Уоррен Мерфи - Американское безумие
– Это те самые ребята, которые будут косить у нас лужайку? – с недоверием спросила Пума.
– Кроме всего прочего, – ответил Коч-Рош.
– Давай побыстрее уедем, Чиз, – сказала Пума. – Мне опять хочется есть.
* * *Еще в лифте, по дороге в гараж, охранник по имени Боб Гебхарт уже находился в полной боевой готовности. После недавней встречи с маленьким азиатом у него все саднило. При каждом вдохе тело чуть повыше левой почки пронзало острой болью, а торс охранника был словно коконом обернут эластичным бандажом. Теперь он без колебаний будет применять смертоносное оружие; он будет сразу стрелять.
Что удивительно, он тогда в первый момент даже не почувствовал удара, хотя за всю жизнь его били очень много раз – как во время службы в американской армии в качестве капитана «рейнджеров», так и позже, когда Гебхарт занялся гораздо более прибыльным делом, работая в качестве консультанта по системам безопасности. В последнем случае его часто били пьяные или накачавшиеся наркотиков клиенты, пытавшиеся нанести оскорбление действием кому-нибудь еще вроде надоедливого фотографа, бывшей супруги или делового партнера. Принимать на себя угрозу, как направленную на клиента, так и исходящую от него, – в этом и состояла работа Гебхарта.
Инцидент в доме Коч-Роша был необычным, если не сказать больше. По своему профессиональному опыту Гебхарт знал, что при происходящем в реальной жизни, а не в кино столкновении «семь против двух» эти семеро всегда побеждают – особенно если у них есть огнестрельное оружие. То, что его хорошо подготовленная команда проиграла поединок, было так же удивительно, как и безболезненный удар, который лишил Гебхарта сознания. Охранник почувствовал боль только после того, как пришел в себя. Как говорили врачи, оранжевого цвета ссадина до сих пор слегка кровоточила изнутри. Однако Гебхарт ни в коем случае не хотел уходить домой. Он был унижен перед боссом и теперь хотел как-то оправдаться, чтобы сохранить лицо.
В кабине лифта было тесно. Слишком большое скопление чересчур крупных людей, слишком много защитного обмундирования. Гебхарту вся ситуация представлялась совершенно непонятной. Он не имел представления, почему Пуму и Чиза вдруг так сразу раздуло. Они теперь были сложены как животные. В воздухе витало какое-то напряжение, нечто вроде электрического разряда – как будто пара, которую бригада охранников должна была нянчить, вот-вот сорвется и начнет творить черт знает что. Их мышцы постоянно дрожали.
Охранник вдруг подумал, что встреча с великой Пумой Ли, находящейся совсем рядом, могла бы стать самым волнующим событием в его жизни. В определенном смысле так и получилось, но отнюдь не в том, в каком следовало этого ожидать. С Гебхартом еще не случалось такого, чтобы ему угрожали киноартистки. Физически угрожали.
Хотя кинозвезда даже не смотрела на него, охранник чувствовал, что дай ей только повод, и она превратит его в кровавую бесформенную массу. Ударяя людей кулаком, ногами и полицейской дубинкой, Гебхарт хорошо помнил ощущения, которые возникали при соприкосновении с плотными мышцами – по всей руке или ноге тогда расходится ударная волна. Охранник никогда не сталкивался с чем-либо таким твердым, как тело Пумы Ли, но с ужасом подозревал, что его удары кулаками, ногами или дубинкой не произведут на нее ни малейшего впечатления. И хотя Гебхарт был с ног до головы закован в броню, а в руках держал десятизарядный пистолет двенадцатого калибра, это отнюдь не приносило ему душевного спокойствия.
Когда лифт достиг подвала и его дверь открылась, в кабину хлынул свежий воздух. Двое из охранников, держа оружие наготове, выскочили вперед. Опустившись на колени, они принялись осматривать местность в поисках воображаемых врагов.
– Это Стингер, – сказал голос в шлеме Гебхарта. – Все чисто. Давайте выходите.
Длинный черный лимузин сорвался со своей стоянки и подкатил к лифту. Одетый в черную униформу водитель немедленно выскочил из машины и распахнул дверь пассажирского салона.
Когда Чиз и Пума вошли в лимузин, в хвост ему сразу же пристроился зеленый «форд эксплорер». Сегодня это была машина для перевозки войск. В нее сели трое из охранников. Боб Гебхарт открыл переднюю дверь лимузина и сел на место стрелка.
Водитель, крупного телосложения самоанец, запер электронные замки дверей, пристегнул ремни безопасности и стронул с места громаду «линкольна».
По бетонной аппарели они выехали наружу. Длинная, неповоротливая машина разворачивалась с трудом, покрышки отчаянно визжали. Гебхарт поднял плексигласовый щиток, но шлем снимать не стал. За его головой располагалось звуконепроницаемое зеркальное стекло, отделявшее водителя от пассажирского салона. Звезды не желали, чтобы их беспокоили.
Когда они наконец выехали на улицу, голос в шлеме сказал:
– Капитан Кранч, мы у вас на хвосте.
– Вас понял, Стингер, – ответил Гебхарт. – Следуем на базу по заранее намеченному маршруту.
Придерживаясь больших улиц, лимузин двинулся к выезду на эстакаду. Пока водитель маневрировал в плотном вечернем потоке транспорта, Гебхарт решил осмотреться. Позади сверкали огни Мегалополиса. Впереди, у ближайшей развязки, виднелась колоссальная бесплатная автостоянка павильона Сепульведа.
В зеркальное стекло пассажирского салона постучали, затем оно опустилось, и Гебхарт увидел знакомое лицо Пумы. В нем чувствовалось какое-то напряжение.
– Нам нужно остановиться, – сказала кинозвезда.
Водитель посмотрел в зеркало заднего вида, затем перевел взгляд на Гебхарта, который на время этой поездки был его боссом.
– Прошу прощения, мэм, – сказал Гебхарт, – но это не входит в наши планы. Мне приказали доставить вас прямо домой.
– Нам с мужем нужно кое-что купить, – настаивала актриса. – Остановитесь у ближайшего съезда с эстакады.
Собравшись с духом, Гебхарт посмотрел ей прямо в глаза.
– Вам нет необходимости самой беспокоиться, мэм, – сказал он. – Если вам что-то нужно, мои люди с огромным удовольствием вам все доставят после того, как мы привезем вас домой.
– Я вам говорю – остановитесь у ближайшего съезда с эстакады.
– Боюсь, что я не смогу этого сделать, мэм. У меня строгий приказ доставить вас прямо домой. Это в ваших же интересах.
Гебхарт заметил, что пальцы актрисы напряглись, а ее ногти глубоко впились в кожу сиденья. По каким-то причинам он раньше не обращал внимания на ее ногти. Они были не только красными, длинными и острыми; они были еще и очень толстыми. В сиденье они воткнулись как нож в масло.
Чиз Грэхем просунул голову в окно рядом со своей женой.
– В твоих же интересах, сынок, чтобы мы сейчас остановились.
– Это будет стоить мне места, сэр...
Пума Ли просунула руку в окно и дотронулась до плеча водителя.
– Сейчас же сверните! – приказала она.
Водитель посмотрел на Гебхарта, который отрицательно покачал головой.
Кинозвезда тут же вонзила ногти в дельтовидную мышцу шофера. Кровь мгновенно отхлынула от его круглого лица, и водитель покорно свернул в сторону, втиснувшись между каким-то грузовиком и автофургоном, мирно следовавшими по первой полосе.
Позади раздался скрежет тормозов «эксплорера», пытавшегося повторить маневр лимузина, но из-за плотного движения из этого ничего не вышло. Водитель свернул на первую полосу и снова дал по тормозам. Когда машина наконец остановилась, ее покрышки дымились. Водитель «эксплорера» тут же дал задний ход.
– Это капитан Кранч, – сказал в микрофон Гебхарт. – Стингер, у нас внезапно изменились планы. Мы следуем к павильону Сепульведа.
– Не понял, капитан Кранч, – сказал голос в ухе. – Повторите. В чем загвоздка?
– Виктории и Альберту нужно пожевать, – объяснил Гебхарт. – Я буду держать вас в курсе наших перемещений.
Посмотрев на водителя, он увидел, что по рукаву его куртки стекает кровь. Пума так и не вытащила из его тела свои ногти.
Гебхарт подумал о своем пистолете. Ну, достанет он его, и что тогда? Он будет стрелять в эту богом проклятую кинозвезду, которую должен охранять? Гебхарт не знал, будет или нет, и это не давало ему возможности ни на что решиться. Охранник знал, что, вытащив пистолет и не воспользовавшись им, он поставил бы себя в гораздо худшее положение, чем сейчас. Поэтому он достал сотовый телефон и начал набирать номер Коч-Роша.
– Кому вы звоните? – спросила Пума.
– Я должен сообщить об изменении маршрута, мэм.
– Ничего вы не должны! – заявила актриса, отпустив водителя, и выхватила у охранника телефон.
Гебхарт не успел даже ахнуть. Она вырвала у него телефон одним чрезвычайно быстрым движением, как будто отобрала свечку у маленького, неуклюжего и не очень сообразительного ребенка.
– Я уже устала от этого парня, Чиз.
– Я тоже, – сказал герой боевиков. – Как будто снова попал в первый класс.
– Откройте крышу, – сказала Пума водителю.
