Комбат. Смертельная битва - Андрей Воронин
Устройство было незнакомо Комбату, но он легко раскусил принцип его действия. Нажатие кнопки дистанционного пульта дает искру, от нее воспламеняется горючая смесь, находящаяся в резервуаре. Температура горения смеси очень высока, поэтому уже через минуту пламя охватит всю подсобку, а затем и магазин Старикова. К счастью, бандиты не слишком умело замаскировали адскую машину. Никита, скорее всего, прошел бы мимо обычной коробки, только с торчащим из отверстия коротким проводком. У него весь склад завален коробками. А вот Рублев после тщательного осмотра заметил подозрительную вещь.
– Значит, вы не угомонились. Ладно, посмотрим, чья возьмет, – выдохнул Комбат, обезвреживая устройство.
Он не подозревал, что это была проверка на его квалификацию.
Выслушав рассказ Лишая, Болт злобно ощерился:
– Афганец, говоришь. Видали мы таких афганцев! Однако вид травмированного Кишмиша предостерег его от поспешных действий.
– Ладно, сначала мы проверим мужика на вшивость, а затем прикинем, как с ним разбираться.
А Борис решил на всякий случай утром наведаться в магазин Старикова. Богатый опыт научил его, что даже поверженный враг иногда способен больно огрызнуться. До того, как путевые артерии столицы забились тромбами автомобильных пробок, он выкатил из гаража свой «форд» и отправился на рынок. Едва Комбат обезвредил зажигательное устройство, нарисовался Стариков.
– Вы уже здесь! – удивился Никита. – Или не уходили?
– Уходил и даже успел нормально выспаться.
– А я после вашего вчерашнего звонка до глубокой ночи ворочался с боку на бок. Вы же ничего толком не рассказали, только сообщили, что все хорошо, – с легкой укоризной заметил Стариков. – Но если все хорошо, почему вы сюда вернулись, да еще в такую рань?
Теперь в голосе Никиты явственно звучала тревога.
– Афган приучил меня оставлять поле боя, только когда есть уверенность в безоговорочной победе. Сейчас у меня такой уверенности нет, – ответил Комбат, умолчав об обнаруженной «зажигалке».
– Да, Борис Иванович, вы остались таким же, как и раньше, словно еще продолжаете служить.
– Пенсионер я, Никита, отставной майор, – оборвал его фантазии Комбат.
– И чем занимаетесь? Неужели, как другие пенсионеры, смотрите сериалы.
– Бог миловал, – уклончиво ответил Комбат. Если бы Никита знал о командировках Рублева, о том, какие задания полковника Бахрушина ему доводилось выполнять, он бы сразу перестал задавать вопросы. В том числе и потому, что надолго потерял бы дар речи.
– Зато у вас есть время часто встречаться с боевыми товарищами, – словно утешая бывшего командира, несправедливо отправленного в отставку, сказал Никита.
– Ты прав. Если захочешь, я и тебя когда-нибудь с собой возьму, – пообещал Рублев.
– Я с радостью. Интересно, узнаю ли я хотя бы одного человека? Ведь столько лет прошло.
– Узнаешь, никуда не денешься. Было бы желание.
На этом разговор закончился, настало время заниматься делами. Борис сначала отслеживал подозрительных людей, собираясь к обеду вернуться домой, но как-то вовлекся в круговерть общих дел и задержался в магазине до вечера.
– Ладно, Никита, хватит тебе пользоваться дармовой рабочей силой, – расставаясь, пошутил Комбат. – Если что – звони.
Он выехал с рынка, добрался до гаражей, поставил машину и уже собирался закрывать дверь, как вдруг его ослепили зажегшиеся фары подъехавшего следом «мерседеса». Из машины вышли пятеро молодых ребят. Одного из них Комбат узнал. Вчера этот тип униженно извинялся и говорил, будто ошибся магазином, а сегодня приближался к Борису с гаденькой ухмылочкой на физиономии. И бейсбольной битой в руке.
Какой-то странной любовью полюбили доморощенные гангстеры заморский спортивный инвентарь.
Еще трое вооружились ножами и кастетами. Лишь пятый двигался к Рублеву с голыми руками. Он же начал драку, тогда как остальные стали полукругом, готовые в любой момент подключиться к схватке. Противник Комбата, жутковатого вида пацан с перебитым носом, был хорошим боксером, однако имел крайне смутное представление о работе ногами. Рублев мог пару раз уложить его на пропитанную бензином землю, но ограничивался защитными блоками. Очень грамотно его окружили: если набросятся со всех сторон, отбиться будет весьма проблематично. Надо бы как-то выбраться из этого волчьего кольца, а потом уже затевать активные действия.
Но легко сказать «выбираться». Боксер прощупал оборону Комбата и начал переходить к активным действиям. Рублеву стало не до того, чтобы искать выход из окружения. Он только и делал, что отражал сыпавшиеся на него удары. Это не могло продолжаться до бесконечности, рано или поздно кулак боксера нашел бы уязвимое место. Поначалу Комбат уповал на разницу в физической подготовке. Он каждое утро выполнял интенсивный комплекс упражнений, а его противник гораздо больше времени проводил в ресторанах и должен был выдохнуться первым. Но сказывалась молодость горбоносого. Комбату становилось все труднее отражать удары, его защита начала давать трещины.
«Так он меня нокаутирует без вопросов. Ладно, будь что будет. По крайней мере хоть одного урода переведу на больничную койку. А если повезет, оставлю в дураках и остальных», – решил Борис.
Горбыль не сумел уловить изменений в действиях противника. Его охватил азарт. Давненько он не встречал такой грамотной обороны, когда почти все удары натыкаются на блок или уходят в пустоту. Теперь он стремился к одному – взломать эту защиту, впечатать свой кулак в подбородок мужика, а потом с осознанием выполненного дела отойти в сторону и наблюдать, как пацаны будут остервенело месить распростертое без сознания тело.
Комбат учел никакую работу ногами Горбыля и сработал без затей. Неожиданно разорвав дистанцию, он с носка залепил боксеру между ног. Со стороны могло показаться, что Горбыль решил устроить маленький перерыв и сделать упражнение для восстановления дыхания. Сначала он раскинул руки в стороны, а затем скорчился, обхватив пострадавший орган. Комбат не стал миндальничать и от души заехал боксеру ногой в лицо. Горбыля швырнуло на землю. Развязка оказалась слишком внезапной. Дружки боксера отказывались верить своим глазам. Ведь Горбыль практически добивал противника, и вдруг все так перекувыркнулось.
Их секундной растерянности Комбату хватило, чтобы выскользнуть
