Владимир Безымянный - Мстители
Игорь посмотрел на часы. До отправления поезда оставалось пять минут. Он взвел курок пистолета.
«Пора», — подумал он и вышел из укрытия. Но в ту же секунду остановился. В душе шевельнулось радостное чувство, что все прошло удачно. Его внимание привлек едва уловимый звук приземления прыгающего человека.
Игорь снова зашел за будку, присел на корточки и стал смотреть под колеса поезда. Он увидел, как с той стороны состава мелькнули ноги человека в черных штанах.
Игорь с облегчением вздохнул и покинув укрытие отправился к автомобилю держа путь через переходной мост.
Когда он добрался до цели, он не увидел вокруг никого. «Черт, неужели показалось!» И тут сзади него раздался свист. Он резко обернулся и увидел выходящую из тени деревьев на слабоосвещенную площадку кде стоял автомобиль, улыбающуюся Ольгу. Она уже переодела свою куртку наизнанку и та теперь выглядела цветастой.
Игорь порывисто подошел к ней и крепко обнял ее.
— Слава Богу! — проговорил он. — Ну как, все прошло нормально?
— Да. Пойдем в машину. Обо всем расскажу по пути.
Ольга плюхнулась на заднее сиденье и, пока Игорь выруливал по улочкам Артемьевска на трассу, начала быстро переодеваться. Она сняла с себя джинсы, куртку и майку и осталась в одних трусах.
— Как прошло дело? — спросил Игорь.
— Все нормально. Деньги у меня. Того высокого пришлось устранить. Вопрос стоял ребром, что или он меня — или я его.
— Что с чиновником? — Этот цел. Он вел себя тихо, я его связала и посадила на кукан. Если все будет нормально, то до Москвы о нем не вспомнят.
Игорь мчался уже по трассе, и бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидел Ольгу, надевающую бюстгальтер.
— Черт, была не была! — сказал он и резко затормозил, съехав на обочину.
— Что случилось? — спросила Ольга.
Игорь вышел из машины и, обойдя машину, сел вместе с Ольгой на заднее сиденье. Она все поняла по одному взгляду Игоря и сняла с себя все остатки одежды.
Игорь швырнул рюкзак с деньгами на пол автомобиля и, резко опрокинув Ольгу на спину, нежно поцеловал ее в губы. Она обвила его тело ногами.
Он вошел в нее мощно, обуреваемый огромным желанием. Она ответила с той же страстью. Они оба слились в отчаянных и страстных телодвижениях.
Сиденье автомобиля не является лучшим местом для сексуальных игрищ, но ни Игорь ни Ольга этого не замечали. Они были объяты необузданным желанием, словно стараясь излить все нервное напряжение, сопровождавшее их в последнее время, в потоке сексуальных эмоций.
Наконец когда этот поток иссяк, они еще некоторое время сидели тихо и молча курили. Ольга, бросив взгляд на часы на панельной доске автомобиля, первой прервала молчание:
— Нам пора. Учти, дорогой, что в восемь утра я должна быть на работе, чтобы поприветствовать своего начальника.
— Господи, когда все это закончится — сказал Игорь, заведя машину и выруливая на трассу.
В эти утренние часы, когда на трассе обычно пустынно — отсутствуют как водители, так и, к счастью, гаишники, Игорь сильно гнал на большой скорости. Он не особо сбрасывал скорость на поворотах. Однако умело работая рулем, он избегал опасностей.
В половине восьмого он въехал в город и тут же разбудил Ольгу, которая спала всю дорогу.
Она натянула белую блузку и черную блузку, обычную для своей работы в издательстве.
Единственное, что Игорь не просчитал — это городские пробки, в одну из которых они угодили.
Был уже девятый час, когда они подъехали к издательству.
Ненашев в понедельник слегка опоздал. Расставшись с московским гостем и Французом, он отправился домой, где продолжил распитие коньяка в одиночестве. Приехавшая поздно вечером с дачи супруга обнаружила его уже спящим.
Несмотря на тяжелое похмелье, день для Ненашева начинался все же хорошо. Он решил не ехать на своей машине, взял такси и доехал до издательства.
У кабинета его встретила секретарша Оля, которая тут же поинтересовалась, не хочет ли директор кофе.
— С удовольствием, — ответил Ненашев и вошел в кабинет.
С утра уже позвонили из типографии и сообщили, что печать книги по кулинарии началась. До обеда все шло благополучно и нормально. Но после обеда все поменялось. Ненашеву позвонил из Москвы Борис Сергеевич. Затем сам Ненашев позвонил Хмелю.
Ольга слегка вздрогнула оттого, как резко отрылась дверь директорского кабинета и оттуда вылетел Ненашев.
Он даже не закрыл за собой дверь, мгновенно устремившись к выходу. Попутно он крикнул Ольге, чтобы та сообщила штатному шоферу издательства о том, что они срочно выезжают.
«Началось. Засуетились, голубчики», — подумала Ольга.
Как только Ненашев скрылся, она сняла трубку телефона и позвонила подполковнику Мостовому, сообщив, что у нее есть для него информация…
… Ненашев сидел в кресле и слушал, как при нем Хмель звонил в Москву Борису Сергеевичу. Разговор был коротким и со стороны Хмеля состоял из одних междометий.
— Борис Сергеевич… Да мы… Вы. Да вы… Вы поймите… Мы решим этот вопрос… Я все понимаю…
Последние фразы, которые адресовал ему Борис Сергеевич из своей московской квартиры, были следующими:
— У нас был договор. Ты его не выполнил и подставил меня. Если все, что со мной случилось, твоих рук дело, то за тобой все МВД полным составом будет бегать по всей России. И каждый постовой будет заставлять тебя слизывать языком каждый окурок, который ты бросил в неположенном месте. Но даже если это не ты, то все равно ты должен мне всю положенную сумму моего гонорара. И даже после этого чтобы близко ко мне не подходил!
— Да меня подставили! — заорал в бешенстве Хмель.
— Вот и разберись со своими проблемами, а потом разговаривать будем! — заявил чиновник и бросил трубку.
Хмель в бешенстве швырнул телефонную трубку на диван и она, отпрыгнув от его упругих пружин, упала на пол.
— Ну, что, козел вшивый?! — заорал Хмель на Ненашева. — Допрыгались? Подставили меня под самую маковку!
— Я здесь ни при чем, — торопливо сказал Ненашев. — Все, что от меня было надо, я сделал. Спрашивай с Француза, как это произошло.
— Я бы спросил, — злобно прищурив глаза, ответил Хмель. — Если бы было с кого. Он уже на том свете. Кто-то пустил ему пулю в лоб, когда он сидел в купе. А нашего московского дружка облепили как куклу скотчем и прикрепили к гранате. Впоследствии выяснилось, что это муляж, но он так обоссался от одного ее вида, что даже саперы, которых вызвали в поезд, брезговали к нему подойти. Дело получило огласку. — Но я-то тут при чем? Я за его безопасность не отвечал!
Хмель с трудом взял себя в руки и постарался успокоиться, чтобы не придушить Ненашева прямо на месте.
— Откуда, урод, произошла утечка информации? Кто знал, что он везет крупную сумму? В общем, так… У тебя есть последний шанс остаться живым. Если ты за эти три дня сорвешь мне последнюю операцию, я тебя как Липицкого вместе со всей твоей челядью, живьем сожгу!
Последние слова Хмель говорил тихо и спокойно, и от этого Ненашеву становилось еще страшнее.
— А теперь пошел отсюда! Если ты через три дня не скажешь мне, что все нормально, считай себя жмуриком.
После ухода Ненашева Хмель всерьез задумался. Это был действительно серьезный удар по нему. Потеря московской крыши всерьез грозила сорвать последний перевод денег за рубеж. Однако у него была еще одна неделя, чтобы разобраться со всем, что произошло. А это будет очень непросто. Кто-то активно и решительно играет против него. Первый напрашивающийся сам собой вывод — РУОП.
Но тут у Хмеля были серьезные сомнения. Это был не метод работы этой структуры. Грабить поезда — все же чересчур. Да и зачем? У них и так было много возможностей напакостить мне. Однако после звонка из Москвы они затихли. Значит, кто-то еще…
Он подумал о предательстве. Первая кандидатура, которая всплывала, был Ненашев. Они работали вместе, и Ненашев много сделал для Хмеля. Но вместе с тем он давно стал неугоден Хмелю — слишком много знал и слишком много мнил о себе. И авторитет подумывал об устранении Ненашева.
Возможно, Ненашев просек об этих планах хмеля ситуацию, а опыт Васильева и Липицкого способствовал такому прозрению, и решил сыграть на опережение и подставить самого Хмеля?
Но и здесь у него были сомнения. Слишком жесткие и решительные действия были предприняты в поезде. Слишком хорошо была продуманная операция.
Ненашев скорее всего обратился бы в тот же РУОП, помог бы ментам раскрыть суть финансовых махинаций Хмеля.
«Неужели какие-нибудь абреки, случайно пронюхавшие что-то?» — подумал Хмель.
Однако в случайности Хмель не верил. Не верил он также и в благородных разбойников-одиночек. Эффективно может работать только система, со всеми ее противовесами и мотивациями.
