Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда
— У тебя нет аллергии на ракообразных? — запоздало поинтересовался Уве, когда партнеры грузили в кастрюлю турок с клешнями.
— На шведских нет. Турецких не пробовал. Если поголубею, будешь меня лечить.
— Чем?
— Аквавитом! Тогда машину вечером я вести не смогу.
Намекнув, что ему спиртное нельзя, Матвей ограничился рюмочкой, предоставив Уве свободу в обращении с бутылкой. Многие шведы любили выпить, особенно оказавшись за границей или, как минимум, на воде. К удовольствию Алехина, партнер не стал налегать на спиртное. Разведчик не верил в эффективность спаивания объектов оперативной разработки. Такой метод был ему противен в принципе и не обеспечивал надежности. Зато в малых дозах алкоголь способствовал сближению. Способствовали и раки, но в больших дозах — горы панцирей и конечностей росли на глазах. Традиционные бумажные нагрудники и колпаки для едоков настраивали на добродушный лад.
Стурстен вспомнил, как чуть не утонул в детстве и позже не любит плавать. Алехин поведал, как ребенком боялся слезть с дивана, поскольку по полу ходила мышь. И всё же в основном обсуждались серьезные вопросы. Для обоих, как выяснилось, мораль оставалась важной жизненной составляющей. Само слово так и не прозвучало, тем не менее, Уве поведал, как боролся за лидерство: в классе, в школе, в университете, в молодежной организации социал-демократов. Пока не попал в Бангладеш и не увидел толпы нищих и голодных. С тех пор стремление помочь обездоленным стало доминировать. Нет, он не чурался прелестей, что могла дать сытая Швеция, и одновременно не забывал, как существуют те, кому не посчастливилось родиться в Скандинавии.
Матвей поделился своим опытом. Как радовался, став комсомольским вожаком студентов, и как разочаровался в идеалах коммунизма. Рассказал, что встретил в Стокгольме известного режиссера московского Театра на Таганке, толи сбежавшего, толи изгнанного из СССР, который ставил здесь «Мастера и Маргариту». Посетовал, скольких трудов стоило организовать возвращение в СССР истосковавшегося мэтра.
— А зачем вмешался в театральную историю?
— Атмосфера в Москве и настроение мастера совпали. Потерявшийся изгой смог вернуться. Требовался божественный толчок.
— Ты считаешь себя Богом?
— Я — агностик, который был мизинцем десницы Божьей. Епископ сказал, что Бог использует даже тех, кто в него не верит. И помогает каждому. Ты веришь в Бога?
— Нет.
— Но церковь дает «ШП» деньги, значит, ты богоугодную работу ведешь?
— Если посмотреть таким образом…
— Вот зачем помогаешь моджахедам?
— Это как во Вьетнаме, когда шведы экономически помогали выстоять против американской агрессии.
— Не соглашусь. Афганистан — сосед СССР, Москва первой признала его независимость в 1924 г. Почти все там построено советскими руками. А США от Вьетнама за 6 тысяч миль, американцы полностью уничтожили инфраструктуру, вели ковровые бомбардировки городов!
— Народ и там, и там против иностранного присутствия.
— Правда. Только во Вьетнаме народ хотел объединиться, а Афганистан моджахеды рвут на части.
— Верно, племена там важны. Пуштуны Пакистана снабжают пуштунов Афганистана.
— Так всегда было. Только теперь ЦРУ на деньги Саудовской Аравии через пакистанских военных направляет оружие и организует Талибан.
— Разве СССР не поставлял оружие Вьетнаму?
— Поставлял средства ПВО для прикрытия городов. А США посылают «стингеры», чтобы сбивать любые самолеты — и военные, и гражданские.
— Так какой же выход?
— Простой: СССР выводит войска, Запад не мешает выводу, афганцы убивают друг друга без вмешательства извне.
— Ты веришь в реалистичность такого плана?
— Что касается Москвы, то да. Советские части уйдут. Что касается Вашингтона и талибов, то сильно сомневаюсь. Нападения моджахедов и вмешательство Запада не прекратились, несмотря на Женевские соглашения. Поэтому и прошу тебя уговорить Масуда не мешать выводу наших войск.
— Как я могу его уговорить?
— Ты же с ним знаком. Привезешь гуманитарку, передашь предложение советского руководства.
— Мы же только про помощь говорили раньше…
— Мы и говорим про помощь. Разве не гуманно уберечь жителей Панджшерской долины и советских солдат от смерти. Или думаешь, что вылазки боевиков и ответные удары обойдутся без жертв?
— Понимаю, о чем ты. Как тебе видится развитие событий?
— Советское вмешательство в Афганистане закончится. Начнется гражданская война между армией нынешнего правительства Наджибуллы, талибами (в основном пуштуны), отрядами Масуда (в основном таджики) и дивизией генерала Дустума (узбеки и таджики). Будут заключаться и распадаться альянсы. Худший вариант, если власть захватят исламские радикалы, поддерживаемые Пакистаном, Саудовской Аравией и США. Вот тогда мир хлебнет горя, столкнувшись с террором Талибана.
— Что ты имеешь в виду?
— Религиозные фанатики, как паразиты сожрут Афганистан и расползутся в другие страны. Останавливать их придется уже не Кремлю, а Белому дому. Затем Вашингтон спихнет ответственность на ООН. Глядишь, и Швеции придется солдат посылать.
— Мрачный прогноз!
— А твои ожидания? Воцарится демократическое правительство, продолжат строить больницы и школы, наступят мир и процветание?
— Хочется надеяться на нечто подобное. Масуд образован, знает 5 или 6 языков, много читает. Может побороться за власть в стране.
— Тем более ему нужны хорошие отношения с СССР. Ведь конкуренты из числа пуштунов монополизировали пути снабжения через зону племен в Пакистане. В борьбе за власть старые друзья станут врагами, а прежние противники превратятся в союзников.
— В твоих словах есть логика. Мне надо подумать. Только опасаюсь вовлечения «ШП» в политические игры.
— А когда «ШП» не была в них вовлечена? Понятно, что ваша работа не должна противоречить внешней политике Швеции. Ничего такого и не предлагаю. Напротив, вот диктофон — послушай, что мне сказал ваш министр иностранных дел:
«Афганцы должны получить шанс начать политический диалог между различными фракциями без вмешательства других государств. Швеция надеется на безусловное выполнение Женевского соглашения всеми сторонами. Особое значение имеет скорейшее завершение полного вывода советских войск. Швеция готова оказать серьезную гуманитарную помощь при наличии гарантий ее безопасной доставки».
— Точно, это — линия Стена Андерссона. Я ее полностью поддерживаю.
— Вот видишь. Мои друзья в Москве хотят дать афганцам шанс разобраться самим во внутренних проблемах, настаивают на выполнении Женевских соглашения, работают над ускорением вывода наших частей. Существует и консервативное крыло в руководстве КПСС, которое против вывода. Борьба идет жесткая. Нам нужны результаты, чтобы победить.
— Шведская гуманитарная помощь — элемент подковерной борьбы в Кремле?
— А ты думал, я к тебе приехал за пивом с раками? Действовать надо быстро. Сможешь отправить помощь до конца месяца?
— Продукты и материалы есть в наличии для пробной отправки двух грузовиков, но маршрут через СССР мы никогда не использовали.
— Вы грузовиками привезете в Москву, а я найду грузовой самолет в Афганистан — нынче они туда обычно летят пустыми, а назад вывозят военные грузы.
— Мне надо заручиться поддержкой бюро «ШП» и МИДа.
— Действуй официально. Постарайся выйти на высший уровень. Не забудь упомянуть мое имя — министр должен помнить.
Ближе к вечеру, выпив кофе, команда стала отчаливать от острова. И тут шкипер дал маху, двигаясь задним ходом, забыл, что нужно выбрать канат кормового якоря. Трос намотался на винт и яхта встала. Предстояло нырять в холодную воду. Голос Уве дрогнул:
— Матвей, ты хорошо плаваешь?
— Плаваю хорошо, только водолаз никудышный, — разведчик поежился. Во время задушевной беседы он, естественно, не упомянул, что страдает легкой клаустрофобией — ее скрывал даже от медкомиссии в Центре. Лезть в ледяную темноту под яхту очень не хотелось, а пришлось. На глубине и без маски глаза едва видели нечто аморфное. Лишь минут через десять — целую вечность для замерзшего Алехина — веревка чудом распуталась. Пробкой выскочив на борт, оперработник забыл о трезвости и крикнул:
— Уве, машину ведешь ты. Наливай аквавит!
На вилле Матвей встретился с родителями Стурстена. Те заохали, услышав о перипетиях путешествия. На Эссинге Алехина отправили на такси. После лечения алкоголем он не сел за руль и оставил «вольво» в Юшхольме. Мать Уве спросила:
— Он тебя тащит в Афганистан?
— Нет, это — миссия «ШП». Хотя Алехин помогает.
— Русский поедет с тобой? — уточнил отец.
— Вероятно, нет.
