Михаил Нестеров - Спецкоманда №97
Генерал посмотрел на часы. Именно в это время в корпусе 14Г, в Представительском зале №3, проходила встреча Путина с представителями российского и иностранного бизнеса. Сейчас там суетится Виктор Филатов, под которым было формирование графика президента и встреч. «По аппаратным меркам — огромный кусок полномочий». Ну да черт с ним, у каждого своя работа. Самое время вспомнить о некогда (и совсем недавно) созданных управляемых «органах», которые обеспечивали сохранность тем лицам, по одному лишь телефонному звонку которых немедленно выезжала «бригада» и «валила». Они делали самую грязную работу и не задавали вопросов. Они были негодяями и профессионалами высокого уровня в одном лице. В их сознании уже давно не было запрета на убийство, а убивали они с хирургической точностью. Они не гнушались никакой работы, индифферентно принимали приказ «валить», совершить теракт и подставить под него конкретную группу лиц либо организацию, организовать беспорядки в каком-нибудь городе, спровоцировать драку на каком-нибудь митинге. Они не подразделяли работу на плохую и хорошую.
Генерал — специалист с большой буквы в области разведки и контрразведки — знал, как создавать подобные подразделения и как управлять ими. Еще ни разу ему не пришлось покачать седоватой, подстриженной «бобриком» головой: «Управление с управлением не справилось». Он справлялся всегда. Когда он получал задание либо действовал самостоятельно, на вопрос «Ну что там с Васей?» — вслух или мысленно отвечал: «Голова уцелела». И видел, как кто-то ежился от этих слов.
Паршин не только разработал операцию «Жасмин», но и сделал все, чтобы имена диверсантов не всплыли на поверхность. В противном случае еще шесть лет назад разгорелся бы грандиозный скандал, и двумя годами позже ему бы не пришлось вместе с ближайшими соратниками предотвращать импичмент Бориса Ельцина, «который грозил ввалить страну в хаос предвыборных амбиций».
Генерал Паршин любил появляться неожиданно. В конкретном случае он не допускал мысли о посреднике, пускай даже проверенном и надежном человеке. Александр Петрович без труда нашел одну из многих сотен жалоб, приходящих в Кремль на имя Верховного главнокомандующего от военнослужащих. Письма прочитывались его помощниками и сортировались по темам. Хотя все они были на одно лицо. Вот письмо, подписанное военнослужащими Каспийской военной флотилии.
"... Недавно в новостях была показана встреча президента РФ Владимира Путина с министром обороны РФ и заместителем МО по финансовым вопросам, где последние докладывали Главнокомандующему о том, что долгов по выплате денежного довольствия в ВС нет. Эти заявления не соответствуют реалиям нашего подразделения.
Денежное довольствие выплачивалось последний раз в мае за февраль;
— пайковые выплачены по январь;
— компенсация за санаторно-курортное лечение и денежные выплаты за поднаем жилья военнослужащим проводятся в конце года;
— материальная помощь выплачивается после отпуска, а не перед ним.
Эти безобразия происходят регулярно с начала прошлого года...[12]
И так далее.
Паршин вызвал к себе помощника.
— Подготовь все для поездки в Каспийск и Астрахань. Вот по этой жалобе главкому. — Он подтолкнул петицию к краю стола. — И чтобы явиться не как снег на голову, а «как из маминой из спальни», понял? Уже завтра утром я хочу поговорить с руководством флотилии.
«Кривоногий и хромой»? — в тему подумал помощник, выходя из кабинета шефа. Тот не был ни тем, ни другим. Слегка грузноватый, с чуть рябоватым лицом, немного грубоватый и нетерпеливый... Словом, «чуть-чуть» не дотягивал до идеала.
Через десять минут Паршин беседовал с другим человеком, начальником своей охраны полковником Артемом Вакуловым. Полковник ФСО был молод — чуть за тридцать. Служебные ступени в Федеральной службе охраны не были короткими, но почти всегда получалось так, что одна считалась за две. У офицеров госохраны, которых генерал отобрал в свою команду, был богатый опыт за плечами, в свое время они обеспечивали организацию и функционирование — совместно с ФОПСИИ (Федеральные органы правительственной связи и информации) — президентской связи и участвовали в борьбе с терроризмом.
— Завтра едем в Дагестан. Съезди в полпредство и распорядись, чтобы в Каспийске нас обеспечили транспортом. Подбери пять-шесть человек — не больше, для частного дела.
Полковник Вакулов кивнул:
— Да, я понял, Александр Петрович.
Он понял, каких именно людей желает видеть шеф в своей охране. Тех, кто в совершенстве владел такими дисциплинами, как допросы, обыски, выявление слежки, уход от погони. Не говоря о таких функциях, как физическая защита.
Подобные поездки полковник Вакулов называл рискованными, всегда приходилось обходиться минимумом охраны. Одна стремительность, что ли, паршинских набегов почти исключала риск. Он и его охрана походили на летучий отряд Дениса Давыдова. Да и оперативные мероприятия, связанные с ними, усыхали до черствых распоряжений. Утечка информации в таких случаях едва ли не полностью исключалась. И последний момент: бывший начальник департамента контрразведки знал цену риску, и он всегда был оправдан.
* * *Дагестан, Пионерский
Сон не шел. Влад, лежа на солдатской койке, думал о предстоящей встрече. Не мог не вспомнить, как познакомился с Паршиным. Его привезли на дачу к полномочному представителю президента в Калмыкии Олегу Строеву. Кремлевское перетряхивание кадров, случившееся накануне очередных выборов президента, больно задело Строева: он стал главой администрации, но не той, о которой тайно мечтал, может быть. Это «повышение» принижало достоинство бывшего разведчика (к тому же он приказом Бориса Ельцина был освобожден от обязанностей члена Совбеза), а с другой стороны, он на отдельно взятой территории стал руководителем «калмыцкого административного филиала».
Генерал Паршин был уполномочен обсудить со Строевым вопрос, так или иначе связанный с «восстановлением Александром Лебедем осенью 1996 года мира в Чечне», когда армию вывели и бросили в ставропольскую грязь, а в самой Чечне открыто заработали диверсионные лагеря с инструкторами-арабами. Разведорганы отметили странную тенденцию: значительная часть боевиков все активнее оседала в Калмыкии. Против всякой логики «повстанцы» не оставались в Чечне. В Калмыкии же вели себя тихо и, что вызвало подозрение, почти все нашли себе работу. Хотя раньше такого не наблюдалось. В основном чеченцы предпочитали криминальный бизнес, как, например, торговля наркотиками, рэкет, «крышевание».
Все это настораживало, виделось «затишьем перед бурей». Готовилось что-то серьезное. Вроде вооруженного захвата власти. Все выглядело организованно и масштабно, что ли.
Впрочем, масштабно ли, об этом говорил документ:
«По данным Главного управления собственной безопасности МВД, министр внутренних дел Калмыкии незаконно зарегистрировал в республике более двадцати тысяч чеченцев. В республике действуют неучтенные нефтяные скважины; их контролируют чеченцы, финансирующие боевиков. На железной дороге возникла опаснейшая ситуация — калмыцкий участок, по которому шли в Чечню воинские эшелоны, тоже под контролем чеченцев...»
* * *Паршин намеренно «торпедировал» в Кремле этот вопрос, чтобы на месте — почти на месте — подготовить плацдарм для своих дальнейших действий, касающихся устранения и.о. гендиректора оборонного холдинга Валерия Максакова.
Тульчинского привезли на дачу трое обезличенных парней. Обыскали и поставили перед шефом. Тот начал издалека:
— Я был знаком с твоим отцом. Не скажу, что был его другом. Но я следил за твоей карьерой. — И сделал сбивку на лирику: — Знаешь, я смотрю на тебя и вижу то, что не видел лет двадцать.
— Что?
— Себя. Скажи прямо: тебе нравится то, чем ты занимаешься?
Так прямо Тульчинский ответить не мог.
— И да и нет, — осторожно сказал он, еще не зная, кто передним. Вернее, перед кем он находится.
— Я знал, что твой ответ будет именно таким. Я могу предложить тебе более интересную работу. Но хочу сразу предупредить: ты не должен задавать никаких вопросов. Получил приказ — выполнил. И это тебе знакомо. Будешь получать хорошие деньги.
— Кто вы? — наконец-то спросил Тульчинский.
— Присаживайся, — предложил генерал, указывая место за столом. Чего там только не было: фрукты, черная икра, несколько сортов коньяка и вин; из открытого окна доносился аромат жарившегося шашлыка. Паршин налил гостю вина и в знак приветствия поднял свой бокал. — Я тот человек, — ответил он на вопрос, — который не совершает ошибок. Даже если ошибается. Ну давай, за знакомство. Я генерал-полковник Паршин, заместитель главы кремлевской администрации, — слегка завысил он свою должность. А вот дальше шла сущая правда. — Курирую военно-промышленный рынок и держу руку на пульсе некоторых спецслужб.
