Олег Приходько - Прыжок рыси
Искушенный в вопросах криминальной политики (благодаря демократической прессе, разумеется, которую имеет честь представлять и ваш покорный слуга. — Л.Х.), читатель знает, что в результате любви между бандитами и Властью рождается ребенок по имени мафия. Итак, одна часть мафии — агрессивная и преступная — в Японии называется «якудза»; другая — пассивная, хотя и не менее преступная — Властью (хотел поименовать ее правительством, да побоялся обидеть тех, кто правительством не является: полицию, судебных чиновников, промышленников, элиту и пр.).
Методы «якудзы» были сформированы и апробированы от самого ее основания — еще в XVIII столетии, в условиях безраздельного господства военно-полицейского аппарата в период застоя, выразившегося в принудительной изоляции от внешнего мира (полагаю, читатель достаточно политически грамотен, чтобы не путать японский застой с отечественной стагнацией, знакомой из курса новейшей истории). К методам «якудзы» относятся: беседа, разъяснение, убеждение, сотрудничество на договорной основе с теми партнерами, которые их разделяют. К тем же, кто сотрудничеству противится, «якудза» применяет не менее прогрессивные, хотя и несколько более агрессивные методы воздействия: насилие, шантаж, угрозы, террор…
Что же касается Власти, то ее пассивность по отношению к «якудзе» является не столько методом, сколько способом существования. И условиям их с «якудзой» сосуществования…»
— Молодой человек, вы «Парсуну» спрашивали? — тронула Евгения за плечо женщина. — Вам на следующей выходить.
— Спасибо.
«Намек Г. понял», — снова вспомнил Евгений. — Какие уж тут намеки!.. Эка невидаль — власть сотрудничает с мафией. А где она не сотрудничает с ней, в Москве, что ли? Попробуй не посотрудничай — перестреляют всех в одночасье, и дело с концом. «Якудзой», «Черной кошкой», «Неуловимым Джо» быть никому не возбраняется, лишь бы на преступлении не попался. Раньше в столице банда убийц «Черная кошка» орудовала — все население в страхе держала, а теперь издательство ее именем называется — и ничего. Все читают, и никто не боится… Можно подумать, в Японии за решетку не сажают. А улик, фактов, доказательств у тебя, Паша, и нет. Потому-то тебя и печатали — на потеху. Слова, слова, слова… Ты, конечно, не прокурор, я понимаю. Как журналист, со своей задачей справлялся — тыкал пальчиком в больные места. Только собака ведь лает, а караван идет?
Идет караван, Паша. И ни тебе, ни мне его не остановить. Может, правильной дорогой идет, а?..»
Металлическая полусфера крыши делала «Парсуну» похожей на беременную устрицу.
К разочарованию Евгения, видеосалон на первом этаже не работал. Помимо ателье и видеосалона, «Парсуна» включала киоск по продаже видеоаппаратуры и мастерскую по ее ремонту, прокат кассет, рекламное агентство. На втором этаже обращала на себя внимание стеклянная дверь под красочной вывеской «ЖИВЫЕ ЦВЕТЫ — В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ ГОДА!».
— Слушаю вас, — подошел к Евгению человек неопределенного пола и возраста с гладко зачесанными назад рыжими волосами. — Будем фотографироваться?
«Где-то я его видел? — брезгливым взглядом измерил Евгений подошедшего. — Кажется, в крематории. Нуда, церемониймейстер из ритуального зала!»
— Мне нужен Ярик из видеосалона.
Тон администратора тут же перестал быть официальным и потеплел.
— Ах, вы к Ярославу Богдановичу? — жеманно, с придыханием воскликнул он.
«Педрило», — понял посетитель.
— Вы знаете, его, к сожалению, нет. Он, к сожалению, заболел.
— К чьему сожалению? — начал злиться Евгений.
— Как?.. А-а!.. Ко всеобщему, разумеется. Может быть, я чем-нибудь могу…
— Не можешь. Разве что домашний адрес.
— Ярослава Богдановича?
— Не твой же. Где он живет?
Администратор обиженно надул губы.
— Не знаю.
— Ой ли?.. Ну так узнай! И поживее.
Ярко выраженный представитель тех, кого в устаревшей официальной лексике называют «меньшинствами» и кто давно уже, судя по передачам ОРТ, составляет большинство, особенно в богеме демократического «ренессанса», крутнулся на каблуках, сделал несколько шагов к тяжелой бархатной портьере, отделявшей вход в фотоателье, но затем решил «вспомнить» адрес Ярика без предварительной консультации.
— Ах да, да… Я вспомнил. Он живет на улице Пирогова. Дом двенадцатый, это легко — как автобус, который сюда ходит. А квартира… квартира справа на четвертом этаже в первом подъезде.
— Телефон у него есть?
— Телефон?.. Телефон я могу вам дать, но он его отключил Он, знаете ли, болен…
— У него что, СПИД?
Администратор вздрогнул:
— П-почему… СПИД?
— А у вас ещё и зубы болят? — сплюнул Евгений и удалился вниз по лестнице.
«Ярослав Богданович» — это навсегда, — подумал он с не приязнью. — Ха-ар-роший салон!..»
Разузнав у прохожих, как найти улицу Пирогова, он закурил но успокоения это не принесло. И оттого, что стрелки часов коснулись полдня, оттого, что приходилось терять время, а стало быть, и деньги, от неопределенности, голода, безденежья, плохой погоды, не до конца ясной своей миссии, «птичьего» статуса, удаленности от дома и какой-то непреодолимой, роковой обреченности на одиночество — от всего этого вместе ему безумно захотелось бросить все к такой-то матери и уехать поскорее из этой «портовой клоаки» в Москву, Париж, а то и просто куда глаза глядят.
«Ага! — тут же откликнулся предательский голос. — А я тебе что говорил?.. Ты погоди, это еще цветочки. Ягодки, брат, еще впереди!»
«ЖИВЫЕ ЦВЕТЫ — В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ ГОДА!» — вспомнилась рекламная вывеска в «Парсуне».
«На-до-е-ли! Написать бы статью о цветах…» — всплыла перед глазами запись в блокноте Павла.
Обратно ехал в том же провонявшем бензином автобусе. Смотрел на прохожих, дома, заборы и постепенно приходил к выводу, что «охота к перемене мест» должна подкрепляться отсутствием конкретных целей, иначе путешествие превращается в скучную командировку, а крики чаек надоедают быстрее, чем наступает долгожданный покой.
«Написать бы статью о цветах»… Что ты, Паша, все вокруг да около?.. Что ты меня за нос-то водишь?.. Боялся, что блокнот твой попадет в чьи-то грязные руки?.. Или… или смерти ждал?..
А ведь не спрячь мама твой дневничок — лежать бы ему сейчас вместе с проявленной пленкой «Кодак» в следовательском столе. Но тебе-то в случае смерти было бы не все ли равно?.. Кого-то не хотел подставлять?.. Грошевскую, которая наводила тебя исподволь на чей-то след?.. Впрочем, заметки твои могли быть чем-то вроде узелков на память, остальное ты держал в голове…»
«Выгодно ли Власти дружить с «якудзой»? Праздный вопрос, читатель, не правда ли? Зачем же подвергать риску жизни агентов, внедряя их в организованные преступные группировки, если можно заглянуть в общедоступный справочник и позвонить любому члену семейства «якудзы» прямо домой? Зачем тратить бешеные деньги на борьбу со шпаной, разрозненными рэкетирами, сутенерами и прочим криминальным сбродом, если «якудза» делает это лучше, тем более добровольно, хотя и не совсем бесплатно?.. Да «якудзу» в пример нужно ставить! Без демонстраций, митингов и забастовок, на основе строгого соблюдения принципов демократического централизма люди кормятся сами и кормят Власть. По улицам в Японии можно ходить спокойно, не в пример Нью-Йорку или Казани: никакой тебе, понимаешь, преступности! И ряды безработных стали редеть: проведя обряд посвящения в мафию невостребованных солдат и офицеров императорской армии, «якудза» сняла головную боль Власти. Зажглись в кварталах красные фонари — перестали увядать японки. Обрадовались скучавшие до сих пор домохозяйки: теперь лекарства им приносят прямо на дом. Можно в таблетках, можно в ампулах. И «якудзе» выгодно, и Власть довольна: самый надежный бизнес, который в отсталых странах называют торговлей «белой смертью» — в надежных руках! Чем бедному японцу защитить себя, не окажись поблизости кого-нибудь из 100-тысячной семьи «якудза»? И это предусмотрели: за умеренную плату можно приобрести оружие подходящего калибра.
Власть, конечно, морщится — ей по статусу так положено. Морщится и… отворачивается: «Глаза бы мои, мол, не смотрели!» Игра, значит, такая (по-японски «жмурки» называется).
Случись японцу оказаться на мели — тоже не беда. Подконтрольные «якудзе» ростовщики к вашим… простите, к его услугам! Берет деньги взаймы, пишет расписку, указывает в ней сумму с учетом 70 % годовых — и может себе ни в чем не отказывать. Ну уж если не вернет — тогда процент удвоится.
Можете вы себе представить это где-нибудь в Воронежской губернии?
Отношения между ростовщиком и клиентом должны строиться на честной и взаимовыгодной основе. Выгодно попавшему в затруднительное положение обывателю, выгодно ростовщику, выгодно «якудзе»: ростовщичество — идеальная возможность «отмыть» денежки, заработанные на нелегальном бизнесе — торговле наркотиками, к примеру.
