Михаил Серегин - К строевой - годен!
– Но плуга у вас все равно нет, – с сожалением констатировал лейтенант и даже по-бабьи всплеснул руками.
– Надо в село сходить, может, кто даст, может, у кого остался, – Простаков выпятил нижнюю губу и пришпандорил своими моргалами взводного к табурету.
– Дадут тебе...
– Мне дадут, – заупрямился Простаков. – Чего ж, они разве не люди?
– Хорошо. Резинкин, заводи. Плуг штука тяжелая, Простаков со мной поедет, а ты, Валетов, иди копай.
– Несправедливо это! Я все придумал и мне копай!
– Иди-иди.
Фрол потопал обратно на периметр парка. Теперь можно поковыряться для виду, чтоб дембеля не трогали, а потом взжжить – и все готово.
– Куда это они поехали? – Кикимор подошел к прыгающему вокруг лопаты Валетову и взял его за шиворот.
– За плугом они пошли в Чернодырье. Может, прицепим к броне, туда-сюда проедем – и готово.
– Ну-ну, – Кикимор сплюнул. – Агап, слышь, чего шакаленок удумал?
Весть о предпринятой лейтенантом акции разлетелась моментально. А так как помощь идет, то на фига ж работать. Личный состав все больше любовался пейзажем, дышал свежим воздухом. Курил. При приближении какого-нибудь офицера, шатающегося по парку, работа на некоторое время возвращалась из летаргического сна и снова успешно погружалась в небытие, как только товарищ уходил восвояси.
Солдаты разбились на кучки и ждали. Петрушевский, следуя указаниям мудрого старого воина Агапова, выгнал БМП под номером 84 за ворота. Дежуривший в парке кадровый взводник мотострелок Парижанский не возражал. Лейтенант был в курсе сложившейся ситуации и проявлял сочувствие.
Народ ждал плуг.
Въехав в поселок по хорошей асфальтовой дороге, Мудрецкий приказал Резинкину остановиться. Куда двигать дальше, он не представлял. Выпрыгнув из кабины, Юра подошел к сидящим на лавочке под тенью рябинок вечным бабушкам. Как водится в сказках, их расположилось на лавочке ровно три штуки.
– Добрый день, красавицы, – лейтенант выжимал из себя любезность. Не дай бог, «начнуть ворчать, яд источать».
Обращение цветастым платочкам на седых головках понравилось, и божьи одуванчики заулыбались – кто протезами, а кто деснами.
– Не знаете, у кого можно плуг напрокат взять?
Абсолютно беззубая девица шамкнула ртом и показала пальцем вдоль улицы.
– Так, э, у Пасенкова Кузьмы, – произнесла другая, важно кивая вниз головою.
– Дом на самом краю, – добавила та, что с протезами. – Ступай, голубок.
Мудрецкий впорхнул в салон, яко воробышек.
– Давай двигай, Резинкин, прямо. Похоже, повезло.
Леха Простаков почесал моську здоровой лапищей, лежа на лавке в кузове. О, снова поехали. Подремать бы еще.
Кузьма оказался сгорбленным старцем. Женщина, похоже, дочь его, вывела под руки из дому трясущегося дедушку и усадила на скамеечку.
– Извините, – лейтенант медленно ломал собственные пальцы, стоя у калитки.
– Ничего, ему все равно гулять. А чего надо-то?
– Бабушки в начале улицы насоветовали мне. Плуг у вас есть? На несколько часов. Вечером вернем.
Хозяйка заправила под белый платок выбившуюся прядь черных волос, потом обмякла и развела руками.
– Что ж это за старухи такие? Может, в сарае что и есть. Найдете – забирайте насовсем. Все хлама меньше.
Лейтенант отбил поклон.
– Спасибо. Мы аккуратно. Простаков! Хватит спать.
Когда Леха проходил мимо деда, тот даже прекратил дышать, чем не на шутку напугал женщину.
– Ну и солдат у вас, – поделилась она с лейтенантом под шум ворочаемого в сарае хлама.
– Попадаются иногда.
В светло-карих глазах засветился огонек.
– Только все реже такие ребятки-жеребятки встречаются. Мельчают мужички-то. Ни обнять, ни придавить.
Невольно Юра взглянул на талию и ниже. Потом отвел глаза.
– Зачем вам плуг-то?
– Дурдом у нас.
Хозяйка махнула рукой.
– У вас, лейтенант, всегда дурдом.
Раздался грохот. Леха завыл в сарае. И по окрестностям разнеслось русское, до боли знакомое.
– Что там у тебя! – закричал лейтенант и бросился на помощь.
Но она не потребовалась. Леха в одного выворотил на улицу древний инструмент землепашца.
– Теперь вам только лошадь осталось у нашего соседа в аренду взять.
Мудрецкий отмахнулся.
– У нас БМП есть. Лошадь не нужна. Ну, мы можем забирать?
Хозяйка оставила деда и подошла к лейтенанту. Лет тридцать-тридцать пять. Вскормленная на сливках и твороге. Розовощекая, грудастая. Зад с полкоромысла. Глаза – как берет десантника, большие и голубые, волосы – вакса, губы – вечерняя рожа начпрода, нос – аккуратная вздыбленность под солдатским одеялом во время эротического сна, в ушах серьги – бирюза – рожа начпрода утром. У Юры потекли слюни.
– Может, чайку попьешь? Пусть солдаты пашут.
– Глотну, – согласился Юра.
– Маша, ты о чем там с ним говоришь? – опомнился старый дед, так как Простаков утащил плуг на улицу и теперь он смог переключиться со здорового солдата на молодую женщину.
– О политике, – не поворачиваясь, ответила по ходу дочь.
– Товарищ лейтенант, ну, мы едем? – Репа Простакова выглянула из калитки.
Мудрецкий очнулся и убрал руки с талии.
– Леха, езжайте без меня, я своим ходом.
– Почему?
Лейтенант одернул форму и подошел к торчащей роже.
– Член в кочану, вот почему. Закрыл калитку.
Маша проводила его в дом.
– Куда пошли? – начал тревожиться дед. – Машка, ты чего удумала?
– Беззубый, а ревнивый, – объяснялась она перед лейтенантом. – Папа, сейчас приду! Посиди один!
Вошли внутрь. В кухне квадратный стол у стены. Электрический самоварчик на маленьком холодильнике. Табуретки на коричневом деревянном полу.
– Надеюсь, вы не торопитесь?
Юра огляделся.
– Обычно я стараюсь не спешить.
Маша начала кружиться с чашками чая. Он поймал ее и привлек к себе.
– Никогда не жаловался на терпение, могу и оттянуть финал, но после столь длительного перерыва...
– Не надо волноваться, ты успеешь и по второму разу пройтись.
Группа разведчиков зашла с левого фланга и медленно двинулась вперед и вверх через мягкую ложбину к большой сопке, преодолевая вялое сопротивление вероятного партнера. Вторая группа совершила быстрый проход и овладела высотой «лебединая шея». В результате проведенного маневра войска получили возможность приблизиться к командному пункту «верхняя коралловая губа» и временно побеспокоить его легкими укусами своих передовых частей. Одновременно левофланговые, расчистив плацдарм от мешающих перемещению складок, овладели высотой и в знак легкой победы устроили на пике небольшую вакханалию, не стесняясь пускать в ход все известные им средства. В результате пик сопки стал несколько выше и тверже. Штаб вероятного партнера смог ответить на дерзость лишь легким стоном сладострастия. Воодушевленные первым успехом войска решились на серьезный шаг.
Спецподразделение «алый язык» взяло штурмом каменный бастион и углубилось внутрь территории, где немедленно было окружено и тщательно обсосано, что вызвало некоторое замешательство в стане атакующих, но они быстро взяли себя в руки и продолжили ведение боевых действий, несмотря на регулярное окружение и периодическое обсасывание. Спустя две минуты подразделение «алый язык» отступило и плотно занялось воздействием на «коралловые губы».
Операция развивалась по плану. Разведгруппы оставили занятые позиции. Их быстро перебросили вниз к обозам партнера. Утопая в сладких болотах, солдаты регулярно применяли силу, сжимая складки местности, чем вызывали в штабе теперь уже союзных войск легкую жажду. Закончив прочесывать местность, разведчики удумали дерзость и, спустившись чуть ниже, забрались в тоннель «юбка». Поднимаясь по нему наверх, они смяли все перегородки и получили немалое удовольствие, ощутив нежную поверхность. Из теоретических выкладок разведка знала о вероятном существовании еще одной преграды... Но здесь союзники пошли навстречу и заранее избавились от неудобной во время ведения маневров детали.
Наступление велось активно, без намека на передышку. Овладев обозами, разведка ощупала фронт и опустилась ниже, в большой каньон, где с помощью четко направленных проникновений потребовала от союзника расширить плацдарм.
Штабы связались между собой. В результате недолгого совещания было решено дать возможность обороняющимся для большего удобства занять плато – стол, где и предполагалось провести основную часть учений. Союзные войска не заставляли долго упрашивать себя и произвели тектонические изменения геометрии собственного построения, открыв доступ к имеющимся изначально, но развившимся и приумножившимся с течением времени кладовым. Наступающие части в знак одобрения предоставленной им возможности кратковременно продемонстрировали имеющуюся в их распоряжении роту почетного караула и устремились к кладовым. Охрана сокровищницы, как всегда ничего не подозревая о продажности собственного командования, попыталась оказать вялое сопротивление. Но свидетельств о выигранных битвах этими слабыми и изнежившимися от сладкой жизни войсками история не сохранила. Ничего не вышло и на этот раз. Привыкшая к привилегиям рота, мучимая миражами обладания богатствами, смела жидкое охранение и хотела было приступить к осмотру сокровищ, но наткнулась на непонятное влажное препятствие. Пришлось, не разбирая, сдавать назад. Остановиться и для пущей верности пустить вперед разведчиков. Им не привыкать обслуживать роту почетного караула. Группа без труда обозначила верное направление и обеспечила мягкое проникновение, после чего продолжила заниматься вандализмом на одной из сопок.
