Сергей Самаров - Операция «Антитеррор»
Обычно я езжу, надо сознаться, медленнее и аккуратнее, чем в этот раз. Сейчас же я гнал, чтобы не попасть в квартиру подопечной к шапочному разбору.
– В какой вам магазин?
– Недалеко от дома. В подвальчике. Там самый дешевый. Я всегда туда хожу.
Район знакомый. Я сообразил, где это, и вовремя свернул. И при припарковке поставил машину чуть не на тротуар, так хотелось угодить Марине Николаевне и довезти ее почти до магазинных дверей.
Я торопился, а она не очень. Словно специально меня дразнила. Медленно из машины выбиралась. Пробовала ногой асфальт – не скользкий ли?
Эта задержка несколько попортила мне нервы – от нетерпения я начал ерзать на сиденье. Сабирова вышла минут через пять. С довольно увесистым пакетом в руках. И хотела пройти пешком. Здесь ей в самом деле было рядом. Но я проявил чудеса услужливости, выскочил из машины и буквально вырвал у нее пакет из рук:
– Садитесь, я уж доставлю до подъезда, если взялся. Вам же, насколько я понимаю, сейчас вообще лучше тяжести не таскать. Позвольте частному сыщику хоть чуть-чуть почувствовать себя джентльменом.
А уже около подъезда, остановив машину, я снова взял пакет в руки и на вопросительный взгляд Марины Николаевны сказал с милейшей улыбкой Казановы:
– Я вам до дверей донесу. А там, глядишь, и чаем меня угостите. Покрепче, если можно. Я, признаюсь, спал сегодня только несколько часов. Очень хочется чайку покрепче. А если я вам понравлюсь, то вы мне еще и расскажете, что ментам от вас надо... – такую маскировку я загодя придумал, чтобы она не ломала потом голову об истоках моей услужливости.
– А вы разве не с ними?
– Я же частный сыщик. Они таких не любят и своей информацией делятся неохотно.
– Пойдемте. – Она, видя мои титанические усилия, тоже попыталась слабо улыбнуться.
На лестнице я расстегнул куртку и незаметно откинул клапан кобуры.
Марина Николаевна открыла дверь ключом. Причем очень долго возилась с таким примитивным замком. Я бы, наверное, простейшей отмычкой открыл его быстрее.
Однако после того, как над замком кто-то поколдует с отмычкой, он как раз плохо и открывается...
Или после того, как кто-то поиграет в квартире в хоккей пустой консервной банкой...
Или похлопает по ушам слухачам из ФСБ...
Что-то ждет нас там, за дверью? Судя по тишине, мы опоздали. Но шорох какой-то я уловил и приготовился выхватить при необходимости из-под полы куртки пистолет. Для этого нужно всего секунду.
Задача моя не простая. Если там кто-то дожидается хозяйку, то лучше входить мне. И не просто входить, а входить с пистолетом на изготовку. Но как объяснить все это ей? Объяснить – это значит сказать про существование «жучков», то есть сорвать всю дальнейшую операцию. А запустить ее первой – это значит поставить Сабирову под прямую угрозу. И все же я решил раньше времени не пугать ее. У меня хватит реакции вовремя отодвинуть Марину Николаевну, пусть даже и не слишком вежливо, и действовать по сложившимся обстоятельствам, с оружием или без оружия.
Но, когда ключ уже повернулся и замок заскрежетал, из квартиры раздалось радостное и призывное мяуканье. У черного лохматого кота на удивление мелодичный и приятный голос.
– Сейчас, сейчас, купила тебе наконец-то рыбу... – ласково сказала Марина Николаевна и распахнула дверь.
Мы вошли. На всякий случай я заглянул за косяк. Никого в квартире. Только после этого разулся и прошел в комнату, в то время как хозяйка понесла сумку на кухню.
– Посидите пока. Я чайник поставлю.
У меня отлегло на душе и захотелось громко и долго смеяться. Прямо перед креслом лежал «жучок». Вернее то, что было раньше им. Очевидно, кот достал его с места крепления – интересно ему стало, что за непонятная штука. Погонял, как простую пуговицу, по полу, проявив спортивный характер и заставив слухачей истерично срывать с себя наушники. А потом задумался – может, это не для игры, может, это вкусно? И просто разгрыз.
Интересно, какой звук издают в эфире кошачьи зубы?
– М-мяу... – добродушно сказал кот и потерся о мои ноги, когда я спрятал злосчастный «жучок» в карман.
ГЛАВА 10
1
Как добраться до детского лагеря на машине, Джабраил не знал. В тех местах он не бывал. Несколько раз, впрочем, проезжал вместе с Мусой через плотину – проводили визуальную рекогносцировку, но оттуда было трудно определить местонахождение лагеря. Перед отъездом Муса развернул перед Джабраилом подробную карту города и окрестностей. Ту самую карту, которую показывал накануне на совещании. Космическую съемку проводили, видимо, в другое время года. И сейчас по ней трудно было разобрать, какая дорога существует только летом, а по какой можно проехать через сосновый бор в декабре. И хотя проходимость у джипа высокая, решили не рисковать и добираться в объезд, через поселок и вдоль берега, где дорога, судя по карте, была плотная, возможно даже и асфальтированная.
– Карту с собой я дать не могу. Она в единственном экземпляре. Не заплутаешь? – спросил Муса.
– Я хорошо ориентируюсь, – ответил Джабраил с обычным достоинством. Он не обманывал ни командира, ни себя – что в горах, что в степи, что в чужом городе Джабраил всегда каким-то звериным чутьем знал, куда ему надо передвигаться даже в самую темную, беззвездную ночь. И Муса об этом врожденном таланте знал:
– Я знаю, что ты найдешь. Там и не может быть другого места. На карте только один лагерь. Но лучше подожди часик. Пусть совсем рассветет, чтобы не искать в темноте. В темноте можно не туда свернуть и время зря потерять. Еще сядешь где-нибудь на поддон на здешних дорогах...
– Джип... – хотел было возразить парень.
– Джип – не джип, а сесть и танк может...
– Хорошо. Я пока попью чаю.
И он ушел на кухню. Муса же прилег, не раздеваясь, на диван, привычно прислонив костыль к стенке в головах. И после бессонной ночи сон его все равно не брал. Вот проводит приемного сына, тогда и вздремнет.
Джабраил поехал, когда уже совсем рассвело, снарядившись как обычно. Проверил крепление под курткой пистолета-пулемета, проверил нож в рукаве и пистолет в штанине. Все на месте, все привычно и надежно подогнано. Плох тот солдат, у которого что-то где-то болтается.
За те две недели, что они провели в Челябинске, парень уже порядком поколесил по городу на этой машине, предоставленной местными чеченцами – тогда по одной только записке от Хаттаба к здешнему чеченскому авторитету все зашевелились, доверенность оформили за десять минут и сразу вручили ключи, и сейчас Джабраил уже ориентировался на улицах почти свободно. Он заскочил сначала на ближайшую заправку, залил полный бак бензина. Заправщица была на лицо хорошенькая, правда, излишне худая, не в его вкусе, но он все же игриво подмигнул ей и не стал брать сдачу. Потом сразу выехал на улицу Воровского. Сильно не гнал, потому что вечером оставил Гавроша ночевать в лагере. Утром она должна была уехать. Надо дать ей на это время.
Вчера Гаврош показала Джабраилу свое удивительное хладнокровие, о котором много говорили среди боевиков. Когда они подъехали к дому, во двор как раз свернула милицейская машина. Мария сориентировалась сразу, показала, где поставить джип. Причем позицию выбрала идеальную для незаметного со стороны выстрела.
Руслан лежал на спине на козырьке подъезда, свесив одну ногу вперед, а голову вбок с козырька. Гаврош взглядом и кивком показала уже приготовившемуся Исмаилу: стреляй. Тот поднял «винторез».
– Перебей ему шейный позвонок.
Расстояние было метров в тридцать.
– Стекло... – коротко сказал снайпер.
Джабраил наполовину приспустил стекло. Толстая труба «ствола» даже не высунулась наружу. Приклад уперся в плечо, две секунды на прицеливание сквозь мощную оптику ночного прицела, короткий хлопок, и тело Руслана дернулось, словно он был все еще живой. Это же показалось и людям у подъезда, и толпа сразу забегала, засуетилась.
Можно было и уезжать, но Гаврош не торопилась, хладнокровно двинулась туда. Ей еще что-то хотелось узнать, уточнить. Подошла и стала с людьми разговаривать. Возбужденно, агрессивно. Потом достала трубку сотового телефона и позвонила куда-то. Что-то спрашивала у мента, сама ему что-то говорила, показывая на труп и возмущенно размахивая при этом руками.
Потом спокойно вернулась в машину.
– «Скорую» Русланчику вызвала... – сказала то ли с грустью, то ли с сарказмом и только в машине убрала в карман трубку сотового телефона. – А менты все бегают кругами, ищут лестницу, чтобы на козырек забраться. Я им втолковываю, что парень еще жив, что он только что шевелился. Я сама видела, как шевелился. И другие видели. Забирайтесь скорее наверх, помощь окажите. А как ему без лестницы туда забраться с таким пузом?
Она без смеха хохотнула и сказала:
– Поехали.
Джабраил довез их с Исмаилом до кольцевой дорожной развязки около мебельной фабрики. Высадил, как и попросила Гаврош, на троллейбусной остановке. Оттуда они пошли напрямую через сосновый бор, в синюю черноту по узкой тропе среди рыхлых и невысоких еще сугробов. Сам Джабраил в лагерь так и не попал, хотя рассчитывал посмотреть, где и как устроились боевики. А теперь предстояло этот лагерь найти самостоятельно, основываясь только на вчерашнем рассказе Али и на карте, которую он хорошо запомнил.
