Сергей Самаров - Расплавленное море
— С такой силой я никогда еще не работал. Мне самому страшно стало, — тихо проговорил Башир. — Уходим…
С улицы донесся грохот. Стена дома уже не осыпалась, а просто рухнула на бронеавтомобиль, который только что сам пытался пробить эту стену.
— Уходим! — сказал и Гулоханов.
Адам Аллахвердиев уже закончил упаковывать свою винтовку, а Башир достал из-под холодильника Коран и положил его в большой комнате на стол. На самом видном месте.
— Всевышний передаст им от нас привет.
— Уверен, что к нам ехали?
— Сто процентов…
На лестнице в подъезде им встретилась старушка. Вернее, не встретилась, а они ее догнали. Старушка в теплой зимней одежде и в валенках, с сумкой в руках неспешно спускалась.
— Пропустите… — потребовал Гулоханов, но она не отреагировала.
— Наверное, глухая, — сделал вывод Башир, обгоняя старушку и заглядывая ей в лицо. — И видит плохо. Смотри, какая спокойная.
— Пусть идет. У нее очередь в булочной забронирована…
Пока старушка, кряхтя и ощупывая перила перед каждым шагом, преодолевала один-единственный лестничный пролет, группа преодолела два этажа. Выскочили на улицу и сразу с деловым видом двинулись быстрым шагом через двор наискосок, к выходу, где было заложено второе взрывное устройство. Само устройство Башир на ходу вытащил из сугроба и захватил с собой, даже не попытавшись сразу удалить взрыватель. Да и делать это на ходу было достаточно опасно.
Залимхан ждал в машине.
— Какие вы громкие, — одобрительно сказал он, выбираясь из-за руля, чтобы уступить место Абдулджабару. — Разбудили меня. А мне так сладко спалось. Ахнуло так, что земля вздрогнула.
В это время эмиру позвонили. Он вытащил трубку еще до того, как сесть в машину. Определитель показал номер Эльмурада Шиховича.
— Слушаю вас.
— Я смотрел. Хорошая работа. Пробоины с голову десятилетнего ребенка. Но авианосец не отреагировал. Говорят, у него там переборки закрываются и воду не пускают. А сейчас его ремонтируют. Обещают, что через сорок минут закончат. Но выстрелы были хороши, поздравляю. Сейчас буду Индусу докладывать…
— Нас отследили, — сказал Гулоханов. — ФСБ выслала группу захвата, но мы ее уже взорвали. Будьте осторожны.
— Спасибо. Понял.
— Индусу я сам позвоню, — пообещал эмир. — Часа через два.
Часа через два в Америке должна уже наступить приличествующая случаю ночь. В это время и хотелось позвонить и наивно спросить: «Я вас не разбудил, Индус?»
Абдулджабар сел за руль, быстро выехал на главную дорогу и сразу направился к выезду из Северодвинска. Если их пытались задержать в доме, значит, знали, кого хотят задержать, значит, опасения и нехорошие предчувствия эмира имели под собой основание. Вместе с тем теплилась надежда, что этот бронеавтомобиль ехал не за ними. Мало ли какие дела могут быть в этом многолюдном дворе у сотрудников ФСБ? Кроме того, могли увидеть на крыше людей со снайперской винтовкой, услышать звуки выстрелов и позвонить. Это вовсе не говорило, что кто-то ехал прямиком к ним, возможно, просто ехали искать снайпера, а вовсе не группу Гулоханова, и ничего не знают ни про него самого, ни про его машину. Тем не менее безопасность требовала выехать из города как можно быстрее…
В военном городке еще стояла предутренняя густая темнота, когда звезды уже погасли, а рассвет пока не торопится. В это время всегда бывает и особенно темно, и как-то особенно холодно. Даже холоднее, чем ночью. Но спецназ привык, что именно в это время у них производится подъем. А выезд на операцию обычно еще раньше.
Васек Ладогин улыбался во все свое широкое лицо, встречая вышедших из казармы спецназовцев и командиров взводов.
— Здравия желаю! Я так и думал, что снова с вами поеду. Наш командир роты объяснил, что меня персонально затребовали.
— Понравилось нам с тобой ездить, рядовой Ладогин, — усмехнулся старший лейтенант Россомахин. — Подумали, пусть хоть в последние дни службы почувствует, что на войне был. И внукам будет, о чем рассказать. На своем примере станешь воспитывать. Как будешь внуков воспитывать?
— Я постараюсь, товарищ старший лейтенант.
Два бортовых «КамАЗа» и боевая машина пехоты сопровождения стояли рядом с казармой. Правда, на сей раз машины были тентованные, что, конечно, более удобно. И зимний ветер лица не охлаждает, и не видно, сколько людей едет — это тоже не обязательно всем показывать. А тент всех спрячет.
— Взвод! К машине![11] — негромко подал команду лейтенант Лутченков, но погрузку совершали сразу два взвода. Каждый в свою машину. Взвод старшего лейтенанта Россомахина уже привык ездить с рядовым Ладогиным и сразу начал грузиться в его грузовик. Взвод лейтенанта Лутченкова быстро нашел второй, хотя в этот раз за руль предстояло садиться не командиру.
Комбат пришел проводить спецназовцев. Вручил Россомахину карту с результатами биллинга, которую оба командира взвода сразу просмотрели.
— Это километров на двенадцать — пятнадцать дальше базы Карима Каримуллаева, — сразу отметил Лутченков. — Доберемся, думаю. Бензина хватит. Не сообразил Исправников, и мы тоже не сообразили. Надо было на это место еще и на вчерашний день попросить биллинг сделать, точно знали бы, есть там кто или никого нет. Если они на базе, обязательно куда-то позванивают. Может быть, самому Гулоханову с докладом, может быть, домой.
— Теперь уже поздно. На месте узнаем…
Время не теряли. Пожали поочередно руку комбату, расселись по машинам и выехали за ворота военного городка. По шоссе поехали уже быстрее. Васек знал, что для военных колонн существует ограничение скорости, но помнил и то, что еще несколько лет назад было рекомендовано ехать с минимальной скоростью в семьдесят километров в час, что затрудняло бандитам в засадах прицеливание из гранатомета. Эта скорость была еще и максимально удобной для передвижения на БМП. В их колонне БМП сначала выдвинулась на ведущую позицию, как ей и положено, но за городом Васек, пользуясь своей некоторой привилегированностью, боевую машину пехоты обогнал и заставил ехать быстрее. Старший лейтенант Россомахин на это не отреагировал, замечания не сделал, и в итоге колонна выглядела так, будто два грузовика прикрывают перегон боевой машины пехоты, идущей между ними. Совершенно непонятная была бы для бандитов ситуация, если бы они встретились. Но ехали по тем местам, где встретить их можно было редко. Впрочем, там, где минувшим днем колонна грузовиков попала в засаду, тоже говорили, что дорога спокойная и бандитов в районе нет. А они появились. В последний, можно сказать, момент. Сейчас последний момент не наступил. До рассвета время еще было, и Васек хотел успеть в темноте добраться до места. А там уже спецназовцы подготовятся и с наступлением светового дня пойдут в поиск.
Наверное, из-за того, что ехали так быстро, Васек сам не заметил, как оказался на месте недавно взорванной дороги. Видимо, уже после отъезда колонны водителей сюда еще щебень завозили и бульдозер все разровнял. Хорошо укатал его своими широкими гусеницами, утрамбовал, и в щебне была заметна только легкая колея. Впрочем, эта дорога популярностью у водителей не пользуется и машины здесь проезжают редко. Значит, не так хорошо и утрамбовано, что колея все же заметна.
С дороги машины спустились в том же месте, где спускались раньше. Можно, конечно, было бы и километров на десять подальше поискать спуск, но, был он там удобным или нет, неизвестно. Да его еще и искать следовало. Здесь же спуск был опробован и достаточно знаком. Василий съехал без проблем, но все же посмотрел в зеркало за тем, как съедет вторая машина. Все обошлось благополучно. Про боевую машину пехоты и говорить нечего. Она спустилась, даже не останавливаясь для рассматривания преграды. Для БМП это вообще была не преграда.
Дальше путь лежал по холмам вдоль невысоких гор. Изредка приходилось объезжать скальные скопления или просто россыпи камней. Рядовой Ладогин не любил рвать на камнях резину, но несколько незначительных объездов погоды не делали, ехали все равно быстро. Тем не менее рассвет застал их еще в дороге. Это грозило тем, что наблюдатель бандитов, если таковой выставлен, мог заметить их приближение, а бандитов лучше было застать врасплох.
На подъезде к искомому ущелью старший лейтенант Россомахин надел на голову какое-то незнакомое Ваську приспособление, внешне похожее на театральный бинокль с какими-то добавленными к нему приборами. Все приспособление крепилось на голове резинками.
— Останови-ка… — потребовал он.
Ладогин послушно выполнил команду.
Россомахин открыл дверцу, высунулся из кабины наружу, опустил прибор к глазам и стал просматривать ближайшие горные отроги.
— Понятно. Проезжаем мимо ущелья на небольшой скорости. — Он вытащил трубку и набрал номер. — Владимир Алексеевич, есть часовой с биноклем. Я нашел его. Проезжаем мимо и высаживаемся в стороне. Но едем медленно, словно что-то ищем. У ущелья остановимся, я его в бинокль для вида осмотрю. Поехали, Васек…
