивленно поднял брови. – Он на старом, и вас велел привозить туда же.
– А почему он мне сказал, что будет уезжать с нового?
– Наверное, перепутал. Когда я его видел, он выглядел чрезвычайно взволнованным.
– С ним бывает, – неохотно согласилась Марина.
Она выскочила из машины и опрометью побежала в здание автовокзала, а таксист посмотрел ей вслед, улыбнулся и, развернув машину, дал газ. Он ехал на новый автовокзал, чтобы и дальше отслеживать своего подопечного.
Марина бегала по вокзалу, то и дело поглядывая на часы. Наконец в час дня она прекратила поиски и задумалась:
«Если водитель был прав и время действительно перенесли, то не менее чем на полчаса, а следовательно, Володя уже должен был либо уехать, либо стоять на остановке автобуса, уезжающего в тринадцать ноль-ноль, но его там не было». Она постояла с минуту, и тут ее, словно током, шибануло появившейся мыслью:
«А что, если привезя меня на старый автовокзал, водитель такси пошутил? Правда, зачем? Но, с другой стороны, почему бы и нет? Может, ему было сюда ехать удобнее, да и ближе, ему ведь все равно уже заплатили. Ах, сволочь!» – чуть ли не вслух возмутилась Марина и побежала к остановке такси, на которой, конечно же, никого не было.
…Грубо оттолкнув вставшего на ее пути низенького плотного мужчину, она выпрыгнула из автобуса и, едва не вывихнув себе ногу, приземлилась на асфальт. Когда она подняла лицо, ее заплаканные глаза увидели темно-синий «Икарус», растворяющийся на горизонте…
С невеселыми мыслями Владимир поднялся с дивана, ушел на кухню и, сев за стол, принялся писать длинное письмо, предназначенное Марине. Он заклеил конверт и бросил его в шкаф к другим, еще не отправленным письмам ребят. Водитель Константина Константиновича должен был их забрать и отправить после их отлета на задание. Со вздохом затворив дверцу шкафа, Владимир вернулся в комнату и с интересом стал разглядывать ребят, постигающих азы шахматного искусства. Наконец ему надоело бесплодное созерцание.
– На новенького, – он пододвинул стул и присоединился к играющим.
Часть четвертая
Авиарейс Москва – Ташкент прибыл строго по расписанию. Ребята один за другим молча спускались по трапу, не замечая стоящих в стороне от трапа двух мужчин, пристально их разглядывающих. Они находились шагах в десяти друг от друга, и один из них время от времени бросал быстрые взгляды на взъерошенный ершик волос второго, стоявшего чуть впереди.
«Действительно, похож на ящерицу», – сделал вывод Иван Федорович, внимательно оглядев фигуру худощавого Хамелеона, и, бросив еще один взгляд на спускающихся по трапу ребят, пошел к выходу с летного поля.
Виктор увидел, что их ждут. Встречающих было двое: юноша в выцветших джинсах и коричневом батнике и пожилой мужчина в белой рубашке, серых брюках-дудочках, тюбетейке, сбившейся набок, и черных лакированных туфлях на босу ногу. Виктор почему-то сразу обратил на них внимание и не удивился, когда именно один из этих мужчин, весело улыбаясь, подошел к нему и церемонно протянул руку:
– Салам аллейкум!
Виктор хотел сказать: «Аллейкум ассалам», – но вместо этого почему-то произнес:
– Здравствуйте. – И, пожав протянутую руку, ощутил крепкое ответное рукопожатие, а кроме того, какой-то предмет, лежавший в ладони приветствующего. Мужчина убрал руку, и это что-то непременно упало бы, если б Виктор вовремя не сжал кулак. Когда же он его раскрыл, на ладони лежала маленькая десятикопеечная монетка – пароль, оговоренный еще в Москве. Бебишев кивнул в знак признания полномочий встречавших и сунул монетку в карман брюк, после чего приветливо улыбнулся. Человек в тюбетейке улыбнулся в ответ, приглашая следовать за собой, махнул рукой и направился к одиноко стоявшей машине такси.
