Сергей Зверев - Бешеные горы
— Ты, свинья, закрой свой рот! — послышалось вдруг под самой дверью свирепый рык.
Носатый!
Бурый, как ни закален был, а тут невольно вздрогнул: до чего бесшумно подкрался! Как есть бандит. Но все-таки пришел! Пришел! А это уже полдела! Ну, Калмык, милый, дожимай его, родимого, дожимай, не дай сорваться. Сейчас или никогда!
Калмык словно услышал мольбы Бурого.
— Сам закрой! — заорал он в ответ. — Баран вонючий! От тебя и здесь воняет!
И пару слов вдогонку на местном — чтобы уж наверняка.
Носач за дверью захрипел, заревел себе в бороду, выкрикивая угрозы и встречные ругательства. Он включил фонарик и через прорезь двери направил луч света на лицо Калмыка, надеясь, должно быть, что это подействует на него отрезвляюще.
Но Калмык и не думал замолкать. Напротив, его вдруг понесло, и он вывалил на своего противника целый ушат самых обидных оскорблений, щедро приправленных ядреным российским матом (тут Калмык, наплевав на все этикеты, и про мать носатого вспомнил: гулять так гулять).
Однако, вопреки ожиданию, тот не влетел немедленно в камеру. Видимо, полученные им инструкции были сильнее распиравшей его ярости. Он лишь шипел и харкал словами, стуча ногой и кулаком в дверь. По лицу Калмыка метались молнии от фонаря, но дальше этого увы, дело не шло.
«Ладно, — подумал Бурый, — моя очередь».
События разворачивались так, как он и предсказывал. Но следовало их срочно подогнать, пока не вмешались посторонние лица. Тогда все намного усложнится, и хоть гипотетически шансы останутся, практически реализовать их будет почти невозможно.
— Заткнись уже! — грубо приказал он Калмыку. — Из-за тебя мы погибнем.
— Это я погибну! — немедленно закричал в ответ Калмык. — А тебе они ничего не сделают, потому что ты с ними заодно.
— Замолчи, сволочь! — возмущенным, хотя и слабым голосом (больной же!), сказал Бурый. — Ты просто трус, и ты кричишь так от страха…
— Я трус? — возмутился Калмык. — Ах ты, сука!
Вне себя от злости, он подскочил к Бурому. Цепь его громко зазвенела в темноте, и этот грозный звон не мог не слышать охранник за дверью.
— Я тебе покажу, кто здесь трус! — пообещал Калмык.
Он навалился на Бурого в обеими руками вцепился ему в горло.
Вцепился, надо сказать, натурально, так что Бурый невольно вынужден был ухватить его за руки, чтобы не оказаться задушенным.
Они принялись возиться в темноте, звеня цепями и хрипя и ругаясь.
— Эй! — крикнул охранник. — Вы что делаете?
Он направил луч фонаря на дерущихся и увидел, что Калмык, оседлав лежащего, душит его и вот-вот придушит в силу физической немощи последнего.
А если это случится, то всей охране придется отвечать — и отвечать собственными головами!
— Врешь, сука, — рычал Калмык, — это ты сейчас сдохнешь. А я буду жить, потому что нужен им!
Услышав такие слова, носач забыл обо всем на свете, открыл дверь и вскочил в камеру.
— Назад! — закричал он Калмыку, направляя на него автомат. — Брось его! Я буду стрелять!
Понимая, что охранник действительно осуществит свою угрозу, Калмык теснее прильнул к Бурому, сливаясь с ним в полутьме сарая. Охраннику было плохо видно, что происходит, луч фонаря метался по лицам и плечам пленных, прицелиться было трудно, а тут еще Бурый захрипел так жутко, что сомнений не оставалось: он вот-вот отправится на тот свет.
Снаружи закричали, видимо предостерегая носатого.
«Ну, — взмолился про себя Бурый, — иди же!»
Он захрипел еще страшнее, отпустил Калмыка и уронил руку с нар, чисто покойник.
Видя такое, охранник забыл об осторожности и шагнул вплотную к нарам, приставляя автомат к боку Калмыка, чтобы не промахнутся. Но как только он оказался на расстоянии вытянутой руки от Бурого, тот снизу ухватил его, как капканом, за гениталии и рванул так, что носатый, ёкнув, мгновенно потерял сознание и осел на колени.
Бурый, перехватив его за шиворот, не дал ему сразу упасть на пол. Дверь открыта настежь, с улицы слышен каждый шорох.
— Автомат, — шепнул он Калмыку.
Тот уже соскочил с него и подобрал автомат носатого. Бурый, спрыгнув с нар, взял себе фонарик и нож. После чего лихорадочно начал обыскивать карманы охранника, пытаясь найти ключ от цепей. Но при себе у носатого ключей не оказалось. Должно быть, ими заведовал кто-то другой.
Снаружи послышались голоса — другие охранники, тревожась, звали застрявшего в сарае товарища.
— Ответь им, — шепнул Бурый.
Калмык, подражая голосу носатого, что-то крикнул в ответ, небрежно-невразумительно. По интонации типа: отстаньте!
Бурый замер: поверили?
Поверили не поверили, но тревоги пока не подняли. Тем не менее охранники, не понимая, почему их напарник так долго торчит в сарае, двинулись к нему, громко переговариваясь по дороге.
Носатый зашевелился и застонал. И теперь уже Бурый, не долго думая, сунул нож ему в сердце, не забыв зажать ладонью рот. На одного меньше. Но что толку, раз цепи все равно на ногах? Ситуация патовая. Придется принимать бой, другого выхода нет. Но бой, тем более затяжной, не в их интересах. Тут этих бандитов наверняка прорва, а с одним или даже двумя автоматами против всех долго не навоюешь. Тем более если их обложат в этом сарае. А что, если…
— По местам, — шепнул Бурый Калмыку. — Огонь по моей команде.
Ему пришла в голову одна идея, которая могла дать им преимущество в предстоящей схватке.
— Понял, — отозвался Калмык, кошкой метнувшись на свои нары.
Бурый рывком вздернул на ноги тело носатого, лег на нары и закрылся убитым, который, если смотреть на него со спины, стоял возле нар и что-то, склонившись, делал возле лежащего пленника.
Так, видимо, и подумал товарищ носатого, потому что, войдя в камеру, недоуменно застыл на пороге. Потом, увидев обоих пленных на своих местах, сердито закричал на своего напарника.
«Только один? — думал Бурый. — А где остальные? Они все тут нужны…»
Точно в ответ на его мысли, в камеру ввалились еще двое — все, кто были на улице.
Бурый только этого и ждал.
— Огонь! — скомандовал он Калмыку, отбрасывая убитого.
При этом он включил фонарь и направил его на бандитов, ослепляя их на короткое время. Его уловка удалась. Тех двух секунд, которые нужны были охранникам, чтобы прийти в себя, как раз хватило Калмыку на длинную прицельную очередь. Всех троих точно ураганом смело. Один, правда, начал вскидывать автомат, но нажать на спусковой крючок уже не успел.
Звеня цепями, оба спецназовца вскочили с нар и бросились к покойникам. И тут же Калмык застонал от досады: цепь натянулась и не подпускала его к телам.
Бурый, который был прикован чуть ближе к двери, сумел дотянуться до ближайшего трупа. Рывком он подтянул его к себе, принялся обшаривать карманы. Ключ! Им во что бы то ни стало нужно было раздобыть ключи от цепей! Можно, конечно, сбить замки пулями. Но это небезопасно. Замки расположены чуть не вплотную к ногам, и выстрелом можно легко ранить себя, что в их положении смерти подобно. К тому же замки, кованные в кузне, обладали повышенной прочностью, и кто знает, сколько на них нужно потратить патронов? Пока собьешь, точно калекой станешь. Поэтому — ключи в первую очередь!
На этот раз им повезло. У охранника, до которого сумел дотянуться Бурый, при себе оказалась связка ключей.
— Выбирай, — кинул он связку Калмыку, — быстро!
Калмыка не нужно было подгонять. Он начал живо осматривать ключи — и на этот раз его юношеский опыт сыграл пленникам на руку. Уверенно отобрав один из ключей, Калмык вставил его в свой замок — и с ходу открыл его. Цепь упала, он был свободен.
Соседний ключ подошел к замку Бурого, и вот они уже оба могли покинуть постылый сарай.
— Люди, — вдруг сказал Калмык. — Бегут сюда! Много.
— Что ж, — улыбнулся Глеб, — встретим как положено.
Опытные воины, они вмиг собрали с убитых магазины с патронами и гранаты. Бурый подхватил один из автоматов, старенький и надежный «АК-47», Калмык перезарядил свой «АКМ», подаривший им свободу, и они, плечом к плечу, выскочили из сарая.
И тут же, едва увидев фигуры бегущих, открыли по ним шквальный огонь. Бурый, дав длинную очередь, швырнул для пущего эффекта гранату — чтоб сбить у противника наступательный порыв.
Боевики и правда попадали кто куда, откатываясь за выступы домов и за камни. Двое или трое остались лежать на земле: эти уже отвоевались. И снова у беглецов оказались несколько секунд, которыми они не преминули воспользоваться с максимальной для себя пользой.
— Машина! — крикнул Калмык. — Туда!
У одного из домов, в тридцати метрах от сарая, стояла белая «Нива» — еще один легковой вездеход, пользующийся заслуженным почетом в здешних местах. Беглецы кинулись к нему, стреляя на бегу по залегшим боевикам. Но те уже пришли в себя и ударили в ответ из доброго десятка стволов. Бурый и Калмык одновременно метнули в их сторону по гранате, сопроводив броски щедрыми порциями очередей. Они играли ва-банк и не жалели боеприпасов. Залечь и принять бой с превосходящими силами — значит, обречь себя на вторичное пленение и, как следствие, на гибель, ибо тут их не спасет ничто, за смерть товарищей и побег им снесут головы на месте. Поэтому — только вперед! Даже при угрозе получить ранение от собственной гранаты.
