Андрей Воронин - Алкоголик. Эхо дуэли
— Ладно, – махнул рукой Медуза. – Мы говорили о причине вашей поездки домой.
– А она вообще фантастическая, – оживилась Лика. – Вы мне не поверите.
Все-таки они как-то странно общались, называя друг друга то на «ты», то на «вы».
— Я во все верю, – пробормотал Медуза. Действительно, глядя в ее удивительные, глубокие глаза, можно было поверить во все.
— Мне было видение!
— Что-то Божественное? Ангел появился за спиной?
— Нет, – Лика была совершенно серьезна. – Мне приснился Джон Леннон.
— Кто?
— Ну, Джон Леннон… А что тут такого? Я же сказала, что не поверишь. Не буду дальше рассказывать.
— Давай, давай, говори.
— Говорю. Мне приснился Джон Леннон.
Во взгляде Медузы читалось недоверие.
— Да-да, это был именно он, – горячо заверила его Лика. – Только он был без своих круглых очков, и волосы короткие. Он был совсем молодой. Но я знала, я чувствовала, кто это.
— А почему именно Джон Леннон? – изумился Медуза.
— Не знаю, – пожала плечами Лика. –¦ Олег его очень любит. Особенно эту песню «Вообрази», где поется о том, что не будет ничего такого, что может разъединять людей, – не будет богатых и бедных, не будет войн. Он предлагает вообразить все это.
Лика вздохнула.
— Рай да и только, – подтвердил Медуза. – Только будет это все не в этой жизни. Это будет в жизни после смерти. Самого ведь Леннона тоже… киллер пристрелил?
— Не киллер, а психопат. Он потом мемуары написал о том, как да почему… Детство у него было несчастливое. Нереализованные амбиции. Непривлекательная внешность. А вот нашел способ прославиться. Все о нем знают. А был бедным, затурканным ребенком. Да, у всех психов трудное детство. У меня тоже, как у психов, – Лика еще раз вздохнула, еще более горестно. – Теперь понял, почему именно Джон Леннон мне явился во сне?
— Приблизительно.
— Дальше рассказывать?
— Так это был сон или видение?
— Это такой сон, который как видение, потому что во сне понимаешь, что не спишь, а все, что видишь и чувствуешь, происходит как наяву. Дошло?
— Доходит.
— Так вот мы с ним стояли на грязной узкой улице, чувствовалось, что совсем рядом море. Пахло мазутом. Ветер гонял бумаги между домами. Он смотрел на меня так, как будто был моим лучшим другом. – Лика на мгновение задумалась. – Нет, не другом… Друзья не всегда бывают доброжелательны. Ну, он был… короче, как тот, кто хочет мне добра. И он сказал мне, что для того, чтобы разобраться со своими проблемами, я должна найти свою первую подругу детства и повторить с ней все игры, в которые мы играли. И в процессе мне откроется правда. Потом я позвонила Любаше. Раньше мы жили в соседних домах. А больше на нашей улице не было детей. Знаешь, я была очень одиноким ребенком, мне было не с кем общаться из сверстников. И вот за любое внимание к себе я готова была платить чем угодно – отдавать вещи, сладости, позволять издеваться, лишь бы со мной общались. И теперь это продолжается.
— Ты о чем?
— Дело в том, что мне надо просто остановиться. Родители очень боялись, что я вырасту эгоисткой, и подавляли во мне даже незначительные проявления самоуверенности. А когда отдаешь другим то, что им, по сути, не нужно – себя, и живешь жизнью тех, кому это не надо, их интересами, то мимо проходит все твое – карьера, таланты, успех, любовь. Просто я не умею себя любить.
— Я тоже.
Лика как будто бы не слышала последней реплики.
— Мне просто надо было взять себя в руки и прекратить все это, – продолжала она. – Надо перестать зависеть от людей и их отношения ко мне. Вот так. Надо идти тропой одинокого воина и посылать всех на хрен.
— Не только тебе надо идти одинокой тропой. Этой тропой идут все люди, – хрипло сказал Медуза.
Женщина за столиком у окна взяла в руки сумочку, похоже собираясь уходить. Вот так всегда. Сейчас она уйдет, и больше он никогда ее не увидит. Но она впервые посмотрела на него, и на ее губах появилась мягкая улыбка.
— Но ведь ты мне поможешь? – говорила Лика. – Ты убьешь меня… Ты мне скажешь: «Закройте глаза, рот и уши, сейчас вам будет больно – вы полетите по черному коридору, когда увидите свет в его конце, там вас будет ждать любимая прабабушка… А в клетке Синяя птица счастья. Тоже мертвая…» Ты поможешь мне избавиться от всего этого?
— Посмотрим… Доедай свой чебурек. Он совсем холодный.
— Посмотрим? А сами вы куда все это время пялитесь? – рассердилась Лика. – Я уже давно заметила, что вы меня совсем не слушаете, а смотрите через мою спину… Что там?
Лика сделала попытку обернуться, но ее спутник удержал ее сильной рукой.
— Тише ты!
— Что, нельзя повернуться? – Лика искоса взглянула на своего спутника, вид у него был странный, вроде бы даже смущенный.
— Можно, только…
— Что, за нами следят?
— Нет, просто осторожно повернись и посмотри на девушку за столиком у окна.
Лика была поражена.
— Зачем?
— Посмотри и скажи мне, как ты думаешь: проститутка она или нет? Мне бы очень не хотелось, чтобы она оказалась проституткой.
— А какое это имеет значение? – она взглянула на него, не сразу поняв, о чем он спрашивает.
— Ну, ты посмотри, посмотри, – торопил он ее.
Лика медленно повернулась.
Ее похититель видел у окна стройную брюнетку, утомленную, но готовую ответить на вызывающий мужской взгляд.
Лика моментально узнала ее.
— Любаша! – взвизгнула Лика и бросилась к ней.
Женщина вздрогнула от испуга и резко обернулась, но тут же бросилась Лике на грудь, начала что-то говорить и разрыдалась.
— Лика! Боже мой!
Все было как во сне, подруги действительно встретились.
Вопрос о том, проститутка Любаша или нет, остался открытым. В данный момент это не имело никакого значения.
* * *
Дорога была совершенно пустынна. Дождь продолжал лить. Абзац остановил машину у обочины и закурил сигарету. В мокрой одежде было неуютно.
Все небо было накрыто огромной черной тучей; казалось, ее целью было накрыть Абзаца, именно его одного. С неба низвергались потоки воды, покрывая стекла полупрозрачным слоем. Струи дождя бешено молотили по крыше машины. Это было похоже на конец света. Абзац подумал, что все явления природы связаны с тем, что происходит в мире людей – с их чувствами, мыслями, переживаниями, – наши страсти сотрясают атмосферу. Или наоборот – мысли, чувства, переживания людей зависят от природных явлений.
На минуту он замер, откинув голову на спинку сиденья, и с закрытыми глазами вдыхал дым. Он слышал только шум дождя. Открыв глаза, он увидел мокрую ворону, присевшую на ветку дерева, стоящего при дороге. «Но ведь должен же быть ответ, – сказал он вслух, – даже если его нет…» Ворона каркнула и улетела.
Под курткой завозился, задергался телефон. Надо же, а он очередной раз забыл об этом мобильном средстве связи.
— Слушаю, – деловито сказал он.
В трубке раздался такой крик, что Абзацу пришлось отодвинуть ее от уха.
— Паша? – спросил он вполне миролюбиво. – Это ты, что ли? Говори спокойнее, не ори.
Паша совершенно утратил контроль над собой, он кричал, что у него больше нет сил, что он долго не мог дозвониться, что он в конце концов ждет Абзаца в гостинице, в номере 333, который он заказал для них двоих.
— А столик в ресторане? – спросил Абзац.
Паша отчаянно выругался в трубку.
— Так что, мы пить сегодня не будем? – поинтересовался Абзац.
— А ты что, нашел?.. То, что должен был найти? – заорали в трубке.
— Можно сказать, что нашел, – спокойно сказал Абзац.
— Так он у тебя? – обнадежился Паша.
— Можно сказать, что нашел, а потом снова…
— Ты достал? – завопил Паша.
— Не все так безнадежно, – ответил Абзац.
— Ладно, встретимся в номере 333, – завершил разговор Паша.
Он назвал адрес, по которому находилась небольшая частная гостиница. Называлась она «Зеленая вилла».
Абзац сунул в нагрудный карман трубку, очередной раз удивляясь уродливости черного цветка с шипами, который упорно не хотел пропадать с экрана.
Абзац обдумывал тактику. Ситуацию надо бережно держать в руках, места для ошибок больше быть не должно. Он уже совершил их немало. Больше нельзя совершать никаких промахов. Он посмотрел на сбитые о зубы бармена костяшки пальцев. Хорошо бы продезинфицировать ссадины. Только все получалось, как в том похабном анекдоте, – негде, некогда и нечем.
Ему необходимо было выпить. Сейчас же.
Нет, сначала все как следует обдумать, а потом выпить. Нет, не так, если не выпьешь, то ничего не придумаешь. Короче, выпить надо не сейчас, а как можно скорее.
Абзаца тревожила встреча с Пашей. Что-то было во всем этом не то… Сохранность пистолета отошла на второй план. Пока он в руках у безумного мента, считающего себя прямым потомком мифического стрелка, антикварному оружию гарантировано бережное отношение. Как же, семейная реликвия!
