Сергей Зверев - Я – первый
– …Ну хорошо, я понял.
Здесь майор, не отрывавший от меня взгляда, удовлетворенно кивнул и по-дружески (я хмуро глянул на него) подтолкнул меня плечом:
– Кое-что тебе все-таки можно… Все равно не удержишься. Я бы точно не удержался. Вот, возьми деньги. Сегодня зайдешь в кафе «Пристань», можешь посидеть там. Твоей девушке позвонили, она сегодня с подружкой приедет туда, вот и познакомишься с ней, только не переиграй. – Он усмехнулся, хлопнул меня по плечу и сказал водителю: – Останови здесь, Володя.
«Сереженька, не будь идиотом, это только начало, ты не расслабляйся. Тебя втянут в такие игры, что твоя командировка в красивой горной местности покажется невинной прогулкой. Ты даже с Маринкой нормально увидеться не можешь у себя дома, что уж говорить о дальнейшем, – снова возник мой внутренний голос. – Вот поэтому ты и злишься, ты знаешь, что этой чертовой сумкой дело не закончится… А ты уже домой захотел, да?» – издевался я сам над собой.
Как всегда, мой внутренний голос оказался прав. Мне дико, до дрожи в руках (я аж сжал кулаки и осторожно положил их на колени), захотелось послать подальше все эти шпионские игры со всякими посылками, разведками и конспирацией. Я очень желал снова оказаться у себя в управлении и заниматься своей работой. Теперь она вдруг показалась мне легкой и веселой. Даже харя Иваницкого ничуть не портила бы мне настроения.
«Помечтай, капитан! – ухмыльнулся неприятный голос в моей голове. – Помечтай… Ты сделаешь все до конца, и сделаешь это хорошо. Ты офицер, гнида, не забывай об этом».
– Вот, сука! – ругнулся я вполголоса. Водитель нахмурился и повернул ко мне голову. – Да я не об этом… – в сердцах махнул я рукой. – Домой бы съездить, родителей увидеть…
– Сам знаешь, что нельзя, – хмуро и с сочувствием ответил Володя.
* * *Музыканты в кафе честно отрабатывали свой «полтинник», усердно исполняя «Семь сорок», и мне пришлось слегка нагнуться, чтобы меня расслышали.
– Девушка, а можно мне с вами познакомиться? – громко осведомился я у красивой стройной брюнетки в белой блузке и черных брючках.
Подыскивать какие-то более оригинальные варианты знакомства мне не хотелось. Может быть, сойдет и так…
Девушка сидела ко мне боком, болтала со своей подружкой и держала в руке бокал с темной жидкостью. Она замолчала, не торопясь отпила глоточек, и только потом повернулась и подняла голову. Брюнетка и ее подружка – светлая крупная кобыла с распущенными длинными волосами – принялись неспешно рассматривать меня. Я же не отрывал взгляда от девушки. У нее были неимоверно черные глубокие мягкие глаза, очень нежная кожа и блестящие густые волосы. После окончания осмотра она забавно сморщила носик и едва кивнула. Должно быть, меня нашли вполне приличным парнем.
– Ну, знакомьтесь, – проговорила она мелодичным голоском и вновь поднесла бокал к губам.
Светлая кобыла неодобрительно посмотрела на нее.
– Марина! – негромко возмутилась она. – Мы же договорились! Спокойно посидеть вдвоем, поболтать. Зачем тебе сейчас этот? – Кобыла даже не посмотрела в мою сторону.
– Один момент, девушки, и я вам не буду надоедать! – Я подвинул стул, сел и положил локти на стол. – Вы на меня не обижайтесь, – обратился я к блондинке и улыбнулся ей так искренне, как только мог. – Я сейчас просто задам вашей подружке один-единственный вопрос и уйду. Хорошо? Вы потерпите?
Знакомая Марины недовольно поджала губы (что, мол, поделаешь с этим нахалом, пусть задает свои вопросы, оригинал хренов, и катится отсюда) и взяла сигарету. Я истолковал ее жест как жест согласия и повернулся к брюнетке.
– Я всегда мечтал о такой девушке, как вы… – При этой фразе брюнетка загадочно улыбнулась, а кобыла выдохнула дым и скучающе посмотрела в сторону. – У меня просто нет слов… – продолжал я, неотрывно глядя в ее глаза. Мне понравилось, что Марина тоже пристально смотрела на меня. Бокал в ее руке слегка подрагивал.
– И я хочу вас попросить, чтобы вот сейчас, прямо сейчас, вы бы поехали ко мне домой и занялись бы там со мной сексом. Вы согласны? Только думайте, пожалуйста, быстрее, у меня плохо со временем.
Брюнетка кивнула, поставила бокал на стол и мягко произнесла:
– Я не люблю этого слова – секс. Надо говорить – будем заниматься любовью.
Я сокрушенно развел руками, мол, понимаю свою ошибку, и встал. Марина тоже поднялась, затем наклонилась за сумочкой, которая лежала на соседнем стуле.
Онемевшая кобыла была великолепна. Я еще ни разу не видел женщину с открытым от изумления ртом. С нее можно было сейчас писать картину «Удивленная курящая крупная блондинка». Даже сигарета в ее руке не дрожала.
– Я позвоню, Ирочка! – мелодично пропела Марина и взяла меня под руку. – Извини, что так вышло.
Я не смог удержаться. Подвинувшись ближе к светловолосой молодой некрасивой женщине и глядя в ее расширенные глаза, я вежливо сказал:
– Вы же слышали, что я задал всего только один вопрос и ненадолго задержал вас… Желаю вам хорошо отдохнуть!
…Я курил прямо в постели.
– А ты изменился… – негромко произнесла девушка.
Я повернул голову. Марина положила подбородок на два сжатых кулачка и неотрывно смотрела на меня. Ее глаза были бездонны, глубоки и чуть печальны. Я пожал плечами. Говорить не хотелось.
– Ты изменился, – повторила она. – Стал более груб, но все так же хорош… Хотя, надо признать, меня это завело сейчас, – сказала она и усмехнулась.
Я молча затянулся. Обычные женские разговоры ни о чем: я изменился, она изменилась, стала еще красивее, я похудел, стал выглядеть стройнее или полнее… меня это не интересовало. Да и что бы я мог сказать?
– Сегодня, когда мы шли через парк к тебе… Ты помнишь?
– Чего я должен помнить? – вздохнул я, загасил сигарету и потащил Марину на себя.
Но она высвободила плечи.
– Подожди. Там два парня стояли, возле скамейки. Пили пиво и матом крыли на всю округу.
Я поморщился. Ну да, было дело. Я был в великолепнейшем настроении, немного выпил и твердо знал, что эта девушка, которая идет рядом со мной, прижавшись ко мне своим стройным телом, мне очень нравится и что очень скоро она будет заниматься со мной любовью. В принципе как мало надо человеку для его личного индивидуального счастья! Лично мне его на сегодня хватало!
Но эти ублюдки серьезно испортили мне всю вечеринку.
Два парня, один повыше, другой пониже, с хвостиком на голове, пили пиво из стоящих на лавочке бутылок. Их там было уже штук шесть или семь, я не присматривался. Один громко рассказывал какую-то ерунду, обильно перемежая свою невнятную речь совершенно отчетливыми ругательствами. Еще приближаясь к ним, я искренне пожелал про себя, чтобы они заткнулись. Пусть ругаются, когда мы пройдем. Но бог не услышал меня.
Проходя мимо них, я сжал зубы и смотрел прямо перед собой. Но и это не помогло. Тщательно выговоренное ругательство снова врезалось мне в уши. Самое неприятное было в том, что эти два хмыря, конечно, видели нас, но не посчитали нужным хотя бы приглушить свои голоса.
Я остановился. И тут же ощутил, как Марина двумя руками судорожно сжала мое правое плечо.
– Ты что, петушок, не видишь, что люди идут? – спросил я спокойно и развернулся к ним. Тот, кто стоял спиной ко мне и с бутылкой в руках, тоже начал неторопливо поворачиваться. В тусклом свете фонаря я увидел небритое лицо с воспаленными глазами. «С утра пьют, что ли…» – мелькнула мысль.
– Тебе чего, мужик? – поинтересовался негромко сутулый, затем неверным движением отхлебнул из бутылки.
Поскольку я молчал, ожидая ответа на свой вопрос, он ухмыльнулся и решил разрулить ситуацию по-своему. И заодно показать свое великодушие. Скорей всего, он меня не услышал. А жаль…
– Вали отсюда и курву свою забирай! – сказал парень и посмотрел на меня, стараясь понять, оценил ли я его миролюбивое предложение.
– Пшел! – добавил сутулый и для наилучшего моего понимания махнул бутылкой, указывая нам направление.
Я даже не колебался.
«Сейчас ему справа в висок, он упадет. Затем ногой этого урода, который стоит сзади, он тоже пьян, реакция у него замедленная, вряд ли он что заметит… Если хорошо попаду в пах, потом добью, пока он будет визжать и сжимать свои яйца. А вот этому сутулому я лицо ногами поломаю, когда он на земле валяться будет…»
Наскоро прикинув план действий, я выдохнул воздух, слегка присел, сжал кулаки и двинулся на них.
Я не отрывал от сутулого взгляда, двигаясь прямо на него, и вошел в круг света под уличным фонарем. И тут выражение глаз у парня изменилось. Если раньше в них было пьяное презрение и усмешка, то теперь плеснулся страх. Его лицо перекосилось. Он отступил на пару шагов назад и пробормотал, не отрывая от меня взгляда:
– Ты что, мужик? Ты что?.. Успокойся, я ведь пошутил! – И он наткнулся спиной на своего дружка, который пытался прикурить от плохо работавшей зажигалки.
