Альберт Байкалов - Проклятие изгнанных
Но Анатолий оказался намного тяжелее Виктора, и от удара у него лишь отлетела назад голова да на мгновенье помутился взгляд. Придя в себя, он поднял кулаки и двинул на Виктора.
– Прекрати! – приподнялась на локтях Ольга.
Видеть эту женщину лежащей на полу было выше сил Виктора. По глазам противника он понял, что Анатолий сейчас ударит правой. Поймав момент, ушел под локоть, а когда бугай полетел вслед за своей рукой, пробил ему солнечное сплетение. Охнув, Анатолий слегка присел. Теперь уже Виктор решил развивать успех до конца и боковым ударом в ухо опрокинул незваного гостя на пол.
– Может, все-таки останетесь? – наблюдая за тем, как Матвей завязывает на кроссовках шнурки, хныкала Даша. – Места всем хватит.
– Ты правда так боишься? – не поверила Марта.
– Понимаешь, – украдкой оглянулась назад Даша, – когда я остаюсь одна в этой квартире, мне вдруг начинает казаться, что здесь еще кто-то есть…
– Говорят, будто души усопших лишь на сороковой день обретают покой, – подлил масла в огонь Матвей.
Ему нравилось накручивать ситуацию. Смешно было наблюдать за тем, как переживает Даша. Однако позволить себе остаться у нее ни он, ни Марта не могли. С утра Марте на работу, а он должен быть за городом, где подходит к концу строительство дома.
– Сегодня паркет всю ночь скрипел в комнате, – вспомнила Даша.
– Дом за день нагревается, ночью остывает, вот причина всех звуков, – попытался успокоить ее Матвей.
– Я совсем забыла! – округлила глаза Даша. – Во дворе сегодня какой-то тип крутился и долго смотрел на балкон этой квартиры.
– Это уже походит на паранойю, – осторожно заметил Матвей.
– Если хотите, то да! – чуть не плача, выкрикнула Даша.
– Обиделась? – расстроилась Марта и осуждающе посмотрела на Матвея.
– А я при чем? – развел он руками.
– Что будем делать?
– Тебе в восемь надо быть в поликлинике, – напомнил Матвей, – а все вещи дома. Надо было сюда забирать.
– Ладно, ребята, – неожиданно махнула рукой Даша. – Что-то я совсем расклеилась. Идите, конечно. Ничего со мной не случится.
– Давно бы так, – улыбнулся Матвей, открывая дверь.
Почувствовав присутствие на площадке человека, он повернул голову и пригнулся в последний момент. Нет, Матвей не понял, что ему в лицо летит кулак, просто на уровне подсознания сработал рефлекс. Он слегка подался вперед, навстречу предмету, представляющему сейчас опасность, чтобы, сократив расстояние в момент, когда нападавший будет наиболее беззащитным, обезвредить его. Однако уже через мгновенье мозг обозначил четкую картинку и за доли секунды оценил ситуацию. За дверью оказался мужчина, поджидавший, когда ее откроют.
Матвей ударил кулаком ему под ребра, аккурат в открывшийся правый бок. Он знал, двинь чуть резче и сильнее, и печень может не выдержать. Мужчина выдохнул со слюной воздух себе под ноги, поскольку удар сложил его пополам, и в следующий момент получил согнутой в локте рукой в основание черепа. Этот удар тоже мог поставить точку в жизни непутевого забияки. Он относился к категории очень опасных, поэтому Матвей приложил ровно столько усилий, сколько нужно, чтобы вывести человека из строя, но причинить минимум вреда и оставить ему возможность ответить на возникшие вдруг вопросы.
– Вадик! – раздался вдруг возглас из глубины квартиры, одновременно со звуком рухнувшего на пол тела.
– Твой бывший? – разглядывая лежащего у ног мужчину, догадался Матвей. – Он всегда так заходит в дом?
Но Даша уже не слышала его. Сначала она прижала ладони к щекам и застыла в немом крике, наверное, ей показалось, что Матвей убил Вадика. Однако в следующий момент она бросилась к нему и, рухнув на колени, стала теребить его за плечи:
– Вааадик!
– Шалава! – прохрипел мужчина, и Даша резко отпрянула от него.
Матвей наклонился, схватил возмутителя спокойствия за плечи и втащил в квартиру.
– Урою! – продолжал рычать Вадик, однако даже не порывался встать.
– Так давай, делай что-нибудь, – поторопил Матвей. – Нам идти надо.
В воздухе запахло алкоголем.
Даша почувствовала запах и потянула носом воздух:
– Так ты пьяный! Точно!
– А тебе какое дело? – Вадик наконец соизволил выпрямить руки и посмотреть перед собой. Сначала он увидел Дашу, потом Матвея, затем перевел взгляд на Марту. Некоторое время разглядывал ее, словно силясь вспомнить, видел ли это красивое личико раньше, и снова перевел взгляд на Дашу: – У вас здесь что?
До Матвея дошло, что парень пришел выяснять отношения, и он ответил за всех:
– Мы чай пили.
– Чай? – удивился Вадик и сел. – Значит, я…
– Значит, ты зря размахивал здесь руками, – договорила за него Марта.
– Зачем пришел? – сложила на груди руки Даша.
– К тебе. – Вадик оттопырил нижнюю губу, как делают малыши, когда не понимают, почему взрослые не видят очевидного. Им невдомек, что они существуют в разных мирах. То же самое происходило сейчас с Вадиком. Для него в его замутненных алкоголем мозгах все вроде как логически верно, а для всех остальных – полный отпад.
– Вали отсюда! – нахмурила брови Даша.
– Значит, как квартиркой обзавелась, я не нужен стал?
– Думай как хочешь, достал уже! – фыркнула она.
– Нам его с собой забрать? – вопросительно посмотрел на Дашу Матвей.
– Зачем вы будете из-за меня мучиться? – удивилась она. – Пусть сам валит.
– Мы его доставим по назначению. – Матвей наклонился, взял Вадика за локоть и, легко отрезвив легким нажатием на две болевые точки, поставил на ноги.
– Ой! – не ожидав от себя такой прыти, вскинул брови Вадик.
– Пошли, – развернул его лицом к выходу Матвей.
– Я тебе еще устрою! – бросил возмутитель спокойствия на прощание Даше и шагнул через порог.
Медленно поднимаясь по заплеванной и давно не мытой лестнице, Сурок в последний раз прокручивал в голове возможные вопросы Заскока и ответы на них.
«А если он спросит, почему родственница не дает мне ключи? – задержался он на ступеньке. – Скажу, с тараканами в голове бабка, не доверяет никому. Знает, что антиквариатом интересуюсь, и боится за копеечную икону, которая осталась от родителей».
Довольный собой, он поднялся на площадку и пошарил взглядом вокруг обшарпанной двери с небрежно нарисованным белой краской номером «сорок девять». Кнопки звонка здесь не было, из стены торчал лишь провод, покрытый изрядным слоем краски. Сурок вздохнул и постучал согнутым пальцем. Внутри квартиры что-то стукнуло, послышались шаги, и двери открылись, выпустив на площадку запах дыма дешевых сигарет и чеснока.
Заскок был в майке, огромных семейных трусах и пляжных тапках.
– Чего не спрашиваешь, кто пришел? – перешагивая через порог, спросил Сурок, стараясь выглядеть понаглее. Ведь как себя поведешь с самого начала, так пойдет и дальше.
– Ты как узнал, где я живу? – оставив вопрос без ответа, оторопело уставился на Сурка Заскок.
– В домоуправлении, – пожал плечами Сурок, оглядывая стены с рваными, засаленными обоями.
– Не нравится? – заметив в его глазах брезгливость, усмехнулся Заскок.
– Ты чего раздетый? – насмешливо посмотрел на хозяина квартиры Сурок. – А если бы женщина пришла?
– Я никого не приглашал.
– Поговорить надо. – Сурок посмотрел через его голову в глубь квартиры, пытаясь понять, есть ли кто-то еще здесь, кроме него.
– Проходи. – Заскок чиркнул спичкой, сложил руки лодочкой, словно в квартире был ветер, и бережно поднес огонек к потухшей сигарете.
– Благодарствую, – с иронией произнес Сурок.
Они прошли на кухню. Пластиковый стол, старенький холодильник и уже давно забытые полочки, на которых стояла чистая посуда. Сурок задержал взгляд на двух горшках с цветами, стоявших на подоконнике, потом уставился на огромных размеров кота и недоверчиво спросил:
– Ты точно один живешь? – Уж очень не вязались эти два атрибута спокойной размеренной жизни с образом Заскока.
– Что тебя смутило? – Заскок проследил за взглядом Сурка и пояснил: – Матушка умерла, вот, как память остались.
– Давно? – вспомнив закрашенный провод, спросил Сурок.
– Что давно?
– Умерла.
– Год назад. Она не здесь жила, в деревне…
– Понятно, – осторожно опускаясь на табурет, словно он был раскаленным, кивнул Сурок.
– Ну, и какое же у тебя ко мне дело?
– Тетка у меня есть, – тихо заговорил Сурок, – давно за восемьдесят. Умом тронулась. Сидит безвылазно дома и в окно смотрит. Ходят к ней только женщина из социальной службы да соседка одна.
– Хороши родственники, ничего не скажешь, – Заскок забросил ногу на ногу и почесал лодыжку. – Узнаю Россию.
– Зачем ты так? – сделал вид, будто расстроился, Сурок. – Я за помощью пришел, а ты ерничаешь…
