Сергей Зверев - Офицерский клинок
— Светик, — пожимая плечами, возразил Локис, — ты же видишь, он сам не хочет, чтобы его развязали! Мы решили его с собой не брать. Да ты сама все слышала, что я тебе рассказываю?
— Но вы же ему ничего не объяснили! — с надрывом воскликнула Света. — Он же подумал, что вы хотите его убить!
— Послушай, девочка, — бесцеремонно вмешался в разговор Купец, — у меня нет ни времени, ни желания уговаривать этого придурка. Для нас он только балласт, от которого надо срочно избавиться. Его собирались отпустить с миром, он начал лягаться. Если этот «мурзик» предпочитает сидеть под деревцем, это его выбор! Уходим, парни, за мной!
От дерева, к которому был привязан пленник, раздалось страстное мычание. Парень, видимо убедившись, что никто его убивать не собирается, энергично тряс головой и дрыгал ногами, пытаясь встать в полный рост.
— Эк его разбирает! — хмыкнул Володя. — Как парень не хочет волкам на обед достаться!
— До волков он может и не дожить… — задумчиво потирая подбородок, проговорил Чижиков. — Комарики раньше них постараются. Зуб даю!
— Добрый ты, Чиж, по мне, так уж лучше под волчьи клыки угодить, чем медленно от комариков помирать…
— Да прекратите вы! — От возмущения Светлана даже топнула ногой. — Что вы за люди такие?! Неужели у вас нет ни капли жалости?!
— Есть, Светик, — заверил Локис, доставая из рукава куртки свой «Катран» с устрашающей пилой на обухе широкого лезвия. Привычно провернув его в руке, он подошел к привязанному парню. На этот раз тот не брыкался, и только по затравленному взгляду было видно, что все еще не до конца верит в то, что его отпускают. Несколькими резкими движениями Володя перерезал капроновый шнур, которым были стянуты запястья парня, вытащил изо рта кляп и сунул его оторопевшему парню в руку:
— Это тебе. На память! А теперь вали, чтобы больше мы тебя не видели, второй раз такими добрыми не будем! Вали, тебе сказали!
Парень неуверенной, заплетающейся походкой начал выбираться из кустарника. А когда отошел на безопасное, по его мнению, расстояние, бросился бежать, не разбирая дороги.
Глава 25
Гисич нервно постучал пальцами по столу. Сидевшие за столом для совещаний Буров и Полипчук старались не смотреть на своего командира. Срыв практически неподготовленной облавы в селе Жажелки был вполне предсказуем, однако это было первой неудачей в карьере Гисича. Переживал он ее как личное поражение.
— Что скажете, товарищи дорогие? — после тягостного молчания выдавил из себя полковник.
— А что говорить, — виновато пожал плечами Буров, — в последний момент сигнал от их компа на нашем «буке» пропал, в село мы приехали практически слепыми, что могли, то попытались сделать.
— Хорошо, народ в селе не перебаламутили, — хмуро промычал Гисич, — хоть на это ума хватило, и славу богу. Феоктистыч, а ты что скажешь?
— Программа этого «компа», — деловито заговорил Полипчук, поправляя очки в старомодной оправе, — находится под сложной многоуровневой защитой. Вскрыть ее пока не удалось. Ребята над этим работают, но, подозреваю, это бесполезно.
— Так сам этим займись, Феоктистыч, — хлопнув по столешнице, проговорил Гисич, — ты же у нас спец в таких делах.
— Я занимаюсь, Николай Егорыч, но, видимо, разработчик программы не только талантливый, но и умный. Полагаю, что это какая-то военная организация…
— Вот ты мне Америку открыл! — Гисич и сам не заметил, как повысил голос. — Я уже давно понял, что это не шантрапа, а серьезно подготовленные люди. Меня интересует: сколько их, где они сейчас и что собираются делать.
— Два часа назад, — опять поправляя очки, осторожно сказал Полипчук, — я засек устойчивый сигнал их компьютера…
— Где? — подавшись всем корпусом вперед и привстав со стула, спросил Гисич.
— Район нашей границы с Украиной, километров двести, не больше.
— Что там у нас? — рванулся полковник к стратегической карте, висевшей на стене.
Полипчук тоже подошел к нему.
— Примерно где-то здесь… — Он обвел на карте участок в несколько гектаров леса. — Только меня смущает одна вещь, Николай Егорыч.
— Что именно? — впился в профессора тяжелым немигающим взглядом Гисич.
— Сигнал от их «компа» постоянно передвигается, кроме того, я ловлю только частоты их «компа».
— И что это значит?
— Пока не знаю, — признался Полипчук, — полагаю, что это какая-то уловка.
Гисич вернулся на свое место. На несколько минут в кабинете полковника повисла напряженная тишина.
— Я тут местное население в Жажелках опросил, ну так, осторожненько… — попытался обратить на себя внимание Буров.
— И что?
— Кое-какую информацию надыбал.
— Так какого хрена молчишь?! Докладывай!!
Буров поднялся, вставая по стойке «смирно»:
— Вечером приезжала внучка покойного деда Ничипора, с ней несколько человек, ночевали в доме, рано утром уехали, приезжали на ярко-красном микрофургончике иностранного производства, номера наши — белорусские. Оружия с ними не было, выглядят вроде бы прилично.
— И что нам это дает? — поинтересовался Гисич.
— С одной стороны, ничего, — ответил Буров, — но я навел справки по поводу внучки: Дробич Светлана Валерьевна, 25 лет, разведена.
— Вот мне ее биография совершенно не интересна, — перебил своего заместителя Гисич, — конкретики не вижу!
— Будет тебе и конкретика, Егорыч, — хмыкнул Петр Сергеевич. — Эта самая Дробич — известная тележурналистка, работает на ZTV-43. Но самое интересное не в этом… У нее, по моим сведениям, была любовная связь с пропавшим тележурналистом — ну помнишь, скандальный такой, из России… Юргин, по-моему, его фамилия.
— Всю информацию по Юргину ко мне на стол! — распорядился Гисич. — По Дробич тоже собрать информацию, что там с ее фургоном?
— Я гаишникам послал запрос, пока — тишина.
— Ты им не запросы посылай, а пинков давай, тогда шевелиться начнут, — хмуро пробурчал Гисич.
— А им хоть давай, хоть не давай, — пожал плечами Буров. — Элита МВД, мать их волшебную!
— Ладно, я решу этот вопрос. Фургон ее приметный?
— Я же говорил, ярко-красный, с черными языками пламени на бортах, кажется, «Шевроле»…
— Значит, найдем, — кивнул головой Гисич. — Феоктистыч, что у тебя по этому сигналу еще есть?
— Мало пока, Николай Егорыч, — ответил Полипчук. — Крутится он в районе Прокофьевых хуторов…
— И что на этих хуторах?
— Да ни хрена! — вместо Полипчука ответил Буров. — Был когда-то там леспромхоз, после развала СССР все свернулось, рабочее население разъехалось. Несколько лет назад какой-то предприниматель попытался его восстановить, даже в газетах про это писали, потом все затихло. Чем там сейчас занимаются, понятия не имею.
— Значит, так… — сделал строгое лицо Гисич, переходя на официальный тон. — Отправляете группу, пусть осмотрят окрестности этих хуторов, с гаишниками я сам разберусь — машина приметная, найдут. Феоктистыч, поедешь с группой и вычисли мне этот сигнал. Вычисли!! Нам всякая непонятка накануне выборов в парламент на хрен не нужна. Вопросы ко мне есть?
— Только один, Егорыч, — ответил Буров. — А кого мы, собственно говоря, ищем-то? Ничего противозаконного они вроде бы не совершили.
Лицо Гисича начало багроветь, полковник почувствовал глухие удары в ушах.
— Значит, товарищ майор, по-вашему, не совершили? — с затаенной угрозой сказал он. — Трупы на заимке, два трупа на квартире Юргина, разоружение патруля… Это, по-твоему, ничего криминального не совершили?! — Последние слова полковник почти выкрикнул, хотя всегда отличался железной выдержкой.
Буров пригнул голову и возразил глухим голосом:
— Мы не можем связывать между собой все эти происшествия!
— И что же ты тогда предлагаешь? — не скрывая сарказма, поинтересовался Гисич.
— Предлагаю спутниковое сопровождение и скрытую разведку, — ответил Буров.
— Сколько ты собираешься этим заниматься?
— Пока не выясню, кто эти люди, сколько их, откуда они пришли и какая у них главная задача.
Командир «Бекаса» некоторое время молчал, переваривая только что услышанное от своего заместителя. Краска медленно отливала от лица, оно приобретало свой обычный цвет.
— Хорошо, — выдавил наконец Гисич, — вот вы этим и займетесь. Ты и Феоктистыч. Но запомните: у вас только одни сутки! Завтра утром я жду полную, развернутую информацию на этих людей! Технику и личный состав можете задействовать по своему усмотрению…
Буров и Полипчук поднялись практически одновременно. Больше по привычке, чем по необходимости, вскинув правые руки к виску и буркнув под нос уставное «есть», они вышли из кабинета.
Оставшись один, Николай Егорович достал из папки фотографии, привезенные его опергруппой с заимки возле Чертова болота. Впрочем, и без них было понятно, что группу террористов, которую привел с сопредельной стороны Федор Данилюк, уничтожили профессионалы. Странно только, почему они, «работая» в квартире пропавшего журналиста Юргина, так «наследили»: оставили кучу гильз и, в придачу к ним, два трупа на самом видном месте — настоящие «профи» так не работают. Собрав все фотографии, Гисич в сердцах с размаху швырнул их на стол. С одной стороны, все сходилось, с другой — ничего не сходилось. К тому же полковник прекрасно понимал, что информации не просто мало, ее вообще нет.
