Сергей Зверев - Жиган против банды
Сначала генерал Клебаничев хотел наотрез отказаться. В первую очередь потому, что никогда не принимал участия в подобных увеселительных мероприятиях. Он знал, что многие его знакомые частенько пользуются услугами элитных проституток, и некоторым из них эти игрища стоили должности. Часто находится подонок, который снимает на видео сексуальные развлечения, а затем за очень большие деньги продает видеоматериалы журналистам, конкурентам или политическим противникам. Доказывай потом, что в бане не ты, а лишь человек, очень похожий на тебя! Именно поэтому Клебаничев не хотел рисковать.
Но теперь генералу было абсолютно нечего терять – он уже увяз в дерьме по самые уши и мог с чистой совестью принять приглашение Степана Степановича. И если раньше от участия в оргиях Клебаничев отказывался по одной простой причине – не хотел изменять Ангелине, то в данный момент этот весомый аргумент не сработал.
«Ей можно, а мне нельзя? – промелькнула в голове непрошеная мысль, и тут же нашелся вполне логичный ответ: – Конечно, можно!»
С одной стороны, было бы неплохо остаться в доме на ночь. У Клебаничева появилась бы возможность поближе познакомиться с обитателями тайного публичного дома. И все-таки, поразмыслив, генерал решил отказаться. Он уже намеревался высказать свое решение вслух, как вдруг вспомнил о зеленоглазой красавице, которая встретила его в офисе «Геркулеса».
«Наверняка, та девушка – одна из путан, – подумал генерал. – Как мне показалось, она еще не настолько испорчена. Да и ко мне вроде неплохо относится. Может, хотя бы у нее я встречу искреннее сочувствие и понимание? Может, она сумеет мне помочь? Может быть, я смогу узнать, где прячут Светлану? Кажется, ту девушку зовут Натали…»
– Вы, наверное, подумаете, что я бесчувственный и безнравственный человек, но я решил воспользоваться вашим приглашением, – эти слова Клебаничев постарался произнести как можно беспечнее.
Степан Степанович не счел нужным скрывать свое удивление.
– Значит, вы остаетесь?
– Да.
– Что ж, сейчас мой охранник проводит вас в комнату для гостей, – вежливо отозвался хозяин дачи. – А примерно через час к вам заглянет одна из наших девочек… Вы каких предпочитаете: темненьких, светленьких? Худеньких или пышечек?
– Если это возможно, я хотел бы провести вечер с Натали… Кажется, так зовут ту девушку, которая встречала меня в офисе «Геркулеса»?
– О, у вас губа не дура! Натали – одна из самых лучших и дорогих наших девочек, – усмехнулся Степан Степанович и шутливо погрозил пальцем. – Смотрите, генерал, не влюбитесь.
* * *Прошло чуть больше получаса с тех пор, как молчаливый охранник провел Клебаничева в спальню, расположенную на втором этаже коттеджа.
В довольно большой комнате самое почетное место занимала двуспальная кровать с какими-то немыслимыми рюшечками и с зеркальным изголовьем.
Обои в цветочек, огромный трельяж, пуфики по углам – все это напоминало интерьер из порнографического фильма. Генерал обследовал спальню вдоль и поперек и не обнаружил никаких следов того, что недавно в этой комнате занимались любовью. Видимо, прислуга со всей серьезностью относилась к своим обязанностям, так как даже полочка в ванной была стерильно чистой, без единого пятнышка, словно ее только что доставили из салона-магазина. Все это напоминало больничную палату в платной клинике и, как ни странно, здорово раздражало.
Клебаничев медленно снял пиджак, повесил его на спинку стула и вдруг вспомнил о своем пистолете. Он быстро вытащил оружие из кармана и положил его на маленькую тумбочку у изголовья. Чтобы убить время, высыпал на кровать патроны и принялся заряжать обойму. На белоснежном покрывале остались яркие масляные следы, и этот факт принес генералу явное облегчение – его давно подмывало нарушить этот стройный порядок, внести в эту неживую стерильность некий хаос и разрушение.
После разговора со Степаном Степановичем Клебаничев почувствовал, что его душа раздваивается. С одной стороны, он страстно желал видеть свою дочь живой и невредимой, но с другой – в его сердце медленно, очень медленно, закипало раздражение против любимого чада. Именно дочь, а не кого-нибудь другого он винил во всех собственных бедах.
«Если бы Светка не шаталась с кем попало, то и не влипла бы в эту дурацкую историю, – думал он, медленно раздеваясь. – Господи, не повстречай я тридцать лет назад ее мать, моя жизнь наверняка повернулась бы по-другому. Я же никогда не был с ней счастлив, с Марией, никогда! На протяжении всей совместной жизни у нас никогда не было взаимопонимания. Вот Ангелина – другое дело. Эта женщина рождена, чтобы стать королевой. Но я, к сожалению, слишком поздно осознал это…»
Генерал настолько углубился в собственные мысли и размышления, что не услышал, как скрипнула дверь. Лишь почувствовав в комнате присутствие постороннего человека, он резко обернулся и увидел стоящую на пороге Натали.
Девушка была одета в короткую замшевую юбочку, тонкую трикотажную кофточку, плотно облегающую грудь, широкий лакированный пояс и высокие сапоги на платформе.
Клебаничев понял, что эта «дискотечная» одежда – своего рода фирменная униформа Натали, в которой она «принимает» гостей. Теперь девушка показалась ему значительно моложе, чем тогда, в офисе. Возможно, причиной этого было полное отсутствие косметики, даже губы у нее не были накрашены.
– Привет, – улыбнулась Натали и тряхнула короткой челкой. – Вот мы и снова встретились, Игорь Петрович. Насколько мне известно, по вашей инициативе.
Генерал окинул девушку внимательным взглядом и вновь подумал, что они наверняка раньше встречались. Но где и при каких обстоятельствах, как ни старался, не мог вспомнить.
– Хотите немножко выпить? – предложила Натали.
– Пожалуй.
Девушка подошла к бару, открыла дверцу и извлекла из него бутылку «Мадам де Помпадур». При этом она посмотрела на генерала таким откровенно вызывающим взглядом, что Клебаничев почувствовал мощный позыв желания. Это было по меньшей мере странно – генерал испытывал подобные ощущения лишь с Ангелиной. Только прекрасная литовка могла заставить его сердце биться сильнее.
Натали ловко, словно бармен-профессионал, откупорила бутылку, налила прозрачную пенящуюся жидкость в высокие бокалы, один из которых подала Клебаничеву.
Генерал выпил шампанское почти залпом, а девушка сделала лишь маленький глоток.
Ее огромные зеленые глаза излучали пылкую страсть, и казалось, что Натали на самом деле по уши влюблена в стареющего седого мужчину, сидевшего на кровати. Однако Клебаничев, несмотря на отсутствие опыта общения с проститутками, прекрасно понимал – эти взгляды всего лишь игра, пусть умелая, но все же игра. Подобными штучками эти девицы зарабатывали себе на жизнь, и чем искуснее и изобретательнее они охмуряли клиентов, тем сильнее они к ним привязывались. А иметь нескольких постоянных партнеров считалось высшим пилотажем. И все же это было чертовски приятно, когда эта юная особа на твоих глазах сгорала от страсти. Казалось, что у нее на уме только одно – как бы побыстрее оказаться с тобой в постели.
– Еще шампанского? – нежно проворковала Натали.
– Нет, спасибо.
– Не возражаете, если я закурю?
– Пожалуйста.
Девушка села в кресло напротив и, как бы случайно, на мгновение раздвинула ноги. Клебаничев с удивлением отметил, что под короткой замшевой юбочкой у Натали ничего нет. И, как ни странно, этот спланированный жест остудил его пыл. В любовных прелюдиях Клебаничеву импонировал несколько иной стиль поведения. Он относился к той категории мужчин, которые предпочитали завоевывать женщину, встречая при этом самое настоящее сопротивление. Во вкусе генерала была пусть не физическая, но интеллектуальная борьба за право лидерства. А женская стратегия типа раздвинутых ножек или демонстрации обнаженного бюста скорее раздражала Клебаничева.
Натали мгновенно ощутила эту перемену в настроении генерала. Недаром Степан Степанович отстегивал ей приличную надбавку за профессионализм. Девушка одернула юбочку и посмотрела на Клебаничева смущенным взглядом.
– Простите, Игорь Петрович, это я по привычке, – сказала она едва слышным шепотом и очаровательно покраснела. – Из-за этих «новых русских» совсем потеряла свое лицо. Нуворишам всегда подавай только секс в голом виде, вот и приходится подстраиваться… Имеют такие бабки, что закачаешься, а из современных поэтов знают только Высоцкого. Ну, и еще Пушкина из школьной программы.
– Неужели я произвожу впечатление человека, который любит поговорить о поэзии? – смешался Клебаничев. Он никогда не считал себя знатоком русской культуры, хотя когда-то в молодости даже пописывал стихи.
Натали тяжело вздохнула. В ее глазах появилась грусть.
– Возможно, я перегибаю палку, но из всех моих клиентов вы – самый порядочный. Честно говоря, я всегда мечтала оказаться с вами в постели. Мечтала доказать вам, что и я чего-то стою как женщина. Отдаваясь другим, закрывала глаза и представляла, что занимаюсь любовью с вами. Это помогало мне играть страсть, потому что чувства к вам были настоящими… Я не слишком откровенна? Нет? Тогда знайте – я боготворила вас многие годы. Боготворю и сейчас. Сколько себя помню – всегда хотела иметь такого мужа, как вы…
