Сергей Самаров - Кодекс разведчика
Тут у меня опять мобильник зазвонил – я забыл во второй раз его выключить. Определитель показал, что это снова Поваляев.
– Легок черт на помине… Будешь с ним говорить?
– Давай…
ГЛАВА 9
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ РУСИНОВ,
подполковник в отставке
Мы с дочерью просидели за разговорами до половины четвертого ночи. Обсудили, кажется, все, что можно и нужно было обсудить. Как-то само собой получилось, что Ольга стала моим главным помощником, хотя раньше я привлекать ее к сотрудничеству не думал, собираясь только спрятать на время от возможной угрозы. И дело здесь даже не в том, что помощнику достается обычно много работы, порой опасной, а я хотел уберечь дочь от любой опасности. Такое мое поведение было бы вполне естественным, но меня донимали сомнения совсем иного плана. Сам, как офицер спецназа, прошедший чуть ли не все горячие точки в мире, что существовали в советские времена, я хорошо понимал разницу между собой и простыми людьми. Даже разницу между собой и тем же самым другом дочери Андреем, «глотающим» километры на своем «Харлее» и имеющим за плечами службу в спецназе внутренних войск и даже войну в Чечне. Мне уже приходилось сталкиваться с такими парнями. Пусть не с последними поколениями, что в Чечне повоевали, но с теми, кто Афган прошел. Если офицер долго готовится к войне, и не только физически, но и морально, и, научившись убивать, не становится убийцей, то солдату психологической подготовки часто не хватает, и характер часто ломается. Любая война ломает человеческий характер. Постоянное соприкосновение со смертью – ломает. Но это парни… А вовлекая в маленькую локальную войну дочь, я начал бы ломать ее характер. Конечно, война с неизвестным противником в своей стране выглядит странно. Но для меня она все равно остается войной. Миниатюрной вроде бы, но, если вдуматься, перманентной, возобновляющейся то в одном городе, то в другом. И совсем неженское дело сталкиваться с этой войной и с неизбежной ее спутницей смертью…
Ольга потеряла мать. Это ее первое столкновение со смертью. И она еще не видит разницы в понятиях – самому кого-то потерять или самому убить, или же стать соучастником убийства. А сопротивляться убийцам и победить их можно только в том случае, если сам будешь убивать. Иного не дано. А когда разницу почувствует, может быть поздно. Да, я имею закалку. Я имею опыт. Я умею себя, свою психику контролировать. Но это умеют не все мужчины, а столкнувшись с жестокостью, женский характер сломается гораздо быстрее, чем мужской, и ломка эта может стать более страшной, необратимой…
И я не желал дочери пройти через эту ломку…
Тем не менее обсудив всю ситуацию, мы вместе пришли к выводу, что она должна стать непосредственной участницей событий, иначе ей и мне просто не выпутаться из этой ситуации. По крайней мере путей прямых пока не виделось. И Ольга добровольно готова была пойти на риск, чтобы путь стал близким и конкретным. Только определившись в этом вопросе, когда я уступил ее настояниям, мы разошлись по разным комнатам и уснули.
А утром, в половине шестого, меня разбудил звонок Доктора Смерть. Невольно вспомнилось, что только сутки назад, тоже в половине шестого, я сам звонил Максиму Юрьевичу Шторму. Да, только сутки всего прошли… А кажется, что чуть ли не месяц минул – столько событий произошло, и взгромоздились они одно на другое, и теперь все эти события предстоит рассортировать, расставить по полочкам в голове и установить взаимосвязь между ними, чтобы выявить связь и закономерность процессов. Это выглядело настолько сложным, что одному разобраться было практически невозможно – слишком много дел и интересов переплелось в единое, чтобы можно было уследить за всем и все проконтролировать. И помощь Интерпола была незаменимой, если не главной.
– Слушаю вас, Виктор Юрьевич…
– Я тебя не разбудил?
Разбудил – не разбудил… Для меня это прозвучало странно…
– У меня боевая обстановка, поэтому понятия сна и бодрствования значения не имеют.
– Нормальная обстановка, – согласился Доктор Смерть. – Но ты, наверное, еще не отвык от этого… И хорошо, что не отвык, потому что данные очень интересные. Журналюги назвали бы это сенсацией… Начну в хронологическом порядке… Слушай, значит, что произошло… Sim-карты ты вытащил вовремя, за что тебе огромное спасибо…
– Вам спасибо….
– Подожди, не торопись… Нам сказать еще успеешь… Тебя пытались отследить через сотового оператора. Без решения суда, как положено, только по поддельному письму из ФСБ…
– По поддельному? – не понял я, но такая формулировка мне, признаюсь, понравилась. Это уже было близко к тому, чтобы Интерпол стал моим союзником на законных основаниях. Или еще кто-то, кто сейчас даже выступает против меня…
– Именно так… Письмо капитан подготовил сам, сам, без церемоний, и подписал. На письме, как тебе должно быть известно, печать обычно не ставится. Достаточно фирменного бланка и исходящего номера. Естественно, и подписи начальника управления. Начальника управления, как я смог выяснить, на месте уже не было. Более того, письмо не зарегистрировано канцелярией, следовательно, и исходящий номер поддельный…
– Откуда такие сведения, Доктор? – Я просто не мог не удивиться.
– Тебе же первоначально требовался хакер? – скромно пробасил он в ответ. – И хакер проверил, что было в его возможностях проверить…
– Я готов в ладоши похлопать… – И это было правдой. Я бы и похлопал, но не хотел будить дочь, которая и в предыдущую ночь, наверное, не спала…
– Спасибо. В тексте письма, как я думаю, была ссылка на антитеррористический закон. Только оперативная необходимость при проведении антитеррористической операции допускает перлюстрацию телефонных разговоров без решения суда. И Поваляев сам повез письмо к дежурному по станции сотовой связи. Запомни этот момент – сам… Не с курьером отправил, а сам… Почему? Но к этому мы еще вернемся… Итак, поехал он на станцию сотовой связи… Там антитеррористический закон уважают, хотя и не знают его, и потому с удовольствием взялись помогать. Стали тебя разыскивать. Сначала по одному номеру, потом по второму. И бесполезно… А группа захвата, как я понимаю, сидела уже в машине, чтобы выехать на место, но я не знаю точно, что за группа захвата была задействована, потому что выезд стандартной дежурной группы захвата областного управления ФСБ зарегистрирован не был… Этот момент тоже запомни… Но мы пока вернемся к своим баранам, как говорят англичане… Тебя найти не сумели… И у капитана Поваляева началась паника. Он понял, что кто-то его тебе сдал, и, не умея предположить твои служебные связи и наше вмешательство, подумал не в ту сторону. Сдать его, как Поваляев решил, мог только один человек – Максим Юрьевич Шторм, к которому он обращался за номером телефона. В результате между капитаном и старшим следователем по особо важным делам произошел маленький скандал. И Шторм в довольно резкой форме отказался от дальнейшего сотрудничества – распечатку их разговора, как и других разговоров, я тебе вышлю факсом… Более того, Шторм обещал к прокурору пойти, чтобы прокурор вышел на начальника управления ФСБ… Это следак правильно сделал. Капитан молод и слишком нагл. Он не научился еще работать аккуратно и незаметно. Напролом лезет, и ему наверняка вскоре шею сломают…
– Будем надеяться, что это произойдет до моей встречи с ним… – отреагировал я на благое пожелание Доктора. – Что еще?
– Поваляев, как я понял, очень испугался обращения прокурора к начальству. Испугаться он мог по одной причине – действовал он почти в вольном плавании, то есть без ведома руководства…
– В последней фразе мне все понятно, кроме слова «почти»…
– Это означает, что, помимо руководства на местах, есть еще руководство по направлениям деятельности, которое зачастую осуществляется напрямую из Москвы… Это, как подсказал полковник Мочилов, как раз тот случай… Капитан Поваляев действовал по инструкции из Москвы, в обход своего начальника управления и в нарушение законов. Вот потому мне и непонятно, какими силами он располагал, желая осуществить твой захват… Но какими-то определенно располагал, поскольку он знает, что такое спецназ ГРУ, и с деревенскими мальчиками на тебя не полезет…
– Резонно… Но мне все же хотелось бы знать, чем он располагает…
– Это мне неизвестно. Сам ищи… Я пока только Поваляевым занимаюсь… Значит, так… Группа захвата могла спокойно спать… Потом капитан, обеспокоенный поведением Шторма, начал искать вариант примирения со старшим следователем. Однако тот не желал разговаривать и отключил мобильник… Ваш Максим Юрьевич оказался человеком почти принципиальным… Опять слово «почти»… Знаешь, из той же серии, что «чуть-чуть беременная»…
– Спасибо, Доктор. Еще что-то есть?
– Много чего есть… Но я соблюдаю хронологию. Еще есть честный опер капитан Югов… Ты, кажется, просил и за ним присмотреть…
