Сергей Зверев - Сомалийский пленник
— Андрей?!! — почему-то в крайнем недоумении спросил тот и тут же, как видно, убедившись, что это и в самом деле Лавров, радостно выпалил: — Андрей! Андрюха! Господи!.. А мы уж подумали, что ты тоже пропал без вести. Ты где сейчас?
— Сейчас в составе веселой компании из восьми человек, в числе которой — и трое ооновцев, плыву на шикарном катере по реке Джуба. Курс — на Индийский океан. Предполагаю вероятность погони.
— Ты освободил ооновцев? — явно не веря своим ушам, переспросил Федин. — Вот тут у меня как раз находится Иван Кириллович, он просит передать тебе его признательность и благодарность. Слушай, а в каком месте вы находитесь? Вам еще сколько плыть до устья?
— Вот этого-то как раз я и не знаю — навигатора на катере нет. Хорошо, в тайнике с «НЗ» телефон нашелся. Вообще-то, можно сделать так: я пока его отключать не буду, а ваши помощники пусть быстренько…
— Понял, понял, понял! — перебил генерал. — Уже приступили. Сейчас сделают пеленг, и мы будем точно знать ваши координаты. Но я в любом случае сейчас же поставлю в известность наш ВМФ, пусть направят к устью Джубы корабль. По-моему, сейчас там дежурит крейсер «Решительный». Ага, уже дают координаты! Вам до океана плыть еще сотни полторы километров. Так что, если…
В этот момент в телефоне что-то щелкнуло, и связь прервалась. Проверив счет, Андрей с досадой обнаружил, что деньги исчерпаны до цента. Но, даже с учетом этого, не очень радующего обстоятельства, их положение в любом случае заметно упрочилось. Во-первых, теперь он точно знал, сколько им еще осталось плыть. Во-вторых, уже сейчас им навстречу выйдет российский военный корабль, который, в случае чего, сможет оказать и огневую, и иную поддержку.
— Мистер! — с тревогой в голосе неожиданно окликнул его стоящий у штурвала коммерсант. — Там впереди лодки с чужой, злой люди!
— Опять, что ль, людоеды? — небрежно бросив на панель управления телефон, Лавров всмотрелся в перегородившую реку небольшую флотилию из одной моторной и четырех весельных лодок.
Сидевшие в лодках около трех десятков человек явно были настроены воинственно. У двоих имелись, скорее всего, китайские «калаши», прочие были вооружены кто чем. У одних были полуметровые ножи-сэвы — аналоги латиноамериканских мачете, у других — копья и дедовские дробовики. Среди этого разношерстного воинства были заметны даже две девушки, которые, демонстрируя свои осиные талии, лихо поигрывали зажатыми в руках увесистыми сэвами.
— Мистер, это речная разбойника из селения Хаппта-Гышш, — вполголоса торопливо пояснил один из коммерсантов, сидящих сзади. — Они грабить торговые люди, кто плыть по Джуба. Мой грабили уже два раза. Если им не давать деньга, они убить и утопить лодка.
— Касам, — Андрей демонстративно поднял автомат и снял его с предохранителя. — А ну-ка, спроси их, чего им нужно.
Тот встал и что-то прокричал на родном языке. Выслушав его, стоявший в моторной лодке рослый тип, в рубахе цвета хаки, что-то проорал в ответ.
— Мистер, они говорить, что это их река и что мы должен дать им тыща доллар. Еще они хотеть забрать наш автомата. Если мы их не слушать, они начать стрелять.
— Возьми второй автомат, чтобы они его видели в твоих руках, и скажи, что если они сейчас же не исчезнут, то их корыта через минуту будут на дне. А их, как тех людоедов, будут кушать крокодилы. Переведи!
Касам, окинув Лаврова взглядом, неожиданно хитро ухмыльнулся и, поднявшись повыше, заговорил распевно-высокопарно, как проповедник, вразумляющий заблудших. Изображая величественные жесты и поминутно указывая на Андрея, он говорил, скорее всего, что-то очень впечатляющее для речных разбойников, поскольку те сразу притихли и слушали его, разинув рты.
Из всей речи Касама Лавров смог разобрать только несколько слов — «капа», «вуду» и «Сулим». Упоминание о последнем привело разбойников в необычайное волнение. Переглядываясь, они растерянно зашушукались. А Касам, явно войдя во вкус общения со столь слушающей аудиторией, возвысил голос до патетических нот и, указывая в сторону верховьев реки, что-то сообщил про у-даппо. Вновь с почтением указав на Андрея, Касам громко закричал: «Та-та-та!!», и со зверской гримасой задвигал челюстями, судя по всему, изображая, как крокодилы ели каннибалов. Закончил он свою речь, вскинув руки с автоматом к небу, что-то с пиететом провещав про «капа»-вуду.
Слушая его спич, Лавров мысленно отметил: «Молодец, однако! Ишь, как чешет без запинки. Что ни говори, а у парня ораторский талант…»
Когда Касам закончил выступление, Андрей, дабы не допустить паузы, позволяющей противной стороне опомниться, принял позу властелина мира и величественно изобразил ладонью небрежный жест, как если бы он разгонял ею мусор на поверхности воды. Не дожидаясь дополнительных указаний, разбойники разъединили лодки и без промедления освободили фарватер. Катер плавно проследовал мимо разбойничьей флотилии, члены которой с любопытством рассматривали с некоторых пор ставшего знаменитым белого вуду.
Вскользь взглянув на двух разбойниц, которые с интересом и даже обожанием смотрели в его сторону, Лавров с некоторым внутренним смущением мысленно не мог не отметить: «Вот же, женская натура! Правильно говорят, что баба, она и в Африке — баба. Им все равно — черный я, желтый или белый. Им главное, что — крутой, сильный, широко известный. А остальное — до лампочки».
Когда катер уже миновал разбойников, одна из девушек под смех окружающих крикнула Андрею, помахав ему рукой:
— Чао, «капа»-вуду!
— Чао, белла! — тоже махнув ей рукой, откликнулся тот.
— Ля фам шарман! — с видом знатока вздохнул один из французов.
— Да-а… — с оттенком легкой зависти следом за ним вздохнул и Долин. — Хорошо быть молодым, сильным, привлекательным. Все внимание женщин даруется тебе, для тебя все радости и краски жизни…
Катер полным ходом шел по все более полноводному руслу Джубы, огибая поймы, густо заросшие слоновником — высокой и густой травой в полтора-два человеческих роста. Теперь в разрывах прибрежных лесов можно было видеть бескрайнюю саванну, по-местному — баскалию, поросшую сплошными кустарниками, колючкой, кактусами и зонтичными деревьями. Кое-где были видны громадины баобабов. Даже издалека были заметны бредущие по ее просторам стада слонов, жирафов, бегущие табуны зебр и круторогих антилоп.
За манговыми рощами, очень похожими на российские дубовые рощи, и плотными зарослями кактусов время от времени мелькали деревушки, застроенные круглыми хижинами из тростника и лозы, снаружи обмазанными глиной.
Посмотрев на указатель уровня горючего, Андрей даже присвистнул, обнаружив, что в баке остался один лишь резерв. Последнюю канистру они залили еще перед встречей с разбойниками из Хаппта-Гышш. Теперь им оставалось или плыть на веслах, сплавляясь по течению реки, или искать горючее в прибрежных селениях. А есть ли оно там?
По расчетам Лаврова бензина им должно было хватить еще как минимум километров на десять. Вглядываясь в открывшийся перед ним очередной широкий просвет среди прибрежных лесов, справа по курсу он заметил меж стеблей слоновника виднеющиеся вдали хижины какого-то селения. Направив катер в ту сторону, Андрей увидел среди прибрежного кустарника людей, которые настороженно следили за ними. В этот момент один из могадишцев испуганно закричал, дергая Лаврова за рукав:
— Мистер! Мистер! Назад! Туда не надо плыви! Там плохой! Там смерть!
Круто отвернув от берега, Андрей оглянулся и увидел людей, которые до этого прятались в кустах. Выйдя на открытое место, эти двое, мужчина и женщина, недвижимо стояли, глядя вслед катеру. Всмотревшись в них, он невольно содрогнулся от увиденного. Такие лица наверняка без грима можно было бы снимать в фильмах ужасов. Покрытые толстыми, безобразными рубцами и уродливыми язвами, они не могли не вызвать одновременно жалости и страха. Проказа! Это могло быть только следствием этой жуткой болезни.
— Никогда бы не подумал, что в Африке может быть лепра… — все еще ощущая меж лопаток неприятный холодок, Андрей потряс головой.
— Это не наша болезнь, ее нам когда-то завезли… — грустно пояснил коммерсант.
По его словам, много лет назад у берегов Сомали буря разбила парусное судно, которое ветер пригнал откуда-то с востока. На нем плыли желтолицые люди, многие из них имели ужасную внешность и отталкивающий вид. Они принесли правителю тех земель, куда их прибила буря, богатые дары, и тот разрешил им жить, но только там, где он укажет, не смея ступить еще куда-либо. Однако это не уберегло ни его самого, ни его народ от таинственной болезни, уродующей лицо и тело.
Всего через год его собственный сын стал жертвой этой хвори. Ни лекари, ни знахари, ни шаманы помочь ему не смогли. Правитель, подозревая, что теперь и он сам может стать изгоем, в гневе приказал истребить всех тех, кто принес на его землю страшную болезнь. Сам же заперся во дворце со слугами и домочадцами и поджег его изнутри. Но эта его жертва оказалась напрасной. Болезнь, вырвавшись на свободу, продолжала находить все новые и новые жертвы.
