Владимир Шитов - Я выбрал путь смерти

— Любительскую порнуху, — небрежно махнув рукой, ответил тот.

— Меня интересует девушка, снятая на той кассете, которую ты только что просматривал, — заходя в комнату и садясь на стул напротив Чумного, сказал Транквиллинов.

— Какой вы к ней имеете интерес? — спросил Чумной.

— В каком смысле? — не понял Транквиллинов.

— Ну, переспать вы с ней хотите или вам понравилось, как она себя преподнесла клиенту? — пояснил ему более доходчиво Чумной с плутовской улыбкой на лице.

— Понимаешь, Дима, я в прошлом году несколько раз подвергался нападению бандитов, намеревавшихся меня убить. Так вот та девушка, которую мы с тобой только что видели на экране телевизора, известна мне под именем Ксения. В Сочи вместе с группой лиц она участвовала в покушении на мою жизнь. Теперь тебе мой интерес к её личности понятен?

— Не совсем. Не пойму, а при чем тут я?

— Мне надо узнать, как кассета с Ксенией попала к тебе и можем ли мы установить личность девушки: кто она такая, где живёт и в чьих интересах работала против меня? Возможно, я тебе с Александром Георгиевичем поручу достать на неё все необходимые установочные данные. Через неё мы сможем выйти на заказчика покушения.

— Как же мир тесен! Действительно, наш земной шарик маленький. Даже если хорошо захочешь, то не сможешь На нем затеряться. Все равно тот, кому надо, тебя найдёт.

— Выходит, так, — согласился с ним Транквиллинов. — Но мы с тобой отклонились от главного: как кассета с Ксенией попала к тебе?

Поняв, что у Транквиллинова действительно имеются серьёзные основания интересоваться личностью проститутки, Капустин, вздохнув, заявил:

— Честно говоря, Тарас Кондратьевич, у меня нет желания отвечать на ваш вопрос, но я вижу, что личность этой девушки для вас важна.

Чумной рассказал о произошедшем в борделе, сделав не существенные для Транквиллинова, но важные для Волчьего Ветра и Нонны изменения. Получалось, что именно он, Чумной, выручил некую Марину из притона и увёл её оттуда. Он не хотел, чтобы тайну друга и его жены, кроме него самого, знал ещё кто-то. Чумной не был уверен, что другие правильно поймут Волчьего Ветра, не осудят его. А заниматься переубеждением бестолковых в планы Чумного не входило.

Выслушав Чумного, Транквиллинов улыбнулся:

— Ну ты даёшь! С тобой не соскучишься! Честно говоря, я не ожидал, что ты у меня такой озорник, но я тебя не осуждаю, так как вижу: что бы вы с другом ни делали, все оказывается мне нужным и полезным. Ты мне, Дмитрий, так и не ответил: сможете ли вы с Александром Георгиевичем достать все необходимые данные на Ксению?

— Думаю, что задача выполнима.

— Если бы ты знал, как Ксения меня провела! Выманила из Сочи в Красную поляну, там кинула, как какого-то пацана… Слава Богу, что я легко отделался за свою глупость.

— С бабами ухо надо держать востро, в любой момент могут обмануть, — кивнул со знанием дела Чумной.

— Ты на себе испытал? — удивился шеф.

— Я потому и не женюсь, чтобы не быть обманутым.

— Ты, оказывается, стратег, — улыбнулся Транквиллинов.

— Ещё какой, — подтвердил Чумной.

— Дима, я видеокассету с Ксенией хочу оставить у себя. Как ты на это смотришь? — вновь становясь серьёзным, спросил Транквиллинов.

— Я вам её сейчас отдать не могу. Нам она понадобится для просмотра и предъявления одному человеку, который вашу Ксению знает, а значит, сможет подробно её охарактеризовать. Потом я эту кассету вам отдам, и вы вдоволь налюбуетесь обманщицей Ксенией. Может, кое-чему у неё поучитесь.

— Нет уж, дорогой, я ею налюбовался в своё время и теперь на неё и её прелести смотреть не желаю.

— Оказывается, и Ксения смогла вас, Тарас Кондратьевич, кое-чему научить в жизни.

— Ещё как, — усмехнулся Транквиллинов.

Глава 6

Кто такой Спица

Сергей Трофимович Кернов, известный читателям под кличкой Спица, мог быть доволен своей судьбой. У него было все: и несколько обставленных квартир в городе, и загородная дача, похожая на дворец, и деньги, и машины. Он не мог обижаться на существующую власть, даже если, бы очень захотел. Она не только не была ему помехой, но и своей беззубостью, попустительством позволяла постоянно обогащаться. Он нигде не работал, и по этому поводу никто из работников правоохранительных органов не предъявлял ему претензий, не имел права придраться, заставить заниматься общественно полезным трудом. Существующая в стране безработица и «демократия» защищали его лучше, чем могла когда-то родная мать. Правда, её он при жизни потерял, когда малолеткой получил за разбой пять лет исправительно-трудовой колонии. Он просидел там пятнадцать лет. С матерью не переписывался. Когда она умерла, не был на её похоронах. Соседи, похоронившие её за свой счёт, не знали, куда ему послать телеграмму о постигшем его горе. Но он смерть матери горем для себя не считал — все это были сантименты, мелочи, на которые Спица не обращал внимания. По таким пустякам, как смерть матери, не стоило долго печалиться.

Ворочая многомиллионными капиталами, Спица не переживал, что менты будут требовать у него объяснений, где он их взял. Новое время освободило его от обязанности отвечать на такие глупые вопросы.

Если работники правоохранительных органов вздумают подозревать его в совершении какого-то преступления, то они сначала обязаны доказать, что он его совершил.

Если они считают, что он обогатился за счёт своей преступной деятельности, то опять пусть попытаются доказать ему, что это правда. В такую возможность он не верил, так как считал, что все и всех можно купить.

У Спицы был личный адвокат — Валерий Иванович Маркелов, большой практик и классный юрист, а уж хитрости и подлости в его хлипкой, мелкой душонке хватило бы на десяток Спиц.

За то, что Маркелов был именно таким, Спица его уважал, ценил, никому не давал в обиду и хорошо ему платил.

При начальном образовании, полученном в ИТК, многое для Спицы было непонятно и необъяснимо, несмотря на его цепкий ум. Свой недостаток он знал и его не афишировал. Ему была известна поговорка: «Чтобы не слыть дураком, надо поступать умно». Но как при таком образовании, не зная экономики, законов, быть на плаву, не утонуть? При всем желании и упорстве его «чердак» редко выдавал что-то оригинальное, умное. В такой ситуации Маркелов был для Спицы недостающей мозговой частью, возможностями которой Спица охотно и часто пользовался с большой выгодой. Иначе не было необходимости держать около себя постоянно Маркелова.

Спица относился к козырной масти, имел большой вес и авторитет в преступной среде, поэтому его некоторые дурацкие выходки друзья и знакомые считали барской блажью, проявлением характера, но только не относили на счёт недостатка ума.

Спица не был дураком. Длительная «учёба» в местах лишения свободы дала ему массу практических навыков. Он на уровне карточного шулера научился играть в азартные игры под интерес и в этом здорово преуспел. Уже одно это никак не могло выставить Спицу среди игроков в качестве дурака, а, наоборот, поднимало его над ними.

Если принять во внимание его жестокость, нетерпимость к своим противникам, мстительность при наличии силы в лице быков, входивших в его группировку и готовых беспрекословно выполнять его команды по уничтожению противников, то недостатки в образованности Спицы никому не бросались в глаза. Знающий же об этом адвокат Маркелов данную тему ни с кем не обсуждал. Он отлично понимал, что ума у Спицы вполне хватит так похоронить своего адвоката, что даже Интерполу не удастся найти его труп на необъятных просторах России.

Спица и Маркелов знали, что они нужны друг другу, как нужны человеку обе руки, а поэтому каждый от такого сотрудничества получал свою выгоду; Маркелов — материальную, Спица — интеллектуальную.

Между прочим, если бы кое-кто из находящихся у власти чиновников, у кого в голове не все шарики на месте, зная свои недостатки, прибегал к помощи таких помощников, каким был у Спицы Маркелов, то мог бы в работе избежать массы ошибок.

Чужой, даже горький опыт одних не останавливает других от повторения подобных ошибок. Безусловно, группа «союза писателей», возглавляемая бывшим министром финансов, вице-премьером Анатолием Чубайсом, усвоив горький опыт Альфреда Коха, получившего от швейцарской фирмы «Сервина» сто тысяч долларов за неизданную книгу, не стала бы поступать аналогичным образом и получать четыреста пятьдесят тысяч долларов в качестве гонорара за неопубликованную брошюру. Её и книгой-то можно лишь условно назвать, поскольку в ней не более ста страниц. Это брошюра научного содержания, большого интереса у читателей она не вызовет, и тираж её может быть не более двух тысяч экземпляров.

Ни одно уважающее себя издательство не будет платить авторам гонорар за неизданное произведение. Тем более что члены «союза писателей» у населения страны особым уважением не пользуются. Вспомним ещё раз Анатолия Чубайса, отца приватизации государственного имущества, и то, как он обманул нас всех своими ваучерами. Таким людям все позволяется, все прощается — президент страны, убрав его с одной должности, через месяц выдвигает его на пост председателя совета директоров РАО «ЕЭС России», где есть возможность получить гораздо больший гонорар за свою «писательскую» деятельность, лишь бы рука не дрогнула да президент в трудную минуту поддержал и не оставил одного в беде. Интересно, за какие заслуги перед страной Борис Ельцин так опекает Анатолия Чубайса? Может быть, когда-то, со временем, мы сможем получить ответ на данный вопрос. До двухтысячного года осталось не так уж много времени. А ведь кто-то спросит…