Потерянная - Сергей Александрович Плотников
— Ещё вопросы? — Напомнил мне о себе командир «летающей батареи». — Может быть, помочь открыть дверь?
— Уже начинаем выгрузку. — Заверил я его сквозь зубы.
— Вот и славно. Поторопитесь. У нас тут война через десять минут. — Сухо напомнил капитан «Карата» и отключился. Откликаясь на его слова, челнок покачнулся на опорах, а обломки и немногие трупы, разлетевшиеся во всех направлениях, градом осыпались на одну из стен причальной палубы — и по ней споро поползли к кормовой части трюма: корабль охранения запустил двигатели, чтобы занять предписанную ему позицию. Вместе с мусором, никак себя не выдавая, сдвигались три дроида с искусственным интеллектом: грех было не воспользоваться любезно предоставленной кэпом возможностью немного улучшить контроль над ситуацией. По всему выходило, что из-за жадных придурков, устроивших свару на ровном месте и моего «таланта» переговорщика, отсидеться во время атаки под броней челнока нам могут не дать.
[*Ганшип — вооружённый, обязательно гражданский транспорт. Этакий аналог пикапа-с-пулемётом из африканских «армий» (правда, конкретно наземное авто обычно называют гантраком). У нас на Земле ганшипом обычно называют переделки гражданских самолетов под цели уничтожения живой силы противника и небронированной техники стрелковым оружием в условиях отсутствия какой бы то ни было ПВО.]
23.
Ещё недавно, всего лет двести-триста назад, на Земле словосочетание «морской бой» означало примерно следующее: два (или больше) корабля случайно встречаются в океане, сближаются до расстояния в несколько сотен метров и начинают дырявить друг другу борта и паруса пушками. Дальше возможны варианты: абордаж, бегство от потерявшего ход в результате удачной артиллерийской дуэли преследователя, расстрел до полного потопления… ну, собственно, и всё. Разумеется, в военном искусстве эпохи парусных кораблей есть масса нюансов и тонкостей, но — количество возможных вариантов ведения боя и его исходов ограничено. С началом эпохи пароходов, быстро (в историческом смысле) разжившихся бронёй, дальнобойными орудиями, торпедами, а потом и средствами дальней связи и обнаружения, ситуация стала стремительно меняться: всё время росло расстояние между противниками, на котором можно было вступить в бой, потерял смысл абордаж, выродившись до редких успешных диверсий боевых пловцов. В конечном итоге, гордые, самостоятельно сражающиеся военные корабли делегировали функции атаки и защиты ракетам и самолётам, низведясь до роли пусковых платформ и плавучих аэродромов. Бескрайние просторы Мирового Океана «ужались» до размеров иных проливов — что такое тысячи километров для крылатой ракеты? Впрочем, одними кораблями дело не ограничилось: «Земля стала маленькой» — вот лозунг двадцать первого века. Времена «настоящей морской романтики» навсегда стали достоянием истории, как и «Дикий Запад», и основание и захват колоний, и многое другое… чтобы, как это часто бывает в истории, вернуться на качественно новом уровне — уже в космосе. Нормальным землянам все эти «вкусняшки» только предстоит распробовать лет эдак ещё через двести, а вот некоторые, можно сказать, по-родственному, уже огребают прямо сейчас…
— Последний контейнер. — Предупредил я «принимающую сторону» в лице командира «Карата». Оба погрузчика теперь работали в режиме дистанционного управления: после «тёплого приёма» и «установления взаимопонимания» под дулом плазменного орудия ПКО такое смотрелось вполне логично. — Теперь мы можем шлюзоваться?
— Нет. Ждите. — Видимо, ядовито шутить и одновременно отдавать приказы по кораблю кэп не умел. И то хлеб.
— И сколько ждать?
Внимание! Связь с внешними абонентами блокирована принимающей стороной.
Просто чудесно. Я пронаблюдал, как матросы из экипажа «летающей батареи» кантуют переданные контейнеры и споро загружают их на один из грузовых подъёмников. Погрузчики тем временем вернулись на борт — и целый, и тот, на котором под обстрел попал Делонго. Гражданская, но на удивление крепкая, машина пережила и дыры в корпусе, и таран стойки с грузом на полной скорости — видно, проектировщики и конструкторы не питали иллюзий по поводу условий эксплуатации и заранее заложили в конструкцию необходимый запас прочности и живучести.
— Флоя, связь с «помощниками» уже есть? — На всякий случай переспросил я.
— Нет.
— Ясно. — Я ещё раз оглядел трюм «летающей батареи» — и глазами, и через сенсоры на обшивке шаттла. Грузовая палуба опустела, не считая следов скоротечного боя около импровизированного «таможенного пункта». Что ж, наши и Латты самостоятельные дроиды, похоже, нашли-таки место для проникновения в коммуникации судна и не привлекли внимания, а копаться в остатках выгруженного я, пожалуй, не рискну. — Поднимаю аппарель.
Теперь нужно просто отсидеться внутри до первых попаданий в «Карат» из орудий «Панцирной рыбы»…
— АКШ-28, немедленно откройте грузовой люк и покиньте корабль. Даём вам шестьдесят секунд, после будет открыт огонь на поражение.
…или нет.
Космос непредставимо больше любого планетарного океана: он настолько велик, что даже свет от одной звезды к другой, ближайшей, идёт годами. Мины, ракеты, снаряды, даже лучи лазера — ничто не поможет надежно поразить противника даже на не слишком больших дистанциях, сравнимых, например, с расстоянием от планеты до её луны. Даже если забыть о гиперпространственных прыжках, сама возможность активного движения оппонента ставит крест на возможности точно поразить нападающего, пока он не подойдёт совсем уж в упор. Пока снаряд долетит до места, где был противник, тот уже успеет сместиться. Чуть лучше дело обстоит с лучевым и пучковым оружием — однако смертоносный около излучателя поток фотонов или заряженных частиц на расстоянии рассеивается, становится относительно безвредным. Как итог — обычно бой в космосе идёт практически «в упор». Обычно, но не всегда.
— Связь?
— Отсутствует.
— Готовность? — Перед глазами таймер бездушно и методично отображал утекающие секунды ультиматума: 16… 15… 14…
13… 12…
Если Нурс, как штурмовик, регулярно попадала в подобные ситуации, то я начинаю понимать, почему у неё сложилось такое затейливое мировоззрение.
11… 10…
— Начали!
Чем меньше расстояние — тем больше эффективность оружия и тем меньше времени требуется для подавления двигателей и оружия врага. Единственное исключение, когда начинают стрелять с предельных дистанций — если противник на орбите массивного космического тела: гиперпереходы в таких условиях опасны и малопредсказуемы по итоговой точке выхода. В таких условиях, чтобы достичь хоть какой-то приемлемой эффективности поражения, используют специализированное высокоточное оружие, способное отчасти нивелировать манёвренность цели и увернуться по возможности от ответного заградительного огня.
Мы вылетаем из створа грузового люка шаттла все и разом. От перегрузки — ранцевый двигатель даёт полную тягу — кружится голова и плывёт перед глазами. Впрочем, год назад от такой нагрузки я бы давно уже валялся в отключке… Рельсовое ручное орудие уже смотрит в нужную сторону, система пространственной ориентации помогает совместить прицельную рамку и «мой» маркер цели… огонь! Программа, заданная мехной, мгновенно «скручивает» мою траекторию в неровную спираль — и в глазах на миг окончательно темнеет.
Внимание!Внимание!— Да! — Латта… Я даже вдохнуть не могу как следует, а она орёт… интересно, её никто не пытался вскрыть в медицинских целях — ради науки, разумеется. Интересно, из чего сделана эта женщина?
Внимание! Новые цели: маркер 03, 04, 05, 06, 07.
Чёрт! Импульс двигателем! Ближайшую отметку — в прицел…
Самонаводящиеся ракеты с большим запасом рабочего тела для двигателей, автономные самоходные боевые блоки-дроны (иногда их называют москитным флотом или, совсем уже некорректно, «истребителями») и корректируемые боеприпасы для кинетических орудий — вот оружие «дальнего» космического боя. Последний из упомянутых типов вооружения — некая попытка скрестить ужа с ежом: относительную дешевизну выстрела из пушки ПКО среднего или близкого радиуса действия той или иной конструкции и способность маневрировать у боеголовки ракеты. Результат на фоне затрат всё равно, правда, получается… соответствующий. Война — вообще дело затратное. И разрушительное.
Внимание! Все
