Сергей Зверев - Десантура в секторе Газа
Хамид увлеченно рисовал. Он уже набросал установку «Град» – так, как запомнил, по памяти, рядом изобразил хамасовцев с автоматами в руках. Услышав звук кипящей воды, он поднял голову, отвлекшись от рисунка.
«Нужно пойти спросить Омара, что делать дальше», – подумал он.
Выйдя за дверь дома, мальчик подошел к гаражу, сложенному из мощных каменных блоков. Ворота были немного приоткрыты, и доносились голоса находящихся внутри мужчин. Осторожно ступая, ребенок заглянул туда. Он увидел еще одну установку «Град» в зачехленном состоянии, стоявшую на полу. Гость и Абуиси стояли у открытого кейса с долларами, лежащего на капоте машины. Омар пересчитывал деньги, бережно беря каждую пачку руками и расплываясь в улыбке. Какое-то блаженное чувство охватывало все его тело, когда он прикасался к деньгам.
– Мог бы и больше подкинуть, – многозначительно кашлянув, сказал Омар, – без моих установок до Ашдода никто бы не достал. Я один могу стрелять так далеко. А купить установку для меня очень, знаешь ли, дорого, да и проблематично. Считай, себе в убыток работаю, – хитро щурясь, произнес он, безбожно заливая спонсору. Установки и деньги он получал абсолютно бесплатно у Оффенбаха, который еще и платил за обстрелы.
Карван заметил, что и так платит немало, и готов платить за следующие обстрелы:
– Теперь надо обстрелять северную окраину Ашдода. Послезавтра на рассвете, пока израильтяне уверены, что она недосягаема для «Хамас».
– Это будет сложно. Придется выдвинуться почти к самой границе с Израилем, – усмехнулся Абуиси, – а там сейчас патрули иудейские, да и вертолеты район патрулируют.
– Необязательно, я уже прикинул, – сообщил Карван, – можно просто поднять установку повыше. Есть один заброшенный дом в двадцать два этажа на севере Газы. Вот с него и будешь вести обстрел.
Омар согласился, что это вариант, а затем перешел к следующей теме:
– Да, кстати, у меня есть отличный мальчишка, ты его уже видел. Сколько заплатишь, если он в Иерусалиме подорвет с собой автобус в час пик?
– Семьдесят тысяч долларов, – чуть подумав, назвал сумму Карван.
– Побойся Аллаха! – всплеснул ладонями Абуиси. – Мне же еще нужно будет заплатить его родителям и братьям за смерть мальчика. Знаешь, как они его любят? Меньше пятидесяти тысяч не возьмут. Мне его отец так и сказал. Так что давай сто.
В голове мальчика, слышавшего это, все просто перевернулось. Хамид, стоявший возле приоткрытой двери гаража, был шокирован таким циничным враньем и торгом – ведь его родители погибли. А главным аргументом Омара в агитации за героическую смерть было то, что мальчик – сирота. Никто плакать не будет – так ведь сказал Абуиси при разговоре. А сейчас получается, что не убил его Абуиси только для того, чтобы продать его смерть подороже…
– Хорошо, получишь свои сто, – ответил Карван, – мальчик мне будет нужен через неделю. Успеешь?
– Все сделаем в лучшем виде, – заявил Абуиси.
Он повел гостя к воротам, за которыми того ждала машина. Они остановились, пожимая друг другу руки. Карван еще раз спросил, не выпуская руки хозяина дома:
– Значит, договорились? Не подведи меня.
– Клянусь Аллахом, – воздев руки к небу, торжественно произнес Абуиси.
– Хорошо, я тебе верю, – кивнул Карван, садясь в автомобиль и закрывая за собой двери.
Машина рванула с места, поднимая на дороге клубы пыли.
Омар развернулся и пошел к своему дому. Войдя внутрь, он прошел на кухню. На столе лежал неоконченный рисунок. На плите стояла пригоревшая кастрюля с выкипевшей водой. Хамида нигде не было.
Глава 27
В районе разбомбленного роддома движение не затихало ни на минуту. Руины разбирали пожарные, хамасовцы, родственники тех, кто погиб при обстреле. С утра до заката солнца кипела работа. Люди извлекали из-под обломков трупы, причем некоторым из них погибшие приходились ближайшими родственниками. Если у кого-то и были хотя бы слабые надежды отыскать кого-то живого, то они быстро улетучились – ракеты уничтожили все живое, находящееся в здании роддома. Крики и причитания слышались со всех сторон. Родственники оплакивали своих погибших. Женские вопли разносились вокруг, подхватываемые ветром, они долетали до соседних зданий. Вокруг руин было выставлено оцепление из полиции – боялись мародерства. Большинство трупов уже опознали и увезли, но, поднимая куски бетона, находили все новые и новые жертвы.
У больничного комплекса остановился тот самый ржавый полугрузовичок израильских командос. За тонированными стеклами трудно было определить, кто находится внутри. Но вот из него выбрались Черток, Гоц, замаскированные под арабов, а также Локис. Он сменил свою испачканную одежду на новую, любезно предоставленную ему Кочаряном. Теперь сержант был одет в летние брюки бежевого цвета, кремовую рубашку и светлые туфли. В гардеробе запасливого Тиграна нашлось немало одежды разных размеров.
Суламифь и Леонид были великолепно подготовленными бойцами «Дувдевана», а потому свободно разговаривали по-арабски с минимальным акцентом. Но акцент при разговоре по-араб-ски на Ближнем Востоке и в Северной Африке – вещь обычная, потому как для многих этот язык – не родной, а средство «межнационального общения».
Локис в сопровождении командос направился к ближайшему полицейскому, чтобы попросить разрешения пройти.
– Я поляк, – по-английски начал он, – вы понимаете меня?
Полицейский, не понимая, смотрел на Локиса и на его сопровождение, состоявшее из палестинской женщины и небритого мужчины.
– Здесь кто-нибудь говорит на английском языке? – поинтересовался Владимир чуть громче.
Мимо проходил еще один полицейский, который находился на участке возле трупов, сложенных у стен бывшего роддома.
– Я немного разговариваю, – подойдя ближе, заявил он, – что вы хотели?
– Я из Польши, – повторил Локис, – и приехал сюда, чтобы забрать на родину свою сестру с ее семьей. Она замужем за палестинцем. Но их дом разбомблен, соседи сказали, что вроде бы в тот день, когда обстреляли роддом, она с мужем пошла сюда к врачу.
– Так, а это кто с вами? – спросил полицейский, указывая на израильских командос.
Спутники Локиса, до этого молча стоявшие рядом, говоря на арабском, представились родственниками мужа той самой мифической сестры. Они назвали и вымышленные адреса, по которым в данный момент проживали.
Окинув их взглядом с ног до головы, полицейский махнул рукой россиянину:
– Пойдемте за мной, возможно, вы кого-нибудь и узнаете.
Локис и его спутники шли вдоль лежащих на земле неопознанных тел. Полицейский, ответственный за опознание и выдачу тел родственникам, сразу предупредил:
– Женщин европейской внешности здесь нет. Думаю, еще не всех достали, – комментировал он, идя с ними рядом, – здание старое, а после попадания ракет вообще практически рассыпалось. Так что выживших не будет, это уж точно. К сожалению…
Владимир, вглядываясь в мертвые лица, уже узнал среди трупов пару хамасовцев, с которыми вел перестрелку на крыше. Затем он остановился у одного покойника с изуродованным лицом. Он узнал его по одежде и по пулевому отверстию в животе. Это был тот раненый хамасовец, что ползал по крыше во время стрельбы. Видно, взрывом ему опалило лицо, а ударной волной выбросило с крыши.
– Вроде это он – муж моей сестры, – не очень уверенно заявил Локис.
– Да, узнать его тяжело, – окидывая взглядом труп, произнес полицейский, – так изуродовало, что и родная мать засомневалась бы.
Суламифь, подойдя, начала всхлипывать, утирая платком слезы.
– Похож, – сказала она и, как будто теряя сознание, оперлась на стража закона, играя заранее спланированный спектакль.
Тот едва успел подхватить «падавшую».
– Документы или какие-нибудь вещи при нем были? – серьезно спросил десантник.
План, изложенный Локисом, был предельно прост. Все, что предстояло сделать – это пробраться на территорию больничного городка и выбрать одного из убитых хамасовцев. Затем обыскать его с целью обнаружить в документах или личных вещах какой-нибудь намек на то, где базируется группа Абуиси. Гвоздев согласился с тем, что это единственная реальная зацепка. Других пока не предвиделось, поэтому одобрил план. Гоц с Чертоком вызвались сопровождать Локиса к месту. Их знание города, а также владение арабским языком могло облегчить ему задачу. Проезжая по Дирэль-Балах, они втроем придумали легенду, согласно которой можно было попасть на территорию, а также предлог к «обыску». В случае если бы план, разработанный Локисом, не сработал, был придуман и план отступления. Без стрельбы вряд ли бы обошлось, но профессионалам не хотелось добавлять новые трупы к уже разыгравшейся трагедии.
Полицейский лениво сообщил:
– Пока еще и не смотрели, – и полез в карманы к убитому.
Немного порывшись, он извлек из кармана брюк мобильный телефон.
