Джеймс Чейз - Искатель. 1990. Выпуск №2
— Нашел, шеф, — доложил он. — Будка В.
Террелл с шумом втянул в себя воздух: он сделал верную ставку!
— Отлично, Джек. Уходи из здания и доложи Лепски.
Повесив трубку, Уоллес вышел из будки, и его место тотчас заняла пожилая женщина.
Лепски сидел в машине, приемник был включен; он весь напрягся, услышав голос Террелла.
— Джек обнаружил конверт в будке В, — сказал Террелл. — Приступай к операции, Том, ты старший… желаю удачи.
Сунув руку под куртку, Лепски коснулся рукоятки своего специального полицейского пистолета ноль тридцать восьмого калибра и отчеканил:
— Ладно, шеф, как будут новости, сразу сообщу, — потом отключил связь. У машины Лепски появился Уоллес.
— Извести остальных, Джек, — распорядился Лепски. — Я зайду внутрь, оценю обстановку.
Прошагав через громадную автостоянку, он вошел в вестибюль аэропорта. Толпа бурлила, он пробирался через нее с праздным видом. Вот и телефонные будки. Мимолетным взглядом он окинул старушку, звонившую из будки В, потом поднялся на антресольный этаж, где располагалась местная администрация и службы управления аэропортом. Будка В с антресоли прекрасно просматривалась.
— Извините, сэр, — услышал он девичий голос, — но сюда нельзя. Этот этаж — только для работников аэропорта.
Лепски обернулся и пристально посмотрел на девушку.
Перед ним стояла невысокая хорошенькая брюнетка в желтой блузке и черной мини-юбке — униформе местной воздушной линии. Чуть дольше положенного его глаза задержались на ее ногах и, когда она смущенно хихикнула, он подобрался и стал до мозга костей полицейским.
— Кто здесь старший? — спросил он и показал свой значок.
Через несколько минут он уже сидел в каком-то кабинете и через стеклянную перегородку смотрел на вестибюль в целом и на будку В в частности, не привлекая ничьего внимания. Его радио было включено.
Ждать — этому Лепски был обучен. Такая уж у полиции работа. Первые четыре часа тянулись неимоверно долго. В конце каждого часа в будку заходил один из его людей и проверял, на месте ли конверт. Из будки за это время успели позвонить пятьдесят три человека. Лепски считал их от нечего делать — все звонившие никак не соответствовали описанию преступной троицы. Через пять часов его сменил Макс Джейкоби, и Лепски прикорнул на раскладушке, которую ему любезно предоставил работник аэропорта.
Ему снилась стюардесса. Причем вытворяла такое, что даже Лепски был поражен, а поразить его воображение было трудно. Проснулся он крайне разочарованный.
После утреннего кофе Чак первым делом проверил «бьюик». Подогнал машину к станции обслуживания, там ему заправили полный бак, проверили колеса и аккумулятор, долили в радиатор охлаждающей жидкости. Механик посоветовал ему поменять две свечи, что и было сделано. Ведь как только они соберут деньги, сразу в путь, ехать придется долго, и всякие сюрпризы им не к чему. Операцию будем считать завершенной. Две тысячи долларов плюс машина — можно начинать новую жизнь. Когда-то еще эти деньги кончатся… Не сейчас же этим себе голову забивать? Он привык жить сегодняшним днем. А деньги всегда найдутся, только поищи — и сразу найдешь желающих с ними расстаться. Так что о завтрашнем дне будет думать завтра.
Довольный, что машина стала как игрушечка — не бог весть что, но все-таки, — он подъехал к берегу и запарковал ее. Посмотрел на часы: 10.43. Через полчаса — за дело. Стоя на солнце, он изучал бумажку, которую дал ему Пок. Аэропорт лучше оставить напоследок. Оттуда рукой подать до шоссе 25, а там — вперед, в Лос-Анжелес. А начнут они с «Эдлона».
Когда он уходил, Мег еще не поднялась, и он велел ей встретить его у берега. Он закурил, подошел к швартовой тумбе и сел на нее. Эта часть гавани была пуста. Все ловцы губок ушли в океан. По ту сторону гавани виднелись яхты, катера и парусники богачей. Он стряхнул пепел в маслянистую воду, потер тыльной стороной ладони приплюснутый нос и попытался расслабиться.
Чак никогда не читал газет, не слушал радио. Он жил в своем маленьком ограниченном мирке. И поэтому ничего не знал ни об убийстве Хансена, ни о том, какой шум после этого подняла пресса.
Не город, а дойная корова, сказал тогда Пок.
Чак невесело усмехнулся. Так, да не совсем. Корова возьмет да и начнет бодаться. А если бы доить собрались этого полоумного индейца, как бы он к этому отнесся?
Чуть после 11.00 он вернулся к машине.
В это время дна на берегу было полно индейцев, рыбаков, туристов с фотокамерами, моряков с шикарных яхт. Люди шли в бары — опрокинуть утренний стаканчик. У края набережной толпились туристы — смотрели, как разгружают добычу ловцы омаров.
Выбравшись из толпы, Мег скользнула на сиденье рядом с водителем. На ней был захватанный белый свитер, порядком износившиеся джинсы; она поерзала, устраиваясь поудобнее, и длинные прямые волосы волной колыхнулись на плечах.
Чак нырнул за руль. Повернул ключ зажигания, завел двигатель.
— Ну, крошка, погнали, — сказал он. Вместо желанной бодрости в голосе прозвучали тревожные нотки. Им предстоят не самые приятные два часа… опасные два часа. А где Пок — все у фруктового лотка? Глотнув, он оглядел запруженную народом набережную.
Мег все молчала, и Чак покосился на нее. Внешне вполне спокойна… он перевел взгляд на ее руки — не дрожат… черт бы ее подрал! Хладнокровная сверх меры! Да нет же, ей просто на все наплевать! А это уже опасно. Когда человеку на все плевать, он, бывает, идет на неоправданный риск. А вдруг к ней прицепится какой-нибудь фараон? Даже подумать страшно…
— Собираем все деньги — и сразу сматываемся, — повторил он. — Дуем в Лос-Анжелес. Там не соскучишься. А с двумя тысячами зеленых мы там гульнем как следует.
Она снова не ответила. Просто сидела и смотрела застывшим взглядом в окно… Сейчас бы вмазать ей, руки так и чешутся… Но нет, не время.
Ему вспомнилась прошлая ночь. Он хотел ее, желал. Она лежала под ним как труп. Чего он только не делал, чтобы ее раззадорить, но куда там… и когда страсть выплеснулась из него, он скатился с Мег с отвращением.
Включив заднюю передачу, он стал выводить машину со стоянки. А ведь он сыт этой дурой по горло! Да выкинуть ее за ненадобностью, вместе с индеем! Соберет конвертики, вырулят они на шоссе 25, он остановит машину — и пинка ей под зад! Две тысячи или около того — с такими деньгами уж он найдет себе подружку, которая будет откликаться на его ласки — не то, что эта чертова мумия! Ничего с минусом? Так она о нем сказала? Ладно, только собери конверты, а уж там мы с тобой долго цацкаться не будем!
— Сначала в «Эдлон», — распорядился он. — Будка шесть. Слышишь?
— Да, — отозвалась она.
С оживленной набережной он свернул в боковую улочку, выходившую другим концом на главный бульвар. А на углу этой самой улочки дежурил патрульный полицейский О'Грейди.
У всех полицейских были описания преступников и четкие инструкции: не арестовывать, только сообщить. И при появлении запыленного «бьюика» О'Грейди сразу насторожился. Машина на малой скорости проехала мимо. О'Грейди взглянул на Чака, потом на Мег и в ту же секунду узнал их по описанию, которое гвоздем засело в памяти. Он едва устоял перед соблазном остановить машину и арестовать их. Ведь тогда в газетах замелькает его фотография, может, даже телевидение возьмет у него интервью… но тут перед его глазами возник разгневанный Беглер, кроющий его на чем свет стоит, и соблазн исчез. Он посмотрел, как машина влилась в густой поток главного бульвара, потом включил переговорное устройство.
Беглер, получив эту информацию, тут же предупредил патрульную машину номер 4.
Машина полицейских Херна и Джейсона стояла на бульваре. Оба тотчас вскинулись, услышав из динамика рокочущий голос Беглера.
— Х.50, темно-синий «бьюик», номер 55789, едет к вам. Повторяю — Х.50. Если сможете, преследуйте, но чтобы они вас не засекли. В машине мужчина и женщина. Повторяю — не преследовать, если они могут вас засечь.
Сигнал Х.50 означал, что речь идет об операции «Палач». Херн завел двигатель. Радио оставил включенным и слышал, как Беглер предупреждает другие патрульные машины.
— Вот они, — сообщил Джейсон, и Херн начал осторожно внедряться в поток машин.
«Бьюик» проехал мимо, дав полицейским возможность внимательно оглядеть Чака и Мег. Херн втиснулся между «роллсом» и «кадиллаком». Водитель «роллса» бухнул кулаком по гудку, потом понял — ведь это он гудит полицейским! Он стал делать вид, что нажал на сигнал случайно, но все равно нарвался на свирепый взгляд Джейсона.
«Бьюик» успел проскочить перекресток, а полицейской машине пришлось остановиться на красный свет. Херн выругался.
— Все, мать честная, приехали. Не сирену же включать. Вон они. Сорвались с крючка.
