Александр Тамоников - Пейзаж ночного видения
— Командир, он, кажется, подходит… — Голос Капралова дрожал от волнения. — Мужик идет из переулка, он один… не, он в натуре один. Подтянутый, стройный, внешность кавказская, в темных очках, гладко выбрит… Товарищ майор… — вспомнил от волнения про субординацию Капралов. — Это, по ходу, Нарбула… Смотрит по сторонам, сворачивает к ресторану… Встречайте, командир…
Звенели нервы, дрожали поджилки. Рослый мужчина в темных очках — короткая стрижка, выправка почти офицерская — пружинистым шагом поднялся на крыльцо, быстро прошел через первый зал. Вадим следил за каждым его движением. Очки с крупной оправой закрывали пол-лица. Он нес на свидание букет белоснежных роз, завернутых в целлофан. Взгляд профессионала скользил по складкам одежды. Зауженные брюки, облегающая рубашка — оружие спрятать некуда. Кожаная сумочка во второй руке — ремешок обмотан вокруг запястья. Там мог находиться пистолет, но пока расстегнешь молнию… Мужчина поднялся на террасу, подошел к Лене, остановился, учтиво склонил голову и что-то сказал. Она удивленно вскинула глаза, и в них мелькнуло недоумение. Какая непростительная ошибка! Но что еще оставалось делать? Подлетели одновременно — Рудницкий зеркально повторял движения Вадима. Еще и пошутил: «Быстренько объясни товарищу, зачем Нарбула сбрил бороду…» Бросились на мужчину, он услышал топот, резко повернулся — и в следующий миг Вадим сбил его всей своей массой, повалил на пол, стал заламывать руки. Навис Рудницкий, обнажил пистолет и отобрал у мужчины сумочку. В ресторане началась паника. Вскрикнула женщина, кто-то побежал. Пойманный что-то сдавленно хрипел, с носа свалились очки. Защелкнулись наручники на запястьях. Вадим с силой перевернул его на спину.
Это был не Нарбула!
Какого черта?! Он чуть не врезал этому типу промеж бегающих глаз! Мужчина лет сорока, спортивно скроенный, со вкусом одетый, черные волосы с проблесками седины, лицо такое же скуластое, как у Нарбулы, но никакой это, мать его, не Нарбула! Лицо перекосилось от страха, он бормотал с акцентом: «В чем дело? Вы кто такие?» А ведь Лена поняла, что подсунули фальшивку, сразу поняла!
— Ты кто такой? — зашипел он, хватая субъекта за шиворот.
— Я Рустам… Рустам Закиров…
Испуганные посетители наблюдали за возней, но уже никто не срывался с места. Сообразили, что это не теракт. Лена застонала, сжала ладонями виски. Идиоты, все насмарку, в третий раз облажались! Красиво, словно на могилке, были разбросаны белые розы. Подлетали с пистолетами Амбарцумян и Балабанюк, спрашивали, что делать? Вадим вручил их заботам зеленеющего от страха красавчика и схватил за локоть Лену. Нужно уходить, немедленно!
— Граждане, сохраняйте спокойствие! — прокричал он. — Работает спецназ Федеральной службы по борьбе с террором! Операция закончена, можете отдыхать. Нам очень жаль, что доставили вам несколько неприятных минут!
Все понятно, Нарбула их перехитрил. Заподозрил неладное. И наверняка где-то рядом — либо он сам, либо его люди. Спецназ спешно ретировался, Вадим прикрывал Лену. Со стороны могло показаться, что это они — бандиты, одного избили, другую похитили… Капралов уже подгонял машину к входу. Люди загружались. На них удивленно таращилась гуляющая публика. Маразм какой-то…
— Командир, куда едем? — растерянно спросил Капралов.
Хотел бы сам знать, куда?! Люди набились в машину, как сельди в бочку.
— На Абрикосовую. Гостиница «Королевская вилла»… Ты кто такой, Рустам Закиров? Зачем подошел к этой женщине? — Вадим приставил ствол ко лбу потрясенного мужчины. Интуиция четко подсказывала: этот субъект не в теме. Машина уже катила по переулку в сторону Береговой.
— Я ничего не сделал, меня попросили… — бормотал мужчина. — Я местный, у меня дом в Форосе, я не террорист, у меня четыре дочери… Я автозапчасти продаю уже восемь лет, я за Россию голосовал… Паспорт в сумке, могу показать, там регистрация, я гражданин России…
Паспорт действительно имелся — и, к сожалению, очень похожий на подлинный. Желание треснуть субъекта промеж глаз пошло на убыль, но пока сохранялось.
— Что ты делаешь в Портабеле, Рустам Закиров?
— Я по делам сюда приехал, у меня тут второй магазин и… и женщина… — с натугой выдавил тот. — Только не говорите моей жене…
— Да нам плевать, хоть гарем себе заведи! Кто тебя попросил, как ты оказался рядом с этой женщиной?
— Я его не знаю, мужик подошел… Я в фастфуде ужинал у дельфинария, рабочий день закончился, были переговоры… Он подошел, дал очки, букет, попросил зайти в ресторан «Портабель», завести беседу и отдать цветы женщине за вторым столиком… Рассказал, как себя вести, что говорить… Я отказался, он дал мне десять тысяч рублей, сказал, что это его бывшая жена, хочет сделать ей приятное…
— Как выглядел этот парень?
— Это не парень… Ему за сорок, носатый такой, невысокий, с бородой… Он вежливый был, братом называл, говорил про мужскую солидарность…
Забрезжило что-то знакомое. Кто, где, когда? Это точно не Нарбула. Какая разница? У него множество подручных… И в чем виноват этот торговец автозапчастями? Он приказал Капралову остановиться. На всякий случай запомнил адрес в паспорте и, отвернувшись, проворчал: «Уходи, Рустам Закиров, или как там тебя. Вали, пока не передумал — чтобы духу твоего тут не было!» Задержанный сделал круглые глаза, схватил свой новенький паспорт (у всех крымчан паспорта новенькие) и вывалился наружу.
— Обожаем делать ошибки, — уныло прокомментировал Рудницкий.
— Вадим, и что теперь? — обреченно вымолвила Лена. — Сейчас ты скажешь, что нам нельзя появляться в гостинице, что отпуск подошел к концу, что мы все подвергаемся опасности…
— Я даже говорить этого не буду, — покачал головой Репнин, — ты сама все понимаешь. Но не надо делать преждевременные выводы об окончании отпуска. Поживем — увидим. Леха, гони в гостиницу.
Машина рванулась с места, Вадим позвонил Жилину. Своему пятому подчиненному в этот вечер он поручил наиболее ответственное задание — охранять дочь. Невольно вздохнул с облегчением, когда Жилин снял трубку.
— Докладывай, Федор. Марина с тобой? Где вы?
— Она со мной… — В голосе подчиненного сквозила настороженность. — Командир, у тебя такой голос… Мы снова облажались? Ребята целы? С твоей Леной все в порядке?
— Да! Все живы, но нас опять развели! Едем в гостиницу. Происшествий не было?
— Были, командир… Дочурка у тебя такая ворчливая — куда уж моей бывшей жене-брюзге… Она сидела в номере, я курсировал по коридору. Парочка каких-то ребят поднялась по лестнице. Один кавказец, другой непонятно. Угрюмые такие. А я как раз у вашего номера стоял. Они остановились и так посмотрели на меня… Потом решились, пошли дальше. Я пушку вынул. Они давай пятиться обратно. Мог бы их догнать, вырубить, но тогда оголил бы номер. А там еще вторая лестница есть… Кое-как уговорил твою дочурку собраться, взяла какие-то вещи — и по лестнице заднего хода через двор ушли. Сейчас мы у кафе напротив гостиницы, тут много людей… Держу пари, командир, эти кренделя хотели твою дочурку умыкнуть…
— Молодец, Федор, не дал им это сделать, — похвалил Вадим. — Держи оборону, мы сейчас подъедем.
Через минуту в салон забрались невозмутимый Жилин и пышущая гневом Маринка. Протестные настроения этого вечера сквозили даже в одежде ребенка: на голове колтун, губы ярко накрашены, рваные шорты поверх рваных колготок.
— Папахен, что за фигня? — разорялась Маринка. — Я не подписывалась на твои остросюжетные штучки! Куда ты нас с тетей Леной втягиваешь? А это что за люди? Они будут свидетелями на вашей свадьбе? А где пулеметные ленты через плечо?
— Марина, успокойся, они не виноваты, — подняла глаза Лена. — Это я их втянула…
— Замечательно! — всплеснула руками Маринка, развеселив «неулыбчивых» спецназовцев. — Два сапога пара, вы просто созданы друг для друга!
Спецназовцы украдкой улыбались. И как-то даже с уважением стали посматривать на командира. Мол, баба — огонь, дочь — из той же когорты «непримиримых». Меньше всего Вадим хотел знакомить «работу» с «личным», но что еще оставалось делать? Раздражению не было предела. С каждой новой неудачей все труднее становилось держать себя в руках. Капралов намеренно вел машину дальней дорогой, чтобы избавиться от слежки. В итоге сам запутался, и пришлось выбираться какими-то кривыми переулками северо-восточной части городка, который на поверку оказался безбожно растянут. «Хвост» стряхнули, а возможно, и не было «хвоста», но это не повод расслабиться и радоваться. На улице Кавалерийской царила тишь. Загнали машину во двор, осмотрели дом, двор, все обнюхали на наличие растяжек. «Кто за кем охотится?» — недоумевал Вадим. Он выставил посты, загнал своих женщин в дальнюю комнату, где окно оснащалось ставнями, попросил их спокойно посидеть, пока «компетентные товарищи» примут решение, которое бы всех удовлетворило. «Эвакуационные» настроения уже превалировали. Деньги, документы при себе — это главное. Какая-то часть вещей. Остальное можно оставить в гостинице, вещи — наживное, в отличие от жизни и здоровья. Отправить женщин как можно дальше — под конвоем, в Сибирь!
