Летальный исход. Год 2093 (СИ) - Балахматов Илья Владимирович

- Проваливай! - закричала я, высунув голову из окна.

- Он пришёл! Пришёл!

Голос бродяги был чистым и звонким, как у хорошего вокалиста, и по нему стало ясно, что за немытым лицом парень не старше моего.

- Кому сказала — вали отсюда, пока цел!

- Он пришёл за тобой! Пришёл за нами!

Я вышла из машины, чтобы отлепить психопата от тачки, но тот вскочил и засеменил в сторону. Каждый его шаг сопровождался бряцанием металлических цепей.

- Светлейший ждёт тебя, Саманта Брукс!

- Откуда знаешь мое имя?

- Светлейший все знает!

Я ускорилась, догнала психа и прижала локтем к стене. Он вонял то ли затхлостью, то ли канализацией. На цепях сверкали ряды амулетов с выбитым текстом, а на бедре в ножнах висел кинжал с серебряной птицей на рукояти; этот бродяга — пересмешник. На амулетах чертовы сектанты выбивают дебильные молитвы; вонь — от мест обитания: канализационные лабиринты под городом, заброшенные здания, иногда — трущобы в Яме; птица на кинжале — пересмешник.

- Откуда. Тебе. Известно. Мое. Имя? Говори, пока дух из тебя не вышибла!

- Светлейший позвал за тобой! - лепетал он, задыхаясь от моего натиска.

- Что твоему сумасшедшему хозяину нужно от меня?

- Он хочет рассказать тебе!

Псих выдержал паузу, пока я не надавила на него сильнее.

- Что рассказать?! Ну?!

- Хочет рассказать тебе о нем!

Пересмешник поднял указательный палец и посмотрел в небо.

- О ком?!

- Только светлейший знает! Он поведает!

Шел двенадцатый час. Пора ехать за Джоном Фреем в «Радугу», а не вот это вот все.

- Передай светлейшему, чтобы он шёл в задницу!

Я оставила пересмешника и без промедления залезла в Мустанг, чтобы умчать в сторону ночного клуба «Радуга».

- Светлейший знал, что откажешься идти со мной. Он все знает! Он будет ждать тебя, Саманта Брукс! - кричал психопат, утопая облаке синего дыма из-под сгорающих от пробуксовки покрышек.

Я обогнула еле плетущийся минивэн по встречной, вернулась в свою полосу и выставила громкость динамиков почти на полную. Из тишины вырисовывался гитарный риф «Ошеломлённого» ЭйсиДиси; подоспело фоновое завывание «А-а-а-а—а-а-а—а»; хриплый тенор Брайана Джонсона взорвал микрофон.

Педаль газа, будто сама собой утопла в полу, меня прибило к креслу, и я влетела на второй уровень Девятой. Уличные вывески и витрины по обе стороны дороги слились, словно куски разноцветного пластилина. Казалось, помимо моего Шелби, остальные авто прилипли к асфальту — настолько стремительно их фары утекали в зеркалах заднего вида за горизонт.

Без малого двадцать минут, и стальной зверь остывал на обочине возле ночного клуба «Радуга». Пар тянулся над капотом тонкими струями и потрескивал раскаленный металл.

Я распустила волосы, нанесла тени, что захватила с утра из дома и намазала губы яркой красной помадой. Последний штрих — расстегнуть три верхние пуговицы на рубашке, чтобы дать возможность охране попялиться на грудь — сегодня пойду в клуб, как в былые времена — никаких жетонов, угроз и всего в этом роде. Здесь любят смазливых девочек, послушных и готовых на многое ради хорошего папика.

В очереди я пристроилась к парочке малолеток с южным акцентом — родители оплачивают колледж, а девчонки решили поиграть во взрослую жизнь и заработать на карманные расходы.

На входе охранник — высокий брюнет с уложенными до плеч волосами пробил мой чип. Какое-то время он молча переводил взгляд с меня на моих новых подружек, но в глазах у него читалось: «Дамочка, вы дочерей с собой привели?» Он пах имбирем и мандарином. В конце концов, парень ухмыльнулся уголком рта, подмигнул и махнул нам рукой — проходите.

Если я встречу тебя чуть позже — обязательно ухмыльнусь в ответ, красавчик. Тошноты от мужиков уже не испытываю, но спать не готова. До сих пор барьер стоит. Смешно подумать — уже получаю оргазмы во сне. Чертов Дэвид, чертов выкидыш, чертовы отношения. Почти год прошёл, но забыть не выходит.