Александр Бушков - Пиранья. Флибустьерские волны
– Непременно приду, – сказал он, притворяясь, будто не замечает неприязненного взгляда сеньора Флореса. – Жаль только, что до этого времени мне не удастся отыскать галеон, иначе с шиком и звоном высыпал бы к вашим ногам целую бочку пиастров и прочих реалов. Представляете, как это было бы красиво? Яркий свет, общество во фраках и вечерних платьях – и к вашим ногам рекой течет золото, а вы стоите, гордая и загадочная, как королева...
Ей это понравилось, глаза стали мечтательно-глупые. Зато сеньор Флорес, вне всякого сомнения, с превеликой охотой заехал бы Мазуру в челюсть за подобные дерзкие фантазии, выпади удобный случай...
– И не жалко было бы золота? – с желчной улыбкой спросил означенный сеньор.
– О чем вы говорите? – лихо пожал плечами Мазур. – Это у вас, бизнесменов, все построено на расчете и рассудке, а? Мы, кладоискатели, признаюсь по секрету, натуры, наоборот, романтические. Ну, сами понимаете: флибустьерские традиции... – он залихватски повел рукой. – Плащи в грязь, если вы понимаете, о чем я, золото у ног красавиц... Звон клинков, опасность...
– Так можно и шею свернуть, – сказал Флорес.
– Да ну, глупости! – сказал Мазур. – Мы, романтики, тоже умеем сворачивать шеи, и качественно...
Они обменялись откровенными взглядами, уже прекрасно понимая друг друга – словно две шпаги звонко скрестились, аж искры брызнули. В следующий миг Мазур констатировал, что красавица Ким отлично все просекла, моментально уразумела, что за безмолвный такой поединок происходит между ее гостями. И ничуть этим не обеспокоилась: судя по реакции, она была из тех девочек, которые обожают, когда мужики из-за них начищают друг другу физиономии.
Сеньор Флорес, лениво растягивая слова, сказал:
– Искать затонувшие корабли – это, должно быть, чертовски романтично... Но непохоже, чтобы это увлекательное занятие приносило хорошую прибыль.
Мазур не хотел особенно обострять ситуацию – но, в конце концов, обязан был помнить о психологическом рисунке принятой на себя роли. Тот, кого он изображал, вряд ли стал бы стоять на задних лапках перед надутым дельцом в рубашечке из лучшего магазина – вот он, зеленый крокодильчик «Лакоета» на кармашке – и покорно сносить пренебрежительный тон...
– Ну и что? – пожал он плечами, задорно, с вызовом усмехаясь. – Важен сам процесс. Или ты останешься по уши в дерьме, или поднимаешь бочку с золотом. Вот уж чего бы я не смог, так это корпеть в офисе, складывая грошик к грошику – и сегодня, и завтра, и всю жизнь... Удавиться лучше, чем заниматься столь ублюдочным занятием...
Аугусто прямо-таки сверкнул на него глазами – и гордо промолчал, хотя внутренне, несомненно, кипел.
«А ведь это неправильно, – подумал Мазур. – Психологически неверно – именно такая реакция. Преуспевающий бизнесмен не стал бы так закипать, наоборот, смотрел бы на авантюриста с пустым карманом снисходительно, свысока, благодушно ухмыляясь... Или этот тип – бизнесмен с нетипичными реакциями, или... Или он тоже в личине, а потому вынужден продолжать роль, которая ему совсем не нравится. На этом острове столько людей, которые на деле совсем не те, кем кажутся...»
Показался Билли Бат с ворохом сухой одежды, и Мазур отошел переодеться, укрывшись за парусом. Когда он натягивал штаны, рядом объявился старый капитан. Постоял рядом, задумчиво теребя седые жидкие усы, тихонько сказал:
– Слушай, парень... Если ты какой-нибудь такой... путаный... отстань от девчонки по-хорошему, усек? Не хотелось бы мне, чтобы она влипла во что-нибудь этакое... А стреляю я хорошо.
– Так... – сказал Мазур. – Будем прикидывать. На воздыхателя вы не похожи, чересчур стары. Преданный дворецкий, а?
– Не свисти, – сказал капитан невозмутимо. – Мы с ее отцом были хорошими друзьями. И я ее знаю с вот таких лет, – он показал ладонью, отмерив от палубы сантиметров тридцать. – Она хорошая девочка. Но за ней надо приглядывать.
– Понятно, – сказал Мазур. – А кем был ее папа?
– У него была примерно такая же посудина. Зарабатывал чем придется, – но честно.
– Понятно, – повторил Мазур. – Мне как-то сразу так и показалось, что она не в особняке миллионера росла...
– Она еще всем покажет, дай срок... Упрямая девочка и работящая.
– Верю, – сказал Мазур. – Капитан, простите?..
– Монро.
– Капитан Монро, – продолжил Мазур. – Вижу, вы – человек с немалым жизненным опытом. Как по-вашему, вон тот тип, – он мотнул головой в сторону кормы, – и в самом деле респектабельный бизнесмен?
– Плохо верится, – отрезал капитан Монро. – Темная лошадка... Хочешь сказать, ты гораздо приличнее?
– Кто его знает, – сказал Мазур, глядя простодушно. – По крайней мере, я никем таким не прикидываюсь, каков есть, таков есть, а это, согласитесь, плюс...
...Еще издали, когда «Русалка» подходила к пирсу, он узрел на палубе «Ла Тортуги» явные признаки делового оживления. Викинг возился у шумящего компрессора, заряжал баллоны, а на корме торчал Лаврик в обществе кого-то незнакомого, по виду – местного.
Усмехнувшись с нехорошим предвкушением, Мазур наскоро попрощался с Ким, спрыгнул на пирс, прошел несколько метров и, остановившись напротив «Черепахи», жизнерадостно рявкнул:
– Порядок на борту? Благодарю за службу!
Викинг выпрямился с ветошью в руке, таращась на него восхищенно – бравый подчиненный еще ничегошеньки не знал, но заранее предполагал, зная отца-командира, что тот посреди очередных передряг лицом в грязь не ударил, и где-то далеко отсюда, уж это непременно, дымятся головешки, уныло громоздятся развалины и повсюду поскуливают по углам чудом уцелевшие супостаты... Мазур почувствовал даже некоторый стыд оттого, что далекий Сан-Лабарро остался целехонек. «А ведь и точно, ни одного жмурика за собой не оставил! – подумал он озабоченно. – Старею, что ли?»
Лаврик, наоборот, смотрел так, словно они расстались пять минут назад у стойки «Флибустьерской гавани».
– Приехал наконец? – сказал он преспокойно. – Вот кстати, есть разговор...
Перепрыгнул на пирс и, сунул руки в карманы, насвистывая что-то из битлов, беззаботной походочкой направился в сторону города. Мазур догнал его в несколько прыжков, и они медленно пошли рядом.
– Жертвы? – спросил Лаврик деловитым, бухгалтерским тоном. – Разрушения? Количество ног, торчащих из кустов, на один погонный метр?
Мазур ответил ядовито:
– Ты, наверное, удивишься, но – ничего подобного. Я ушел культурно и тихо, удивительно даже...
– Откуда?
– Из Сан-Лабарро.
– Они тебя аж туда затащили?
– Ага. За ними была погоня... а потом тамошний босс хотел от меня избавиться.
– Но ты его, понятное дело, опередил... – кивнул Лаврик.
– Не в том смысле. Ни единого жмура.
– Ну? Стареете, сударь мой...
– Мне тоже так иногда кажется... – Мазур не выдержал, сбился с этого гладкого тона. – Слушай, черт тебя подери! Ты твердо обещал, что в том гадюшнике, у Натальи, я буду под надежным прикрытием. А кончилось все тем, что меня повязали, как пучок редиски, и уволокли черт-те куда, чтобы я им таскал наркотики со дна морского, как дрессированный баклан – рыбку...
Лаврик остановился, поддел носком ботинка пустую жестянку, задумчиво, одухотворенно улыбнулся.
– Друг мой, – сказал он проникновенно. – Ты великий супермен, кто бы сомневался. Ты, извини за выражение, ас. Я, честное слово, несказанно горжусь, что мне, лаптю, выпало в паре-тройке операций с тобой героически сражаться бок о бок... но, я тебя умоляю, позволь в делах шпионских оставаться спецом мне...
Он стоял перед Мазуром, едва заметно улыбаясь, взгляд его был ясен, чист, светел, а лицо озарено, просветлено, исполнено неземной благодати – хоть ангела господня с него пиши для иконы. В голове у Мазура понемногу рождалось нечто сродни озарению. Он слишком хорошо знал, что означает подобного рода выражение на физиономии старого приятеля, друга заклятого.
– Ах ты, чекистская морда... – сказал он ошарашено. – Ты снова крутил комбинацию... Я по роже вижу.
– Мне ваши беспочвенные подозрения очень даже странны, – ханжеским тоном сказал Лаврик с оскорбленным видом седоусого служаки, облыжно обвиненного в том, что он злодейски пропил полковое знамя.
– С-сука, – сказал Мазур. – Тварь. Прохиндей. Ты крутил комбинацию – моим горбом...
– Ну, вообще-то я не обязан перед тобой отчитываться, – сказал Лаврик уже нормальным голосом. – Но, поскольку ты человек надежный и зарекомендовавший себя... Крутил, извини. Нужно смотреть дальше своего носа. Вы, ихтиандры бесхитростные, без затей режете глотки, а я обязан не только вас при этом оборонять от козней вражеских, но еще и комбинации крутить... Ну да. Я тебе всобачил микрофончик – импортная штучка, совсем крохотная, идеально прилипает к любой поверхности... И через пару минут после того, как ты уехал на грузовичке, мы туда нагрянули – я, вон тот компаньеро, – он кивнул в сторону «Ла Тортуги», – и его барбудос. Состоялся сложный, душевный и крайне результативный разговор. Твой Ричард, как ни был крут, пообещал работать на нас – и будь уверен, пахать будет исправно и добросовестно. Крутые парни – они сплошь и рядом еще и разумные... Так-то. Как говорится, под давлением неопровержимых аргументов и улик... Вытаскивать тебя оттуда было бы слишком простым решением. Жизнь требовала комбинаций посложнее. Нужно было освоить некий участок – и мы его освоили. И при чем тут наши с тобой переживания? Кого интересуют эмоции, когда речь идет о деле?
